Страница 7 из 22
Часть 1. Глава 2
Глава 2
Марфа вздрогнула, когда услышала, что прибыл гонец из Тулы. Но медлить не стала и распорядилась его позвать сразу же. Когда же он вошел молодая женщина была мертвенно бледна, ожидая печальных новостей. Ведь Божий суд — опасное дело. Не каждый может его выиграть, даже славно владея клинком. Масса ведь нюансов и воля случая в таких вещах доминируют. Иначе бы Давид в свое время не победил Голиафа…
Итак — гонец.
Он вошел. Поклонился. И вручил письмо.
— От кого оно?
— От супруга вашего. Он Государем назначен воеводой Тулы.
— Значит судебный поединок он выиграл?
— Без всякого сомнения!
Марфа улыбнулась, а бледность с нее сошла. Настолько быстро и явственно, что окружающие занервничали.
Вот она сидела — словно живой труп. Никаких эмоций. Холодный, лишенный эмоций и жизни взгляд. И лицо как у мертвеца. Секунды три спустя перед ними находилась уже живая женщина. Да несколько бледная, но живая.
Эти особенности Марфы многие из подчиненных замечали уже ни первый раз. Никто не сомневался — живая она, живая. Вон — и дите родила, а потом и второе. Мертвецы на это не способны. И вскармливала. Да и повседневно кушает еду, а потом избавляется от продуктов питания[1].
Однако эта странность… иногда, в моменты тревоги, она словно умирала или оказывалась при смерти. Это пугало и завораживало. Видимо вселение не прошло без последствий и контроль над телом новой личности был установлен не полный, либо с нюансами. Окружающим это постоянно напоминало, что они имеют дело не с простой женщиной, а с древней владетельной княгиней, супругой князя-чародея, что была воскрешена вместе с мужем для защиты Руси.
Марфа же, то есть, Алиса, о том тоже ведала. И с мужем не раз говорила, у которого наблюдался такой же эффект. Странный эффект. Они прекрасно владели телом, уверенно управляли им. И выжимали из себя намного больше, чем иные. В том числе и потому, что легко переносили боль или дискомфорт. Однако в моменты потрясений или перегрузок, могли терять частично или полностью контроль над телом. На время.
У Андрея это выливалось, например, в потерю сознания после тяжелых психофизических нагрузок. У Марфы — вот такая бледность. И, вероятно, если она получит такой же стресс, что и муж, то тоже потеряет сознание по итогу.
Это было и хорошо, и плохо одновременно.
С одной стороны их тела воспринимались ими совсем иначе. Как некие скафандры, внутри которых сидят они настоящие. Из-за чего и боль скорее констатировалась, чем ощущалась. Да и все взаимодействие с миром складывалось совсем по-другому.
С другой стороной, их обоих пугала перспектива того, что в один прекрасный момент они просто утратят связь с этими телами. И все. Тушка рухнет, а их личность уйдет в небытие. Ведь до конца механизм переноса личности, который применил Клим Дмитриевич Дементиев, им был не понятен. Может быть это все временное? На год, на два, на три или как-то так, а не до износа тела и естественной его смерти.
И чем больше, тем сильнее они переживали на этот счет. Воспринимая себя как некую надстройку в занятых ими телах. Личности хозяев же, как они решили, были загнаны куда-то далеко и лишены власти. Но иногда они проявлялись в эмоциях, вкусовых предпочтениях или вспышках воспоминаний.
— А вдруг они когда-нибудь окрепнут и вырвутся на свободу? — с тревогой спросила как-то Алиса.
— Тогда мы окажемся там, где они сейчас сидят, — спокойно и холодно ответил муж.
— Я не хочу умирать.
— Мы уже мертвы… не забывай об этом.
— Ты думаешь? Может быть души этих несчастных оказались в наших старых телах?
— Милая, — печально произнес Андрей, — я кое-что читал из записей профессора, когда он не видел. И теперь, оказавшись здесь, у меня было время подумать. Время ведь тянется очень медленно.
— И что?
— Скорее всего в момент нашего переноса того мира просто не осталось. Он, предполагал, что перенос дестабилизирует мир и его поглотит первородный хаос. А новый стабильный мир будет развиваться от точки нашего внедрения.
— Неужели один профессор в состоянии ТАК навредить миру?
— Иной раз и крошечный вирус в состоянии убить большого и здорового слона. Видимо он нашел какой-то грубый способ переноса. Да и, если честно, я не сильно понимаю механизм того, что он сделал. И я не уверен, что он сам понимал. В его записях и словах он как-то все упрощал, сводя к удобным для понимания категориям. Вряд ли Вселенная развивается по ним. Посему эта теория с разрушением той реальности только теория. Проверить ее я не могу, ибо я тут, а он там.
— Но я ведь тоже оказалась тут.
— И что?
— Может быть еще кто-то из наших современников тоже попал сюда? Да хотя бы тот же профессор.
— Скорее всего — ты случайность. Для переноса нужно было специальное оборудование и длительная подготовка. Я профессору помогал. Материально. И представляю масштаб его лаборатории. Ты еще могла быть в нее встроена. Но больше — все. Даже профессору некуда было подключиться.
— А перенос был мгновенным?
— Нет. Несколько секунд.
— Значит он не получился бы, если в момент переноса тот мир дестабилизировался.
— Совсем не обязательно. Скаченное и упакованное сознание могло быть отправлено в прошлое единым квантом.
— Квантом… чертов профессор… встречу его — глаза выцарапаю за тот ад, в который он меня отправил.
— Вряд ли встретишь, — криво усмехнулся Андрей. — А хотелось бы. Мне очень интересно узнать, почему я после той битвы потерял сознание. Да и вообще — после перегрузок испытываю странное ощущение, будто я теряю управление над телом. И чем это чревато…
— Не тебе одному… — тяжело вздохнув, произнесла Алиса…
Сейчас же, принимая гонца, она отчетливо заметила, как напряглись лица окружающих. Нервно дернула щекой, вспомнив об этой своей особенности. И приняв письмо, углубилась в чтение.
— Все свободны, — вполне благожелательно, произнесла она. — И размести его. Накормите. — махнула Марфа в сторону гонца.