И пришёл паук

И Тим испугался. Он оттолкнулся от кокона, сжав в руке шарики, и полетел обратно. Несколько раз развернувшись в воздухе, он успел ухватиться за подножку свободной рукой. Он больно приложился о неё рёбрами, но это было ничто по сравнению с охватившей его паникой. Тим развернулся, уже готовясь встретить вместо двух потрясающих циркачей двух резиновых монстров из первосортных кошмаров, но вместо этого только увидел, как улей растворяется, будто его полили кислотой, и скатывается с трапеций вниз, сквозь страховочную сетку, прямо на песок, смешиваясь с ним и превращаясь в отвратительную кашу.

От улья и Другого мистера Ричарда с Другим мистером Джейсоном осталась только грязь и четыре блестящие пуговицы.

Тим осел на подножку, прижал к себе шарики и едва не заплакал.

— Ты справился. — Кот ткнулся мордой ему в запястье. — Ты молодец.

Подумать только. Он ведь и вправду справился.

***

Спуститься оказалось намного сложнее. Тим переставлял ноги, кот цеплялся за его плечи и капюшон. Он всё время боялся промахнуться ногой мимо ступеньки.

Но добраться до земли им всё-таки удалось в целости. Спустившись, они побежали прочь из дома, и у самого порога Тим всё же споткнулся и проехался по стеклу, расцарапав в кровь колено и руку. Кое-как выбрав осколки и зажав рану носовым платком, он прикусил губу, чтобы не было так больно, и поспешил на улицу.

Тиму казалось, что они просидели в цирке целую вечность, потратили отпущенные им полчаса, и Брюса с Альфредом им уже не найти. Но как только они вышли на улицу — пасмурную и неожиданно серую, — кот повёл носом и произнёс:

— Половину времени потратили на эту возню.

Тим удивлённо вздохнул. Всего-то? Они быстро шли обратно к особняку. Тим, правда, подволакивал ногу, потому что кровоточащая израненная коленка отзывалась щиплющей болью при каждом шаге.

Из-за ворот особняка всё ещё слышались шорохи и хлюпанье. Другой Дворецкий стоял на страже, и очень скоро он перегородил им путь, колыхаясь и пошатываясь опухшим бесформенным слизняком.

— Господи, — выдохнул Тим. К горлу снова подступила тошнота. — Почему теперь весь этот мир выглядит таким отвратительным?

— Потому что ты перестал верить в то, что здесь может быть лучше, и он теряет свою власть над тобой и над миром, — ответил кот. Он вскочил на живую изгородь и кивнул в сторону: — Беги вон туда. Подозреваю, что сейчас он слепее крота.

— Это не означает, что он нас не слышит, — возразил Тим и подчинился. Он обогнул хлюпающего Другого Альфреда и нырнул за куст. Другой Альфред дёрнулся было в его направлении, но потом остановился и замер, слепо вертя головой.

Прислушиваясь.

Тим прикрыл рот ладонью, сдерживая приступ кашля.

Кот сощурился, глядя на Другого Альфреда, а потом вдруг метнулся в сторону. Издав громкий шорох, он приземлился на соседний куст, а с него на ещё один. Дворецкий из мягкой глины тут же вскинулся и пополз на звук, подтягиваясь на руках.

— В подвал, быстро! — прошипел кот. Он пошуршал кустами для верности, чтобы отвлечь Другого Альфреда, потом спрыгнул на землю у него за спиной и беззвучно метнулся к Тиму. Вскочив ему на плечо, он вцепился когтями в ткань, будто подгоняя. — Там же есть выход в дом?

— Есть, — тихо выдохнул Тим, и быстро — насколько позволяла израненная нога — побежал к подвалу.

По ступенькам они почти что скатились. Кот спрыгнул со спины Тима, а сам Тим захлопнул двери на засов, осмотрелся и передвинул старую тумбочку. Стоило ему это сделать, как на дверь с чавканьем навалились. В какой-то момент Другой Альфред всё-таки сумел уловить направление и теперь пытался напасть. Засов дрогнул, заскрипела по полу тумбочка, но баррикада устояла.

Свет проникал в подвал только через пару маленьких окошек, забранных мелкой решеткой под самым потолком, так что о Другом Альфреде Тим мог больше не тревожиться.

Он развернулся и осмотрелся. Подвал был почти таким же, как подвал в особняке настоящего Брюса, но казался куда менее реалистичным. Всё вокруг будто вырезали из картона или сделали из пластилина.

Тим покусал губы и снова приложил камень к глазу. Среди бесформенной массы ножниц и отвёрток, среди мягких банок, изображающих жестяные, Тим увидел слепящий золотой свет, который становился тем слабее, чем ближе он подходил. И в конце концов, когда стоящие вокруг коробки с шурупами расплавились, обтекая липкими комьями, Тим смог рассмотреть небольшие песочные часы. Он протянул руку и схватил их, вытаскивая из грязи, и моргнул, глядя на сыплющийся песок.

На песок и две крохотные фигурки — старика и мужчины среднего возраста. Альфреда и Брюса. Настоящих. Тим попытался перевернуть часы, но песок, наплевав на гравитацию, посыпался вверх.

— Мы нашли их. — Тим нервно вскрикнул и обернулся. Взглянул на кота и как тот довольно, но задумчиво щурится. — А… а что дальше?

Кот вздохнул. Тим шмыгнул носом, отпустил камешек, и тот снова повис на кожаном шнурке, потом спрятал часы в один из карманов, к сухим мандаринам, и постарался представить себе, что ждёт наверху.

— Дальше нам предстоит справиться с его яростью. — Кот покрутил головой и побежал вперёд. Там можно было рассмотреть слегка перекосившиеся картонные ступеньки, ведущие наверх.

— Думаешь, мы сможем? — Тим ступил на лестницу и вдруг понял, что с каждым его шагом мир будто сворачивается, но теперь не растекался, а бледнел. Весь подвал у него за спиной сейчас был похож на рисунок мелом на чёрной доске. На пару мгновений Тиму даже показалось, что он сейчас упадёт, провалится в темноту и останется в плену у Другого Брюса навсегда, но этого так и не произошло.

Они успешно добрались до двери, и Тим повернул нарисованную белую ручку, открывая проход в дом. Свет тут же залил плоский ненастоящий подвал, но даже свет этот был слишком уж неестественным. Словно кто-то нарисовал эти лучи кисточкой, небрежно и неаккуратно.

Едва Тим вышел в коридор, а кот вскарабкался ему на плечи, из резких искусственных теней шагнул Другой Брюс, ещё выше, тоньше и бледнее. Руки его стали ещё более жуткими, а пальцы были похожи на лапки какого-то членистоногого существа.

— Итак? — Другой Брюс сверкнул пуговичными глазами. Тим сунул руку в карман с шариками, вытащил их, показал и сразу убрал. Он медленно, не сводя взгляда с лица своего Другого Опекуна, направился к холлу, чтобы из него попасть на лестницу, в сплетение коридоров и заброшенную детскую.

Но дойти он успел только до лестницы. Другой Брюс обошёл его, сухо щёлкая суставами при каждом движении, и преградил дорогу.

— Куда же ты спешишь, золотце? — Своими холодными твёрдыми пальцами он схватил Тима за порезанную руку и снял с неё носовой платок, которым Тим наскоро перевязал рану. — Ты ранен. — Он схватил Тима за локоть и потащил вверх и по коридору, но не в детскую, а в свой кабинет. Вроде бы. Сам особняк уменьшился и побледнел, и разобрать, что где, становилось всё сложнее. Если подвал был чёрной доской, изрисованной мелом, то все остальные комнаты стали белыми кусками ватмана, на которых кто-то пытался рисовать тупым карандашом.

— Не страшно. — Тим вывернулся из хватки Другого Брюса и пошёл прямиком в детскую спальню.

— Какой серьёзный, — холодно отозвался Другой Брюс. Он снова навис над Тимом и шипящим котом, шагая своими длинными ногами и щёлкая суставами. — Ты нашёл тех, кого ищешь? Кроме моих девочек.

— Нет. — Тим почувствовал, как кот впился когтями ему в плечо, словно недоумевая, но вида не подал. — Но я знаю, где они. — Он толкнул бумажную дверь в детскую спальню и указал пальцем на силуэт дверцы в стене. Она была яркой — будто её подкрасили, и вообще она была единственным, что в этом мире хотя бы отдалённо походило на настоящее.

— Ты правда так думаешь, золотце? — Другой Брюс говорил очень снисходительно. Пуговичные глаза у него теперь блестели особенно зловеще, но Тим не отступил.

— Я в этом уверен. — Тим протянул руку. — Давай ключ, я открою, и ты убедишься, что я прав.