Наследуемый признак

День шёл за днём. Тим снова пил солёный чай вместо горячего кофе, дышал пылью в библиотеке, прижимал фотографию Стефани к сердцу и засыпал, придавленный к перинам весом множества одеял. Он будто застыл в этом времени, и неделя, которую он дал Ра’су на размышление, вдруг растянулась, превращаясь в вечность. Вечность была скучной и медленной, и это было тяжелее всего. В крепости Ра’с аль Гула ничего не менялось, так что порой ему и вовсе казалось, что у него горячечный бред и он проживает один и тот же день снова и снова.

У его дверей наконец-то больше не дежурил ниндзя, и Тим почти перестал параноить и бояться, что за ним следят.

На шестой день Тим написал Стефани длинное письмо о том, как он тоскует по ней, и как ему не хватает её улыбки. Он вырвал несколько страниц из своего дневника, немного подержал письмо над чашкой с горячим кофе, чтобы оно впитало терпкий аромат, и вложил в конверт. Вечером должны были привезти провизию, и он собирался отдать письмо человеку, которого он про себя называл «добытчиком». Ему было безразлично, что письмо прочтёт Ра’с аль Гул ― даже немного надеялся, что старик вскроет конверт и узнает, как истосковался по жене его Призрак и, может быть, устыдится. Тим ужасно хотел домой, и надеялся хотя бы получить отпуск. Его поездка не должна была затянуться больше чем на пару месяцев, но он пробыл на чужой земле долгие полгода, и сейчас не находил себе места.

Когда привезли еду, он уже стоял у ворот. Облачённый в одну из своих курток, замотанный в шарф и вязанную шапку, он топтался на месте и дышал на руки, пытаясь согреться. Вообще-то во всём мире был август, и большая часть планеты понемногу начинала прощаться с летом, но крепость Ра’с аль Гула находилась высоко в горах. Температура здесь и в теплое время не поднималась выше пятидесяти четырёх по Фаренгейту.

Тим дождался, пока ниндзя начнут разбирать ящики с едой и лекарствами, а потом зашагал к ответственному за доставку провизии человеку, пока тот трепал по холке ездовых собак и кормил их запечёнными кусочками печени.

— Простите, — немного виновато выдохнул Тим и покрутил конверт в руках. — Вы не могли бы бросить это письмо в почтовый ящик, когда будете ехать за продуктами в следующий раз? — он шмыгнул носом и уставился на «добытчика». Тот отличался от других ниндзя только тем, что был одет как человек из «внешнего» мира. Видимо, так он избавлялся от лишнего внимания. Он был единственным, кроме Ра’са, чьё лицо Тим видел хотя бы раз за эти месяцы работы в заточении, и даже чувствовал к нему кое-какую привязанность.

— Ладно, — мужчина кивнул, спрятал письмо в карман куртки и отвернулся. Тим снова шмыгнул носом и уже собирался уйти, но краем уха расслышал, как «добытчик» провизии перекидывается фразами с кем-то из других ниндзя, грузчиком. Он тоже кормил собак, говоря на непали и думая, что Тим не поймёт ни слова.

Тим и правда почти не говорил на непали. И понимал не очень хорошо. Язык он пытался подучить, прежде чем отправиться писать биографию Ра’с аль Гула, но в Америке найти учителя или хотя бы хороший учебник ему не удалось. Зато Тим сильно подтянул его, слушая едва различимые шепоты армии главного экологического террориста мира, диалоги «добытчиков» с «грузчиками», а иногда и самого Ра’са, беседующего со своими подчинёнными.

Тим кое-как, но понимал, о чём говорят, ниндзя. Вернее, о ком.

Они говорили о нём.

— Кому это он письма всё время шлёт? — спросил «грузчик». Тим расслышал не все слова, но мозг находчиво подставил что-то подходящее по контексту.

— Жене, — пояснил «добытчик». — Он не знает, что не вернётся к ней, — он сказал что-то ещё, но Тим не понял ни слова.

— Домой он уже не вернётся?

— Думаю, нет, — «добытчик» обернулся, взглянув на Тима, и он тут же отвёл взгляд, расправил плечи и сделал глубокий вдох, надеясь, что со стороны он выглядит как человек, наслаждающийся чистым горным воздухом. На самом деле ему было холодно. И может, причина была не в том, что сегодня в горах было отнюдь не тепло.

— Тоже исчезнет бесследно? — «грузчик» почесал одну из собак за ухом и тихо поцокал языком. Тим первый раз видел, чтобы ниндзя проявляли столько обычных человеческих качеств. За полгода в крепости он почти поверил, что они скопированные много раз тени, потерявшие свою человечность и превратившиеся в идеальных убийц.

— Ну, да. Хозяин убьёт его. Как первого, — «добытчик» покачал головой. — Предыдущего жалко. Неплохой был парень. Добрый такой, понятливый.

Тим не дослушал. Он продолжил делать вид, что он ничего не понимает, раскинул руки, будто потягиваясь, жизнерадостно улыбнулся и ушёл, развернувшись на пятках. Сердце у него в груди билось как сумасшедшее. Разговор этих ниндзя, казалось, всё менял. Тим тут же вспомнил записку Джейсона. «Если ты нашёл это, значит меня съели». Тогда они показались ему лишним подтверждением безумия первого Призрака.

А что, если он не был шизофреником? Что, если он правда исчез, испарился, по воле самого могущественного и опасного человека в мире? Что, если Джейсон докопался до того, о чём знать был не должен, и погиб из-за этого?

Тим усомнился бы в собственной адекватности, если бы не был уверен: знай ниндзя о том, что он их понимает, они не говорили бы о Джейсоне вообще. Ложная уверенность в невежественности второго Призрака сделала ниндзя достаточно наивными, чтобы опрометчиво выдать эту страшную тайну.

Ужас услышанного проник в каждую его клеточку, и теперь Тим не мог ни успокоиться, не согреться. Он метнулся к себе в комнату, скинул куртку и влез под одеяло, ища под ними тепло и ощущение безопасности, но чем больше он прятался в своём тёмном гнезде, тем страшнее ему становилось.

Он не знал, что ему делать. Ему не хватало Стефани и её веры в него. Ему не хватало понимания, за какую ниточку дёрнуть, чтобы сбежать в одночасье.

***

Из своего убежища Тим выбрался только когда стемнело. Он решил выйти из комнаты, сходить в уборную и умыться холодной водой. Это должно было вернуть ему трезвый рассудок и способность здраво мыслить. Может, это отогнало бы от него и назойливые мысли о словах ниндзя. Может, тогда он смог бы придумать, как отсюда выбраться.

Холодная вода и правда его отрезвила. Он решил, что должен немного подождать. Посмотреть на действия Ра’са, а потом попроситься домой, хотя бы на пару дней. Ведь Джейсон ездил в отпуск — в этом Тим был уверен, об этом он писал в своей записке в том конверте, который Тим теперь не то что не хотел — боялся открывать.

Он вытер лицо, взглянул на себя в зеркало и устало вздохнул. Провёл рукой по волосам, немного приглаживая их, выпрямился и пошёл обратно.

Несмотря на принятое решение, Тим, однако, никак не мог перестать думать о Джейсоне Тодде. О том, действительно ли тот умер, и как. Довели ли его до самоубийства, отравили, подлив яд в кофе, или воткнули нож между рёбер? Ведь ниндзя Ра’с аль Гула были идеальными убийцами. Что им стоило расправиться с каким-то писателем? С таким же, как сам Тим.

От этой мысли Тим вздрогнул и остановился. Обернулся в поисках нужной двери, и едва не запаниковал. Задумавшись, он свернул не туда… или пропустил поворот? Теперь он стоял посреди коридора в этой огромной крепости из камня и дерева, тихой, молчащей обители страха, и не знал, куда свернуть.

Он решил идти вперёд, пока не найдёт какую-нибудь из знакомых комнат, чтобы от неё двигаться дальше, и старался никуда не сворачивать. Он шёл и шёл, в какой-то момент с удивлением заметив, что он перенял от ниндзя привычку ходить тихо. Раньше он постоянно шумел, шуршал одеждой, сопел и топал, а сейчас, видимо от страха, ступал мягко, будто крадущийся кот.