Наследуемый признак

Тим добрался до комнаты для тренировок и заметил, что в ней горит свет. Свечи и факелы здесь гасили, как только тренировка заканчивалась, и час был достаточно поздним, чтобы у большей части ниндзя был отбой. Но в зале для тренировок кто-то находился, и Тима сковал несвойственный ему суеверный страх. Он с трудом заставил себя заглянуть в щель между дверями и рассмотрел несколько фигур. Ра’с стоял в центре зала, облачённый в зелёно-золотую мантию. Он снова казался Тиму ужасно древним стариком, которому было больно даже просто двигаться. Он ходил туда сюда — три шага в одну сторону, разворот, три шага в другую. Напротив него выстроились полукругом штук пять ниндзя, а между ними и их хозяином сидели на коленях двое.

Тим сощурился, пытаясь рассмотреть в жёлтых бликах людей, и узнал «грузчика» и «добытчика» , которых сегодня подслушал.

— Вы должны были знать, что он слишком умён, чтобы не начать понимать непали, — отчитывал их Ра’с на том же непали. Почему-то Тим понимал его лучше, чем пару часов назад. — Теперь он знает, что Тодда убили, теперь он перестанет мне доверять.

— Хозяин, я уверен, что он ничего не понял, — встрял «грузчик». Ра’с ударил его по лицу наотмашь и повысил голос:

— Он всё понял! Я знаю, я чувствую его мысли. Он боится, и он знает правду. Он слишком умный, почему вам так сложно это понять, черви?

Ра’с схватил грузчика за куртку одной рукой и поднял в воздух так легко, словно тот ничего не весил, а сам он не был развалиной.

— Вы всё испортили. Теперь мне придётся убеждать его, что это ему только приснилось. Вы не представляете, сколько из-за этого будет хлопот, — прошипел он. — Не хватало мне, чтобы я из-за вас лишился такого шанса обладать наследником с глазами цвета чертополоха, — с каждым словом его голос всё больше был похож на звериный, и договорив, он вдруг резко выпрямился, будто натянулась струна, и открыл рот.

Тим никогда в жизни не поверил бы, расскажи ему кто-то что-то подобное. Но он видел своими глазами, как тело «грузчика» свело в жуткой судороге, как он выгнулся и закричал, и как он вдруг начал стареть на глазах. А Ра’с — молодеть.

В зале поднялся ветер, огонь факелов задрожал, будто собрался погаснуть, и начал коптить. Ра’с аль Гул сделал ещё несколько глубоких вдохов, пока «грузчик» не высох у него в руках, и не рассыпался пылью.

«Добытчик» попытался было отползти в сторону или закричать, но упёрся в ноги окруживших их ниндзя. Бежать ему было некуда.

— Ты всегда был слишком человечным для Лиги теней, — покачал головой Ра’с. Он отряхнул руки от пыли, которой стал один из его слуг, и поманил пальцем «добытчика».

Тим нервно сглотнул, он понимал, что должен бежать, бежать немедленно — голос Стефани в его голове тоже судорожно повторял одно и то же слово «Беги!» — но он не мог сдвинуться с места. Он замер, скованный ужасом, и не мог заставить себя пошевелиться. Он смотрел как заворожённый на то, как Ра’с знаком приказывает ниндзя поднять «добытчика» на ноги, а потом выпивает его, как выпил до этого «грузчика». За несколько вдохов, пока от взрослого здорового мужчины, который был перед ним, не осталась одна лишь пыль.

Тим сумел заставить себя сорваться с места только когда Ра’с снова начал отряхивать руки. Он нервно сглотнул, попятился и побежал по коридорам, по пути, который заучил за полгода наизусть, к себе в комнату. Тим влетел в неё и закрыл дверь, подпёр её спиной и замер, тяжело дыша и боясь, что его вот-вот настигнет хозяин дома, и убьёт его так же, как двух своих верных слуг. Как Джейсона Тодда. Как чёрт знает кого ещё до них.

Тим попытался заставить себя успокоиться, а потом, буквально за одно мгновение, просто взглянув в окно, он решил бежать.

Он передвинул стол так, чтобы заблокировать дверь, затолкал в сумку фотографии Стефани, рукопись Джейсона и книгу Хемингуэя. Немного подумав, он вытащил из-под кровати и пухлый конверт со всем, что нашёл на Ра’са первый Призрак. Тим натянул штаны потеплее, несколько свитеров и куртку, достал из сумки перочинный нож и стал судорожно кромсать простыни, из которых он собирался сделать верёвку.

Он не совсем понимал, что именно делает. Он просто хотел сбежать отсюда, как можно скорее, как можно дальше от живущей в этой крепости нечисти. Тим всегда слыл человеком рациональным и современным, он шагал с прогрессом в ногу и не поддавался религиозному безумию. Но то, что он увидел только что, ставило под сомнения все его убеждения.

Правда, думать об этом у него не было времени.

Импровизированную верёвку он привязал к ножке кровати, надеясь, что она не отломается и не подведёт его в самый неподходящий момент. Впрочем, он был готов разбиться, лишь бы не попадать в руки Ра’с аль Гула, который оказался не столько террористом, сколько самым настоящим демоном. Или вампиром. Наверняка Джейсон Тодд знал, как это называется.

Жалко, он не остался в живых, чтобы подсказать.

Тим выглянул из окна и едва справился с головокружением и тошнотой. Впереди был горный склон, по которому ему предстояло спуститься без страховки и специального снаряжения. И всё же это было лучше, чем превратиться в пыль.

Он бросил вниз сумку, обмотав её верёвкой, а дальше выскользнул из окна сам, спускаясь торопливо и неаккуратно, но до тех пор, пока верёвка из тряпок не кончилась. После этого начался его болезненный и долгий спуск вниз, с сумкой за плечами и паникой в сердце.

***

Тим толком не мог вспомнить, сколько шёл. Его мучили жажда, голод и усталость, но он не останавливался и не спал. Он постоянно боялся, что его вот-вот поймает Ра’с аль Гул, что его ждёт судьба Джейсона Тодда, что он тоже останется просто кучкой пыли на полу, и Стефани так и не узнает, что с ним случилось.

Стефани. Необходимость вернуться к жене придавала ему сил больше, чем страх перед хозяином горной крепости.

Тим чудом не переломал ноги, спускаясь с гор, а оказавшись внизу, стянул с себя куртку и даже не дал себе хоть немного передохнуть. Он упрямо шёл вперёд, не зная, куда именно идёт. Ему нужно было в город, потому что он опасался идти в деревни. Люди могли бояться Ра’с аль Гула так же сильно, как его боялся Тим, и тогда они предпочли бы выдать его старику, а не покрывать сбежавшую добычу.

Почти отчаявшись, Тим вдруг набрёл на буддийский монастырь. Комплекс крохотных аккуратных зданий, как ему показалось, светился в лучах заходящего солнца, и Тим попытался прибавить шаг. Он слишком устал, чтобы идти быстрее, и с каждым метром он брёл всё медленнее и медленнее. Его заносило и шатало от переутомления, и когда он, наконец, дошёл до ступенек, он упал, выронив сумку, вдохнул полные лёгкие дорожной пыли и закашлялся. Потом он услышал чьи-то голоса, почувствовал, как чьи-то руки поднимают его, и попытался осмотреться.

— Сумка, — попытался выговорить он, но только шевелил сухими обветренными губами.

Тёмно-красные накидки монахов грели одним своим цветом. Он не понимал ни слова из того, что они говорили, но догадался, что ему хотят помочь. Его повели к главному зданию, и это было последним, что он помнил. Сделав первый шаг по ступенькам, он потерял сознание.

***

Он проспал несколько суток, и очнулся только на третий день сентября. К тому моменту монахи уже собирались молиться о спасении его жизни, и восприняли его пробуждение как хорошую новость — насколько хорошей она могла быть для уравновешенных буддистов.