Стена чудес

Пятый постоял так ещё какое-то время, глядя на подушки перед стеной и кусая щёку.

Правда ли он был готов снова заявлять о себе? Куратор несомненно раскрутит пластинку как его громкое возвращение, и ему придётся давать интервью и позировать для фотосессий.

Рассказывать свою душераздирающую историю преодоления и поиска себя.

«Никаких интервью. Обещай, » — написал он Куратору, оттолкнулся от стены и пошёл обуваться.

Сегодня в Сент-Пол приезжала Долорес.

========== Лето. IV. ==========

Комментарий к Лето. IV.

???? Mayday Paradise - It Is What It Is

???? David Bowie - Space Oddity

???? Coldplay - Fix you

???? Fearless Soul - Fix you

Последний месяц они почти не прекращали общаться. В один вечер Долорес даже познакомила его со своими друзьями позвонив по видеосвязи. Пятый как раз валялся на диване в растянутых старых джинсах, футболке с рваным воротником и ноутбуком на животе и выбирал, что посмотреть на Нетфликсе. Ему решительно не хотелось ни разговаривать с кем-то ни куда-то идти, но Долорес застала его врасплох. И он ей подыграл.

Долорес в ответ поладила с Клаусом. Пятый не успел оглянуться, как они начали обмениваться голосовыми сообщениями о романтических комедиях, блестящими открытками со щеночками и жалобами на его тяжёлый характер.

Ему по-прежнему было плохо. Он подолгу не мог заснуть, злился на себя, на ноющую культю, на руку, которая даже спустя полгода не всегда его слушалась. Но теперь он, по крайней мере, не лежал целыми днями в темноте. Выходил гулять, навещал Клауса и много фотографировал.

Пятый встретил Долорес в аэропорту. Она была в летящей юбке на резинке и футболке с вышитым на кармашке котёнком. Бионические руки подкрашены розовым, а походка такая летящая и пружинистая, что казалось, она идёт по облакам.

А может, это была игра света.

— Очень мило, Пятая Симфония, — Долорес остановилась рядом с ним, сложила руки на животе и расплылась в улыбке. Пятый криво улыбнулся в ответ. — Но не обязательно было это делать.

— Да, ведь мне было так сложно найти на это время в своём загруженном расписании, — Пятый хмыкнул и указал на стеклянные двери из аэропорта. Долорес кивнула и поправила лямки рюкзака.

— А в твоём ужасно загруженном расписании найдётся время, чтобы восстановить инстаграм?

— Никаких социальных сетей, — Пятый скосил на неё взгляд. — Мне ведь только белого шума из вопросов про руку не хватает для счастья, правда?

— Ты же можешь быть инкогнито, — Долорес потянулась, как только они вышли на улицу. Вдохнула полной грудью и довольно повела плечами. — Как повезло с погодой. И всё небо будто в облачных барашках.

— Да, специально для тебя попросил Клауса сплясать древний датский танец на вызов «облачных барашков», — выгнул бровь Пятый. Их Убер как раз припарковался у тротуара.

— Правда? — Долорес остановилась у машины.

— Нет, — Пятый открыл ей дверь.

Долорес подобрала юбку и забралась на заднее сиденье.

— Что вообще такое «облачные барашки»? — спросил он, влезая в машину следом.

Она тут же перегнулась через него и постучала бионическими пальцами по оконному стеклу:

— Видишь, как облака клубятся?

— Возможно, — Пятый сощурился. Подвинулся, чтобы ей было удобнее, и придержал за плечо.

— Моя мама называла такие облака «облачными барашками», потому что они закручиваются как кудряшки у овец.

— Ого, — Пятый поджал губы. — Красиво.

— Ты как будто с сарказмом говоришь, — Долорес села на место и сощурилась, не сводя с него взгляда.

— Нет, — Пятый покачал головой. — Нет. Просто я никогда ничего такого не слышал.

— И про пыльных кроликов тоже?

— «Пыльных кроликов», — Пятый моргнул. — О них я тоже слышу впервые, да.

— Мне столько тебе нужно рассказать, — Долорес прижала руки к груди. — Все сказки про пыльных кроликов, которые тебе никогда не рассказывали.

— Многообещающе звучит, — Пятый поджал губы и пристегнулся.

И всю дорогу до его дома она говорила только об облачных барашках, пыльных кроликах и других волшебных сущностях, которые мама для неё придумывала. Долорес в детстве часто болела, и историй ей рассказывали несчётное множество. Сказки эти не заканчивались у Долорес всю дорогу, и ни разу не повторились.

— Кажется, — Пятый выбрался из машины и придержал ей дверь, — твоей маме стоило книжки детские писать.

— Она и писала, — Долорес вылезла следом, закинула рюкзак на плечо и улыбнулась. — Не про пыльных кроликов, про пибблов.

— Про… — Пятый осёкся. — Серьёзно?

— Что, их тебе в детстве читали?

— Нет, но у Вани был домик на дереве и там была целая коллекция этих книг, — Пятый толкнул подъездную дверь вперёд. — Она будет в восторге, если окажется, что твоя мама ещё и пиббломама.

— Буду у твоих друзей популярнее, чем ты, — Долорес хмыкнула.

— Это несложно, — Пятый хмыкнул. Они поднялись в его квартиру.

Долорес стянула босоножки и тут же плюхнулась на его любимые подушки у стены, вытянула ноги и посмотрела на Пятого снизу вверх:

— А тебе какие сказки читали в детстве?

— Никаких. Колд-брю?

— Да, пожалуйста, — Долорес кивнула. Пятый прикусил губу, разглядывая её в лучах солнца. Она будто всегда здесь была. Такая расслабленная и довольная. Сотканная из света. — Ты кофе обещал, — она склонила голову набок. — Я жду.

— Иду я, иду, — он сдержал улыбку и ушёл на кухню.

Лето было жарким, и гейзерная кофеварка теперь ждала осени на полке. Вместо этого Пятый каждый день заваривал новый кувшин колд-брю, и сейчас он бросил по паре кубиков льда в стаканы и разлил по ним кофе.

К его возвращению Долорес уже стояла у стены. Сложила руки за спиной и привстала на цыпочки, рассматривая его заметки и свои рисунки.

Пятый прокашлялся. Долорес развернулась, взметнув ткань юбки, и склонила голову набок:

— У тебя здесь моя фотография.

— Да, — Пятый повёл плечом и протянул ей один из стаканов. — Ты против?

— Я? — Долорес сделала несколько глотков кофе, облизнула и потянулась к Пятому. Поцеловала его в скулу и тихо добавила: — У меня твоя фотка на экране блокировки.

И тут же вернулась к подушкам. Пятый осторожно коснулся скулы, поднял уголки губ в полуулыбке и сел рядом. Он волновался немного — он так привык быть один, что боялся, как бы присутствие Долорес не поломало его хрупкое равновесие и не оттолкнуло их друг от друга.

Он боялся, что она будет здесь чужим, лишним элементом, и что-то кружевное и тонкое, что-то, чего он никак не мог понять и что он к ней чувствовал, вспыхнет и сгорит.

Но Долорес будто бы всегда сидела с ним бок о бок, потягивая колд-брю и рассказывая детские истории.

— А тебе правда не читали сказки в детстве?

— Рассказывали истории про маленького Моцарта и всякое такое. Предполагалось, что я вырасту в музыкального гения

— Ох, — Долорес поджала губы и кивнула. — Это многое объясняет.

— Я знаю, да, — Пятый хмыкнул. — Послушай. Есть кое-что важное, о чём я хочу тебя спросить.

— Ого. Жутко, — Долорес выгнула бровь. — Такой официальный.