Змеиная осень

— Да, это я Сергея вытащила туда, — неожиданно вступила в разговор Маша. — Правильно вы сказали, Степан Васильевич — скучно. А Сергей, как джентльмен, даме не отказал.

Ах ты дама моя взъерошенная, вот расцеловал бы тебя в обе щеки — опять на помощь пришла. Правда, вопрос пока не решён — какой на самом деле ответ нужен Лаврентьеву и Ко?

— Ну и как вам загородная прогулка? — нейтральным тоном поинтересовался Каращук. Помнится, я Бурденко сравнивал со змеёй? Этот змея не меньше. Змеиная нынче осень…

— Хорошо, свежий воздух, в лесу спокойно, — в тон ему ответила Маша. — С теми людьми поговорили. Я сама поговорила. На друидов они похожи.

— На кого? — уточнил Лаврентьев.

— Волхвы, поклоняющиеся природе, — уточнил до сих пор молчавший Семашко. — Западное словечко. Для провалившихся характерно, у них там много англицизмов в речи.

Обласкал… Но он прав, да и прокомментировал по делу.

— Вроде того, — согласилась Маша. — Я с девушкой говорила. Очень вежливая, спокойная. Очень природу любит. И знаете, — она сделала паузу, — если они и правда друиды и живут вместе с природой — нам есть чему у них поучиться! А если они решили вашу проблему — так им спасибо сказать надо! Что за проблема была?

— Вы, Маша, прекрасная детская непосредственность… — начал было Семашко, но его прервал Лаврентьев:

— Нашествие диких зверей. И решили её радикально. Всех зверей на куски порубили. Не страшно, если это сделали ваши… друиды?

Ну, допустим, порубили не всех — даже из разговоров с ребятами… но сейчас не та ситуация, чтобы вносить поправки. Хотя…

— В городе ходят слухи, что уничтожение зверей — дело рук Колледжа, — вмешался я. — Своими ушами слышал разговоры в «Туристе», вчера буквально.

Учитывая, сколько всего знает Управа — это они тоже знают. Пусть попробуют опровергнуть.

— Мы сами пустили этот слух, — спокойно сказал Каращук. — Именно для того, чтобы избежать лишних вопросов.

Вот тебе и на…

— Фотографировал там, Волк? — поинтересовался безопасник.

— Нет, — спокойно сказал я, и почувствовал, как амулет внезапно стал тёплым. — Я зарядник для телефона только в тот день вечером нашёл, Маша как раз и помогла.

Хорошо, что это не колдуны — те бы в такой ситуации ложь почувствовали бы точно. Может, конечно, сейчас за стенкой работает пресловутый управовский прибор… но не шарахаться же теперь от каждого куста!

— А на следующий день, с группой?

— Нет. Что там снимать? Людей-то не было. Я за доппелями охотился.

— Знаешь, что интересно, — протянул Каращук. — Именно то, что мы ничего не нашли. Даже ваш любимый Соколов ничего не увидел…

— …Или соврал по приказу Бурденко, — добавил худощавый, который ночью был в допросной. — Группа доложила, что он выглядел каким-то вялым.

Точно. И я это почувствовал. Но он точно был не под контролем ректора!

— Ещё бы он не вялым был, анклавовский-то на его совести, — хмыкнул Лаврентьев. — Времени всего ничего прошло…

Маша открыла было рот, но её прервал Каращук:

— И Соколов не увидел, и на снимках — ничего. Дома брошены, будто оттуда ушли буквально вчера, а жили пару недель. Всё, ну всё сходится, а душа не на месте.

Душа, ага. У Каращука. Уже смешно, если вспомнить те два допроса с его участием, которые я видел…

Выходит, иллюзию «лесная семейка» поставила настолько хорошую, что и фотоаппарат её не одолел.

Я развёл руками — надеюсь, получилось хоть мало-мальски убедительно.

— Короче, вывернулся Волков, — подытожил Семашко, и мне его тон совсем не понравился.

— Тогда подведём итог? — неожиданно легко сменил тему Лаврентьев. — Первое — планируем выезд в Беленец. Сроки и детали прорабатываются. Волков и Латошина, желательно ваше участие. Волкову — как активисту, Латошина — эксперт по данной территории, раз уж вы, Мария Андреевна, там бывали… в отличие от всех нас.

— Мария гражданская, — на всякий случай уточнил я. — Зачем тащить её туда, где могут быть бандиты? Неужто здесь знатоков монастыря нет?

— Волков, не лезь, — поморщился Каращук. — Начальству виднее. Ты что, объявления по всем углам расклеишь — ищутся эксперты по такому-то монастырю? Она ж не одна туда поедет.

— А с тобой, — съязвил кто-то из боевой группы.

— Второе, — повысил голос Лаврентьев. — прорабатываем вопрос с Соколовым. Мария Андреевна, обдумайте это. Не хочется, чтобы Бурденко помыкал этим парнем.

— Особенно если он его использует в своих тёмных делах, — добавил Семашко.

Вообще-то понятно, почему так старается исследовательский отдел: заполучить в сотрудники колдуна — уже неплохо, но это у них и так есть. При Управе же служат штатные колдуны. А вот заполучить колдуна с уникальными способностями… это не просто хорошо — это замечательно. Плюс выход на Бурденку.

— Ну и третье, — негромко закончил Лаврентьев. — Волкову за инициативность и нахождение клада выписать премию в две тысячи рублей и оплатить ремонт автомобиля ГАЗ-69, ранее принадлежавшего… — он сверился с бумагами, — …Юрию Дьяченко из мобильной группы, а также выделить из свободного фонда служебное жильё с телефоном. Волкова рекомендовать в боевую группу или любой другой отдел при Управе.

Маша аж глаза раскрыла, а я подумал — надо же, как символично… Две тысячи — как раз та самая сумма, которую получил от колдунов Рыбин. Тридцать сребреников.

— На сегодня это всё, — Лаврентьев встал. — Поздравляю, Сергей Михайлович. Зайдёте потом в бухгалтерию, получите деньги. Там же узнаете, какую квартиру вам выделили. По ремонту вашего «газика» решим с Большаковым. Мария Андреевна, в ближайшую пару дней вам лучше ночевать тут, пока не утрясётся шум последних дней. Вы пока что в резерве Управы, с вашим назначением на ТЭЦ повременим. Если сильно хотите в город — в одиночку не выходите, дежурного возьмите или хотя бы предупредите. Или вон с тем же Волковым по телефону поболтайте, свой новый номер он сообщит.

Надо же — демонстративно предлагает мне общаться с Машей. Наверняка ведь номер на прослушке будет…

— Сергей Михайлович, вы будете под присмотром — не исключено, что возможны повторные покушения, — предупредил Каращук. — Так что снизьте свою активность, хотя бы на некоторое время. И не забывайте, что за вашей старой квартирой могут следить. От людей шарахаться не надо, но по сторонам посматривайте. И сообщите хотя бы дежурному по Управе, если соберётесь за город.

Вот так, коротко и ясно. Не домашний арест, конечно, но близко к тому. А я бы, кстати, с удовольствием выбрался в Виковщину… но нельзя, нельзя.

— Товарищи, расходимся по рабочим местам, — завершил Лаврентьев. — Ночь была бессонная, но работы у нас много.

Из бухгалтерии я вышел только после девяти, но обнаружил Машу сидящей на стуле в коридоре.

— Получил? — поинтересовалась она.

— Получил, — я машинально позвенел ключами.

— Покажешь?

— Тебе ж велели в Управе сидеть.

— Да пошли они, — отмахнулась Маша. — Не буду я сидеть в четырёх стенах. Тем более, погода хорошая.

Мимо дежурного Маша прошла демонстративно, чуть ли не строевым шагом — оборачиваться я не стал, но краем глаза увидел, как тот снимает трубку внутреннего телефона.

С погодой девчонка погорячилась — небо было затянуто серыми облаками, хотя, как ни странно, более-менее тепло. Конец сентября, а бабьего лета толком в этом году не было — может, конечно, ещё будет, иногда и октябрь бывает тёплым, если дожди не зарядят. Но даже сегодня можно без шапки обойтись.

— Далеко поселили? — спросила Маша.

— Нет, не особо, на Комсомольской…

— Не боишься, что за тобой могут следить?

Вот почему-то я больше опасаюсь слежки со стороны Управы или Колледжа, чем если за мной будет охотиться кто-то извне… Как понять — кто опаснее?

— Опасаюсь, — сказал я вслух. — Но волков бояться — в лес не ходить, правда?

Маша хихикнула:

— Ну, вроде того… Волков-то особенно.

Вот язва.

До дома было минут десять ходьбы — это оказался деревянный одноэтажный дом на две семьи, с двумя отдельными входами и даже садиком под окнами, огороженным ветхим заборчиком. Таких домов по улице стояло несколько в ряд, построенных незнамо когда. Кстати, совсем рядом со «Столовой номер 1», удобно, почему-то отметил я. Вход как раз смотрел в сторону столовой, квартира оказалась аж двухкомнатной и довольно просторной, ну разве что дом деревянный. Окна выходят в тихий дворик. В просторном коридоре висит массивный эбонитовый телефон — по виду такой же, как у Большакова. Сейфа, правда, нет — ну, значит, поставят. Диван и кровать с панцирной сеткой, шкаф, кресло-кровать, стол на кухне, плитка и небольшой холодильник — никаких излишеств. Традиционные для первого этажа решётки на окнах. На удивление есть ванна, рядом — дровяной титан, как и в моей старой хрущёвке. Чисто и пусто. Сколько ещё таких разнокалиберных казённых квартир в резерве у Управы?