Свора

– Конечно, теория игр была моим любимым предметом.

– Я не удивлен, – улыбнувшись одной из своих редчайших улыбок, Волкер приблизился к жертве и провел большим и указательным пальцами по женской щеке. Этот непривычно трогательный жест был воспринят с большой осторожностью – Виктория не подозревала, что ночью он не единожды касался ее в порывах необъяснимой нежности. – Мы с тобой находимся в такой же ситуации. Вроде бы все предельно ясно: у каждого своя выгода. С одной стороны, мы можем объединиться и стать тем, кем хотели быть. – поймав на себе скептический взгляд, Кардинал скривился. – Но это слишком идеальный вариант. Чересчур сказочный, я бы сказал. Есть второй: медленно уничтожать друг друга и радоваться, что сегодняшний день прошел без трагедий. Есть еще третье решение: один из нас рвет на части другого, пока ему плевать. Или наоборот – это четвертое действие. Приоритетной для тебя стратегией в данной задачке будет…

– Разбираться с тобой и надеяться, что ты не будешь делать того же самого.

– Верно! Но тебе никогда не приходила в голову идея выйти за пределы ограниченной теории? Пойти немного дальше? Ведь ты с чего-то взяла, что мы с тобой враги? Что эта дилемма касается исключительно нас и никого больше. Это же неправда. Ты совершаешь ошибку за ошибкой… раз за разом, в надежде на изменения. Принимаешь союзников за противников, борешься с фальшивым злом, причиняя вред невинным.

– А ты работаешь на человека, убившего больше людей, чем этот святоша, – фотографии Отца Джо, как его называли приверженцы, начали мелькать на экране – ему уже посвящают много эфиров. – Но почему-то его называют сумасшедшим. К тому же, я ничего не знаю про твою жизнь. Если ты так хочешь полного доверия, где твоя инициатива?

– Справедливое замечание, – пожав плечами, Арман отнюдь не стал словоохотливее. Его, как истинного политика, воспитали в лучших традициях и приучили отвечать рядом. Говори людям то, что они хотят слышать, но не больше, чем хотел бы сказать сам. – Все это так относительно. Я впервые побывал у тебя в гостях. – усмешка проявилась на мужских губах, по которым он медленно провел языком. – До этого ты предпочитала мои скромные апартаменты и не впускала меня дальше, чем на порог твоего клуба и… тела.

– Очаровательно. Вот только и к первому, и ко второму ты получил доступ благодаря шантажу. Или ты уже забыл? Полагаю, не нужно напоминать, как все начиналось? – обойдя женщину по кругу, Мануэль ни на секунду не поменялся в лице: все те же безжизненные глаза стального оттенка, тот же гордый, почти аристократичный профиль вперемешку с отпечатком вечных страданий. Клеймо, которое невозможно скрыть или стереть. – Когда мы познакомились, ты произвел впечатление. Хотя гибель Майкла перевернула всю мою жизнь, я смогла найти в себе силы вернуться в эту проклятую Страну. И зря. Почти в первую же неделю наши пути пересеклись…

– Я встретил девушку. Мы поговорили, и все было сказочно, но потом взошло солнце. И реальность вернулась, – подхватил наигранно растроганный интриган, сложивший ладони в молитвенном жесте и преданно взирающий на Королеву.

– Да, через пару недель моя машина взорвалась, искалечив моего близкого друга. Затем я пыталась разоблачить целую коррупционную схему, соприкасающуюся с тобой и верхушкой власти. И почти получилось. Но случилась чреда несчастий: дяде начали угрожать, подруге пришлось уехать отсюда по той же причине, однако у нее хватило ума понять, что это не конец. Я же так не думала. Энтузиазм – неплохая вещь, но далекая от действительности. Тревожный звоночек наступил, когда Маркуса обвинили в убийстве и вынудили скрываться. Во всем этом чувствовалась твоя невидимая рука. – он кивнул, не став скрывать непреложной правды. – Но я все равно хочу поблагодарить тебя. Ибо ты дал толчок к созданию Своры. Когда мы с Марком сидели в том удушливом подвале, вздрагивая от каждого шороха и звука извне, мы пообещали себе, что не сдадимся. ***

– Ах, да, вы же были рождены для полета. Сломя голову кидаетесь в бой, летаете, как птицы. Тогда почему же зоветесь псами?

– Потому что они верные животные. Не предают, не подставляют, не убивают хозяина, – выпрямив голову, Маргулис приготовилась к ответной реакции, но той не последовало – любовник молчал. – А тебе эти понятия неведомы. Жаль.

– До меня доходили слухи, что господин Роукэлл был так восхищен твоим несломленным духом и отчаянным рвением строить замки на песке, что отправил щедрое пожертвование, дабы ты отстроила Эдем. И что само название намекает на спонсора.

– Не совсем так. Он написал мне письмо, но его содержание останется для тебя секретом. Я не могу доверять тебе после всего произошедшего.

– Рано или поздно ты поймешь, что я – единственный человек, которому ты можешь доверять. Ведь я не прошу ничего взамен. Эдем я мог бы давно отобрать силой или внушить Президенту, что ваша хваленая организация представляет угрозу для государственной целостности. Особенно после всего этого скандала. Но я так не сделал. Я бы мог избавиться от тебя, тем самым вырвавшись из дилеммы заключенного. И, поверь, все твои пресловутые соратники оставят тебя при первой же возможности и переметнутся ко мне. Или же в стан безмолвных наблюдателей. Это примитивный инстинкт псов: окружить двух сражающихся за место вожака претендентов и ждать победителя. Потом уже можно будет разорвать проигравшего в клочья. А я таким не занимаюсь. Это вы все сражаетесь за власть и справедливость, отстаиваете права и непорочность. А я просто плыву по течению на маленькой лодочке и наблюдаю за крушением эсминцев и авианосцев. Ты чувствуешь какую-то невидимую руку, но ее попросту не существует. В этом вся суть. – Виктория отпрянула назад от очередного прикосновения к коже, и без того горевшей адским пламенем. – Неважно. Я хочу, чтобы ты знала, что в этой лодке места хватит двоим.

– Мне нужно чтобы ты уведомил Президента о том, что я желаю лично с ним встретиться, – на миг в помещении воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь заунывным голосом репортера.

– Вот теперь я узнаю великую Королеву, на сутки превратившуюся в ординарного, неинтересного и разбитого человека. Но, с Божьей помощью, ты восстала из пепла, дочь моя.

Никак не отреагировав на абсурдные выражения наглеца, Перри ушла на кухню и приготовила себе завтрак. Ей также пришлось угостить непрошеного гостя, ратовавшего за гостеприимство и по первому требованию заказывавшего еду из любого ресторана к себе домой после увеселительных ночей. Он определенно заслужил хотя бы раз оказаться в блаженном Раю, о котором мечтал уже больше четверти века. Какая ирония. Она обвинила его в страшных преступлениях, а затем разделила трапезу и обсудила самочувствие. Понятно, почему их отношения называют нездоровыми. Разобравшись с мелкими делами, хозяйка клуба принялась медленно одеваться, таким образом намекая кавалеру на окончание свидания.

– Ты же понимаешь, что это одноразовая акция? – сообщила она ему уже на улице. – Пропустим ту часть, где я оправдываюсь и говорю, что все случившееся – ошибка. Перестала заниматься этим уже на второй встрече.

– Как скажешь. Твои желания всегда исполнялись с завидным рвением, любовь моя, – радостный тон внушал опасения, однако его хозяин оставался довольным. – Подвезти?

– Пройдусь пешком, мне нет резона кататься с тобой, – не особо расстроившись, Советник вынул из кармана пачку сигарет и любезно предложил собеседнице. – Надеюсь, ты услышал мою просьбу и не оставишь ее без ответа?

– Я исполняю свои обещания, в особенности касающиеся тебя. Мой человек свяжется с твоим, и мы все уладим. Хочешь, чтобы я присутствовал на встрече в качестве моральной поддержки или же мы будем по разные стороны баррикад, как обычно? Не желаешь для разнообразия попробовать что-то новое?

– Я подумаю над твоим предложением, а пока что дай мне немного спокойствия. Думаю, уж его-то я точно заслужила, – сделав затяжку, женщина облегченно выдохнула скопившийся внутри дым и впервые за последние пару недель почувствовала себя живой. – До встречи, Армандо.