Свора

– А вот и мой спаситель, – не удержавшись от комментария, Хьюго скрестил руки на груди, явно подустав от бессмысленного топтания на сцене. Пора объявлять антракт. – И что теперь? Будем позировать для обложки Esquire? Или примерим трико Лиги Справедливости?

– Для начала произведем арест, – окружение сторонников Королевы синхронно замолчало и, не сговариваясь, взглянуло на вздернувшего подбородок Волкера. Невзирая на патовую ситуацию, он держался так, словно завоевал тысячу миров. – Советник. Вы обвиняетесь в государственной измене, попытке государственного переворота, доведение до самоубийства, массовом геноциде, несанкционированном представительстве государства, вмешательстве во внешнюю политику и внутреннюю, коррупции…

– Половина обвинений из этого списка либо косвенны, либо могут быть приписаны любому из твоих почитателей, – обворожительно улыбнувшись, Армандо почуял тягу к давно забытому давлению на личность. – Дорогая, я же тебе много раз повторял: ты не можешь навредить мне. Мы с тобой – одно целое. И с кем бы ты ни спала ни до, ни после, – подмигнув стоявшему рядом лжепророку, политик наклонил голову вбок. – Ты всегда будешь вспоминать только обо мне. Помяни мое слово. К тому же посмотри на этого святошу. У них же целибат. Этот хотя бы знает, куда вставлять…

Удар, оборвавший едкое замечание, пришелся точно по скуле, в результате чего Арман рухнул на мраморный пол, ударившись лопатками. Казалось, пространство и время перестали существовать на мгновение, ибо мир погрузился в загробную тишину. Присутствующие ошарашенно переглядывались. Все еще колебавшиеся перебежчики стушевались и притихли при виде последствий гнева Божьего адепта. От самодовольства Мануэля не осталось и следа – он не ожидал радикальных действий от столь нерешительного преступника, годами скрывавшегося в заброшенных церквях и бегущего прочь от призраков прошлого. Видимо, карт-бланш на иронию и насмешки закончился. Как и на милосердие.

– Господин генеральный прокурор! На ваших глазах совершаются незаконные действия. Это ведь прямое нарушение моих прав, да? – все взоры обратились к Санденсу, устало вздохнувшему из-за непредвиденной работы. Революция не подразумевала окончание отпуска и уж точно не оплачивала сверхурочные часы. – У тебя все еще есть шанс сделать правильный выбор.

– Господин Волкер, – подволакивая заднюю ногу, опираясь всем ноющим телом на трость, Хьюго остановился перед распростертым Кардиналом. – Пусть большую часть каденции я просидел в своем кабинете, обдалбываясь амфетамином, но, благодаря твоим замашкам террориста, сейчас я чист и трезв. Так что нахожусь в здравом уме. – кивком подозвав двоих агентов службы безопасности, пребывавших в сомнениях относительно происходящего, Смотрящий рассеял их одним указом поднять арестанта. – Более того, депутатская неприкосновенность не станет помехой. Во-первых, ты не депутат и у тебя ее нет. Во-вторых, ты распустил Парламент.

– Значит, ты больше не генпрокурор. Подождем нового назначения?

– Как ты там говорил? – отзеркалив улыбку напыщенного интригана, Санденс сложил ладони на набалдашнике трости и прищурился. – Фемида под крышей не видит? – подхватив Волкера под локти, сотрудники спецслужб, сопровождаемые громогласными криками народа, направились в кабинет, чтобы избежать беспорядков. – Ну вот и все. Невероятно. Мы это сделали… – ощутив резкое недомогание в ноге, Хьюго провел ладонью по испачканным кровью волосам.

– Он прав. Все кончено, – подтвердил Джозеф, глядящий поверх ликовавшей толпы с плакатами и разномастными флагами. Опустив голову, монах грустно усмехнулся и обратился к Виктории: – Ты станешь Президентом. Они будут любить тебя и уважать. А меня приговорят к смертной казне в Верховном Трибунале. И тебе придется поставить свою личную подпись под документом. – оторвав глаза от кроваво-грязных узоров на мраморном полу, священник поймал на себе пристальный взгляд вдовы. – Бог дал – Бог взял.

– Нет, – отрезала Перри, чей голос мгновенно приобрел явственные металлические нотки. Будто она уже примеряла на себя роль легитимно избранного Президента. – Жена не может свидетельствовать против мужа. – протянув ладонь шокированному проповеднику, Маргулис не сомневалась, что тот примет такое нездоровое по всем канонам предложение. Но каноны отныне создают они. – Бог дал – Бог взял, да? – хмыкнув, Рокуэлл положил женскую руку на свою непривычно гладкую щеку.

– Я не умею предсказывать будущее, – прервавший романтическую идиллию Курц наконец смог набить трубку и задымить. – Но не нужно быть великим политологом, чтобы понять, какими будут последствия этого дня. Еще много лет они будут эхом отдаваться в кабинетах наших коллег. Фактически, двое угодных Западу Президентов были сняты с должности. Одного сняли Вы, госпожа Мрагулис. Понимаете, что это может означать?

– Вскоре Западный блок оправится от потрясения, – вмешался Монтегю, подошедший ближе. – Мисс Шантел спешно покинула страну. Когда ее донесения обработают, наступит судный день. Волна ярости и возмездия захлестнет весь мир. Все европейские и американские различия будут стерты. Каждый будет выбирать сторону и приносить клятву верности. И на Вас объявят охоту.

Один человек как-то сказал ей, что в ее случае успех в войне будет гарантировать окончание целой эпохи. Что же, он ошибся. Ничего не ответив, Виктория сосредоточила внимание на свирепствовавшей толпе, требовавшей ареста обманувших их чиновников и преступников. Где-то между плотной массой людских тел мелькнула черная точка, постепенно вырисовавшаяся в мужчину с суровым взглядом и полуседой короткостриженой бородой. Не поверив увиденному, Перри вгляделась в знакомые черты того, кого называла родственником. Кто круто развернул ее судьбу, уговорив остаться в проклятом Городе. Исполин Райджел Флоррик скрестил руки на груди, став в излюбленную позу. Но так и не произнес ни слова. Лишь кивнул в знак одобрения и позволил губам дрогнуть в легкой полуулыбке.

– Мисс Маргулис, мне позвонили из больницы, – подошедший Мэттью заставил призрак испарится, рассеяться на молекулы в затхлом воздухе свободы. – Все в порядке. Себастьян пришел в себя.

Хороший знак. Дарующий надежду. Вскоре различия будут устранены не только между политическими мировоззрения, но и фальшивыми демоническими божествами, несправедливо оккупировавшими людские души и перекрестки Города. Большинство из них было разрушено бомбардировками. Значит, твари не справились с главной задачей и не смогли защитить собственный бастион. Настало время менять покровителей. Особенно тех, что витают за гранью реального мира. Если можно сместить могущественного бога, то почему кто-то боится совершать подобное с обычными смертными?

Воистину, весь мир у ее ног.