Свора

Рухнув на обессилевшую женщину, Арман уже не мог подняться. Впервые за долгое время он смог окунуться в омут с теплом, исходившим от разгоряченного тела. Секрет заключался не в нежности или отсутствии привычных собственнических замашек, нет, они просто дерзнули нарушить баланс сил. Вековой. Ибо не может один из ключевых персонажей трагедии взвалить на себя все бремя и погибнуть под его тяжестью. Увы, эта сцена предназначена для двоих скоморохов, ненавидевших друг друга до сладостного изнеможения, до зубовного скрежета и хруста раздробленных костяшек.

– Так что, ты все еще собираешься в Ад без меня? – усмехнувшись, прошептал Волкер, при этом не отказывая себе в удовольствии вдохнуть потрясающий аромат, исходящий от женских волос. Его же собственный запах чувствовался острее, точно он въелся в каждый миллиметр кожи. Этот древний инстинкт, требующий заклеймить самку, будоражил кровь по ночам и не давал покоя днем. – Я хочу курить.

– Хоть что-то не меняется с годами, – резкое движение любовника причинило определенную боль, вынудившую скривиться и выдохнуть скопившийся в груди воздух. Неприятное ощущение пустоты раздражало до такой степени, что хотелось завыть. Пока Кардинал натягивал брюки, Маргулис едва контролировала себя. Беспокойно ерзая в постели, она наверняка визуально ублажала проклятого самодовольного наглеца. – Иди к черту со своими сигаретами.

– Это твои, – он презирал Мальборо, но сегодня их вкус был особенно сладок. – Я буду на балконе, если понадоблюсь. Снова.

Волкер, не удосужившись надеть рубашку, вышел наружу, навстречу свежему морозному воздуху. Ему нравилось чувствовать себя властелином мира с обширным обзором на весь Городской центр. Самым впечатляющим строением казалась Ратуша, огромной мрачной тенью нависающая над всей Страной и простирающая свои всеобъемлющие убогие башни-руки в направлении полной луны. Сегодня улица Короля Баала получит не только живительный лунный свет, но и вожделенную жертву. *****

Не стоит недооценивать привлекательность тьмы – в ней присутствуют элементы загадочности, притягательные по своей натуре; она вызывает привыкание.

Какое удивительное зрелище – спящий Город. Арман забавлялся тем, что умышленно выдыхал дым от сигареты, позволяя ему окутать темную цитадель. То ли курорт, то ли антиутопия. Наблюдая за бесконечным движением жизни, он вместе с тем прислушивался к отдаленным звукам. Ведь так всегда: за внешней оболочкой, красивой картинкой, скрывается страшная истина. Взрывы, поджоги и перестрелки продолжались. Свору медленно и методично уничтожали. Трупы собак вывешивали на всеобщее обозрение, а затем делали из них чучела или снимали шкуры, чтобы украсить комнату.

Потому что они все заслуживают смерти. Так уж тут заведено: либо трон, либо яма с дерьмом, либо принц, либо раб. Они – рабы. Для них небо не взыграет красками, не взойдет золотистый восход и не придет серебристый закат. Так пелось в песне? Все привилегии лишь для господ. Хота Мануэль сам не до конца понимал эту философию – ответы приходили к нему во сне, в качестве навязчивой идеи, и укреплялись в воспаленной голове. Сон диктовал свои условия, посягая на уязвимый разум. Он жаждал стать властелином мира и плевал на всевозможные преграды.

Мораль не играла роли, как и жалость.

А ту извращенную форму любви, связывающую Кардинала и Королеву, скорее можно причислить к средству достижения целей, чем к помехам. Следующая серия выстрелов длилась гораздо дольше. На сей раз зона обстрела переместилась ближе к восточной части Города, почти вплотную к порту. Как жаль, что правлению либеральных ублюдков с аристократическими корнями пришел бесславный конец. Последний раз затянувшись, советник Президента швырнул непотушенный бычок с балкона, после чего вернулся в комнату. Он неплохо ориентировался в темноте, несмотря на то, что впервые за всю историю отношений с Викторией оказался в ее квартире и кровати в частности.

Она уже спала, олицетворяя собой трогательное умиротворение. Следов боли и печали не осталось. И выключенный телефон, одиноко лежавший на тумбочке, не смог нарушить идиллию и оповестить о катастрофе. Смерти не удастся пробиться сквозь купол их совместной безмятежности. Кровавое побоище ушло на второй план. Как и все проблемы. Возвышаясь над спящей жертвой, хищник с горящими глазами склонил голову набок и улыбнулся. Машинально потянувшись к женскому лицу, он провел двумя пальцами по ее щеке.

В конце концов, каждому необходим перерыв.

Комментарий к Intermissus

* Текст из песни “Колыбельная” Оксимирона.

** Граф Бифронс – сорок шестой дух, согласно своей службе он дает познания в астрологии, геометрии и других искусствах и науках.

*** Барбатос – демон, великий герцог. Появляется тогда, когда солнце находится в стрельце, с четырьмя благородными королями, сопровождаемыми большими войсками. Он учит понимать пение птиц и голоса разных существ, такие как лай собак.

**** Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла.

***** Король Баал – первый из семидесяти двух демонов, король. Принимает разные формы, но иногда является в своем собственном виде, четырёхрогий, сидящий на троне с черными глазами. Здесь символизирует фундаментальную власть Ратуши как ополота легитимного насилия.

========== Доброе утро, Вавилон! ==========

Незаметно поправь её одеяло,

За это себя предавая анафеме.

Oxxxymiron.

Вчера, в результате ночной перестрелки, погибло около тридцати человек. Полиции и экспертам так и не удалось установить личность большинства погибших, однако известно, что среди них было четверо гражданских. На данный момент мэрия отказывается как-либо комментировать ситуацию, но в прессу просочились заявления о том, что в конфликте были замешаны преступные группировки. Всевозможные меры предосторожности были предприняты.

Недавнее заявление Джозефа Рокуэлла, радикально настроенного лидера христианской секты, контролирующей небольшую территорию на Востоке страны, взволновало общественность. Он снова выступил на телевидении с одной из своих проповедей, предрекающей конец света. Далее – фрагментарные выдержки из текста.

– Доброе утро, жители павшего Вавилона! Раскаялись ли вы во грехах своих? Или продолжаете упорствовать в своем невежестве? Но Бог… он все видит, он смотрит на нас всех. И он будет судить нас по нашему выбору. Мир погибает. Но вы еще можете спасти его! Проснитесь от долгого сна и сбросьте оковы, что сдерживают вас. Я предупреждал, однако вы не послушали. Перед лицом Господа я даю вам последний шанс. И помните… Бог следит.

***

Республика очнулась от долгого сна. Умывшись кровью собственных жителей и проглотив людские останки, она снова стала прежней. Угнетающей, доводящей до безумия и убивающей все светлое в и без того порочных душах. Даже вчерашняя резня войдет в историю как очередной ненужный акт насилия в огромном списке бессмысленной жестокости. Ни для кого это не стало шокирующей новостью. Правительство лишь пожало плечами и оплатило чистильщиков, дабы те прибрались. Выжженные дотла здания и пострадавшие кварталы сразу же начали приводить в порядок, попутно выписывая щедрые чеки пострадавшим.

Поистине увлекательное зрелище представало перед глазами проснувшихся граждан: выходя на балкон с чашечкой свежего кофе, банковский служащий наблюдал за тем, как десятки тел грузили в тарахтящий грузовик и увозили в неизвестном направлении; спешащий на работу директор завода по производству лекарственных средств, натягивая пальто по дороге, едва не споткнулся об изуродованный труп другого человека, которому уже вряд ли было суждено когда-либо получить повышение.

Всем плевать. Такова натура каждого уважающего себя республиканца, исповедующего отнюдь не любовь к ближнему, а всепоглощающую ненависть. Лучше пройти мимо умирающего, чем убить на него хотя бы секунду своего драгоценного времени. Этот дурной Город влияет на всех: заставляет расставаться с человечностью под воздействием развратных наслаждений, упрощает саму суть всей жизни, опошляя ее до невозможности. “Думать больше незачем, это отнимает так много сил” – таков новый рекламный слоган, избегающий революций и Просвещения. К черту прогресс и прочую ерунду! Не изменяйте своим привычкам: просыпайтесь в девять утра, бегите на автобус и езжайте на нужную станцию возле места службы, где вы трудитесь на благо государства до самой смерти. Если повезет, Вас не застрелят на улице как этого беднягу, чей развороченный череп мелькнул в одном из репортажей.