Свора

– Сравниваете себя с Александром Македонским? Смело. Вполне в Вашем высокомерном стиле.

– Отнюдь. Я лишь поддерживаю беседу, – пожав плечами, равнодушный ко всему пастор бросил взгляд на окно и задержал его на какой-то отдаленной точке. – А хотите еще историю? Из моего жизнеописания? Она вполне реальна. – не дождавшись ответа, он продолжил: – Пару лет назад я приехал в Столицу, впервые за долгие годы добровольного изгнания. И первое, что я увидел – был маленький грузовой прицеп, весь покрытый холщовой тканью. Поверх нее белой краской нанесли надпись – “Откровение, 16:3”. Знаете, что это за стих?

– Что-нибудь о возлюби ближнего своего или подставь вторую щеку?

– Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море, – без запинки изрек Пророк, не отрывая расширившихся зрачков от чужого лица, мгновенно растерявшего весь апломб. – Мой нелепейший культ не считает меня бессмертным, богом или кем-то еще. Он знает, что я могу истечь кровью, – с этими словами Пророк высвободил праву руку из длинного рукава и поднес поближе к свету, демонстрируя россыпь мелких шрамов от порезов тонким лезвием. – Но они также знают, что я утопил в крови очень много врагов моей паствы. – расположенный спереди лик вытянулся и покрылся бледностью. – К слову, может, Вы читали или слышали, что автором Откровения, возможно, является некий Иоанн, который ни раз не встречался с Иисусом? По сути, все его писания – тоже своеобразный фейк. Как и Библия. Она насквозь пропитана ложью и обманом авторства легковерных шизофреников. Так чем мой обман хуже?

– Именно из-за таких отступников и еретиков, как Вы, она стала считаться такой! Посмотрите на себя – сидите в сутане, держите в кармане Писание, пересчитываете бусинки на распятии, – знал бы ты, что этим распятием когда-то задушили человека. – И превращаете все в абсурд! Подменяете понятия. Смакуете весь этот фарс! И пытаетесь наложить Ваш собственный бред на верования и фундаментальные законы! Думаете, что Вы святой? Сочетаете в себе образ Божьего адепта, при этом именуя себя хваленым Баалом, демоном и выродком языческих культов! Разве это не бред шизофреника?

Король Баал мертв.

– Вы тоже подменяете понятия. Пытаетесь навязать несуществующие реалии, – замешательство в глаза собеседника вызвало легкую улыбку на лице уставшего проповедника. – Вы считаете себя героем. Поймали опасного религиозного террориста. Знаете, Вы напоминаете мне другого персонажа из древнего Рима. Хотите услышать третью историю? – поджав губы, агент прищурился, но нервы не выдерживали, заставляя веки непроизвольно дергаться от стекающих капель пота. – Когда-то Гай Юлий Цезарь ужинал в компании друзей, где обсуждалось, какая смерть лучше. Цезарь настаивал – “внезапная”. – подняв мутно-серые глаза на предполагаемую жертву, Джозеф чуть улыбнулся, а затем вернулся к исходной позе и углубился в отсчитывание бусинок четок.

– Для статуса будущего смертника по статье о государственной измене Вы очень самоуверенны, – прикусив губу, Протектор окинул преступника опасливо-оценивающим взглядом, словно тот в любой момент мог достать оружие и расправиться с целым отрядом. – Мы же его обыскали, да? – последовавший ответ серьезно расслабил блюстителя порядка. – И Библию у него осмотрел? Извините, святой отец, я до сих пор под впечатлением от того фильма. ***

– Сейчас половина восьмого утра? Включите, пожалуйста, радио. Я не хочу пропустить утреннюю службу, – переглянувшись друг с другом, охранники усмехнулись, но просьбу выполнили. Легкие помехи резанули слух, однако сквозь них постепенно пробивались песнопения. – Благодарю. Господь оценит ваш поступок по достоинству.

– Доброе утро, Вавилон! – воодушевленный крик прервал возмущенного офицера на полуслове. – С вами Бенни Безземельный! Напоминаю: Безземельный – потому что наша антиправительственная радиостанция старается не выдавать своего местонахождения! Хотя Республика уже не в состоянии угнаться даже за этой чудесной реальность, с тех пор, как их Президент раскрасил главный кабинет своими мозгами и тем самым очертил для кандидатов все красные линии предвыборных программ. А знаете, в чем заключается главная ирония? После выборов мы будем зависеть либо от женщины, либо от еще одного нестабильного социопата. Выбор, который Республика заслужила! – выждав пару секунд, ведущий, не меняя манеры речи, вернулся к прерванной теме: – А теперь помолимся, братья и сестры, за успешный исход дебатов Джо Байдена и Дональда Трампа. Ибо дебатов в Республике нам не увидеть в ближайший промежуток времени под названием никогда. Но а я хочу передать привет нашим братьям во Христе и напомнить одну простую истину. Скажу словами классика из нашего мира: “мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать”. Ну а пока вы перевариваете, я бы хотел пожелать каждому низкой температуры и хорошего настроения. А сейчас давайте вместе помолимся нашему небесному Отцу…

– Какой-то бред, – выключив неугомонного диктора, солдат едва не ударил по магнитоле, после чего повернулся к арестанту. – Это что, какой-то современный формат проповеди?

– Нет, это обычное напоминание о том, кто мы такие, – Рокуэлл вдохнул спертый воздух полной грудью. Неужели он понял это только благодаря глупой религиозной пятиминутке? Упоминание о Виктории, явно попавшей в ловушку политических хитросплетений, пробудило нечто глубокое, доселе омертвевшее и атрофировавшееся. – Мы, сильные… Верно, брат мой?

– Верно, отец Джо, – отозвался хранивший молчание телохранитель, расположившийся рядом с главный Протектором на переднем сидении. – Прошу прощения. Вы не могли бы разрешить мне выйти с целью удовлетворения мирских потребностей?

– Черт возьми, да вы все действительно говорите, как ангелы из сериала Сверхъестественного? И как Ваше Преосвященство умудрились промыть этим татуированным кретинам мозги? Кто-то из них сможет дать показания и ошеломить весь мир подробностями иерархических устоев всей это клоаки? – побарабанив пальцами по рулю, мужчина не мог успокоиться. Он предчувствовал, что за всеми этими абсурдными играми в смирение кроется нечто подозрительное. – Но отказать в такой просьбе кажется кощунством. Тем более, мне нужен всего один повод, чтобы быстро лишить Вас единственного сторонника, святой отец. – продемонстрировал быстро извлеченный из кобуры пистолет, конвоир оскалился и велел второму заключенному медленно выйти наружу. – Без глупостей. Я буду стрелять без предупреждения и наповал.

Предварительно постучав в окно, офицер предупредил третьего соратника о том, что из машины выводят особо опасного субъекта. Еретик беспрекословно исполнял команды и не делал резких движений. Уводя надзирателей поглубже в лесную местность, он таким образом выигрывал для своего патрона время. Оставшись наедине с полусонным охранником, Джо не вынашивал планы побега. Его волновал услышанный стих, всколыхнувший нарушенное равновесие в подсознании. Расправив плечи, монах повернул голову в сторону настороженного военного, державшего руку на рукояти оружия. Усиленно скрывая нараставшую тревогу, тот поглядывал в окно в надежде на скорое возвращение соратников. Где-то внутри он успокаивал себя тем фактом, что преступника тщательно обыскали. Ошибки быть не может. Прикрыв глаза, Пророк незаметно запустил руку в задник испачканного ботинка, оказавшегося на уровне бедра из-за изогнутой ноги, и осторожно потянул спрятанный предмет наверх.

Лезвие блеснуло, поймав лучи солнца. Натренированный профессионал едва ли понял, что стало причиной его смерти. Зажав рот противника рукой, Джозеф всадил нож в чужое горло почти по самую рукоять. Солдатская привычка хранить в труднодоступных местах любые средства защиты была единственной частью прошлого, на которую пастор не жаловался. Дождавшись, пока глаза умирающего не затянутся белой дымкой, а тело не перестанет биться в судорогах, он забрал из закостеневших пальцев пистолет и, не мешкая ни секунды, вырвался на свежий воздух. Двери не заперли. Такую ошибку могли совершить либо дилетанты, либо самонадеянные кретины. Ощущение твердой почвы под ногами выбило пошатывающегося монаха из колеи, но отравляющий кровь адреналин вынудил ринуться вперед и несколько раз выстрелить в расплывчатый людской силуэт.