Свора

– Значит, это у него в крови, – пролепетала Виктория одними бледными, искусанными губами. У них обоих нездоровое пристрастие к войне, инъекционно вводимой в ниточки вен. – Ты говорил мне тогда, что наша страна будет объята пламенем. Ты это видел во сне или просто сошел с ума окончательно?

– Я уже не застану этого дня, – пожав плечами, скоморох не особо расстроился из-за неизбежности судьбы. – Я надеюсь, Вы сможете вывести государство на новый уровень. И не сдадитесь на половине пути. Не переживайте, порочный круг будет разорван. Мардук не восстановит уничтоженный Вавилон – он возведет новый священный Град. И трусливый Эрра будет покаран. – схватившись ладонями за край столешницы, литератор наклонил голову и вперил блестевшие глаза в нанимательницу. – Знаете, почему этот Вавилон падет? – спрятав портретную фотографию престарелого военного в потаенный карман, Маргулис призвала эдемовца продолжить. – Каждый день я просыпаюсь с одной мыслью. Знаете, какой? Я думаю, что мы все заключены в наших личных ловушках, зажаты в них, и никто из нас никогда не сможет оттуда выбраться. Мы карабкаемся и цепляемся. Только за воздух, только друг за друга. И в результате мы стоим на месте. И ничего не меняется.

– Потому что никто не хочет прилагать усилий. Им проще смириться, приспособиться. Или пойти на поводу у безумия и покончить с собой. Сойти с ума.

– Все мы порой немного сходим с ума. Разве нет? – считая, что разговор окончен, Перри не стала отвечать на риторический вопрос безумца и, развернувшись, вышла из библиотеки. – Удачи Вам.

В витиеватых коридорах ее нагнал один из гонцов, передающих важные сообщения по клубу за считанные секунды, используя лишь свои ноги и ораторские способности. Притаившись за углом, представитель полезной профессии незаметно выскользнул из тени и донес до Королевы важную информацию: – Маркус попросил передать, что Вас ждут на похоронах завтра. А еще Вам несколько раз звонил Арман Волкер.

Центральное кладбище имени Герцога Буне. ****

Ее одолел безжалостный тремор рук. Ночью она практически не спала, переживая за Рокуэлла, чей след оборвался на подъездах к неподконтрольной территории. Ее мучили два опасения: либо он трусливо сбежал от ответственности перед ней, либо был загнан в ловушку и расстрелян где-то в безлюдной лесистой местности. Майкл успокаивал работодательницу и делал для нее какао на кухне первого этажа квартиры. Он понимал, в насколько двусмысленное положение поставил их Отец Джо. Волнение, как и любая другая

отрицательная или положительная эмоция, не входили в список качеств телохранителя. Зато в нем присутствовали апатия и умиротворенность. Он едва ли поддавался гневу и нетерпению, алчности и тщеславию. Людские страсти ему недоступны. Но сострадание, пусть и сымитированное, изредка посещало излишне рациональный мозг. И это сработало, на время спасая Викторию от нервного срыва. Ей нельзя идти на поводу у морального истощения – безусловно, оно подходило к траурным одеяниям и пародии на скорбь – но она не собиралась горевать по поводу отправившегося в Ад Президента. Он получил то, что заслужил.

За злодеяния, за непростительные ошибки, за переименования улиц.

Глядя на скромную процессию, сопровождающую непритязательный гроб, Перри осознала, что ее чувства разделяли большинство присутствующих. Похороны держались в секрете, однако для медиа-мира не существует подобных установок. Особо пронырливые журналисты поджидали за забором с камерами и микрофонами, надеясь выловить уязвимую жертву, чьи неосторожные и непродуманные высказывания будут ретранслировать по всем каналам. Велев припарковаться как можно дальше от хищников с репортажами, женщина вышла из черной машины и скользнула в приоткрытую калитку, оставленную для прибывающих гостей. Оказавшись в шептавшейся толпе, вдова отметила про себя, что все взгляды были обращены на нее. Многообещающая кандидатка все-таки соизволила посетить публичное мероприятие. Вежливо кивнув знакомым лицам, она с осторожностью опытного политика избегала рукопожатий и бестактных вопросов. К счастью, ее меньше раздражали спрятанные под масками лики – не было видно гаденьких ухмылок. Скрыв глаза под непроницаемыми черными очками, постоянно запотевающими из-за маски, Маргулис решила пойти сбоку от своеобразного шествия.

Самоубийц не хоронят на кладбище, в особенности в фамильном склепе. Однако священник не стал акцентировать внимание на такой мелочи. Ведь официальной причиной смерти до сих пор является сердечный приступ, несмотря на закрытый гроб и статьи в зарубежных изданиях. Какая разница? Страна наконец-то избавилась от кровавого диктатора. Демократия уже пришли? Или им нужно подождать еще немного? Улыбнувшись в темную ткань, Виктория выпрямила спину и продолжила перебирать ногами по отлогому холму. Небольшой каменный склеп с массивными колоннами соорудили ради погибшей семьи Маунтана, чьи останки так и не удалось найти после массовых чисток. Остановившись перед мрачным строением, группа людей приняла степенный вид и, не сговариваясь, окружила священный саркофаг. Лучше бы забальзамировали и обратили в народное достояние на центральной площади. В конце концов, это дизайнерское решение не ново.

– Приношу извинения, – чужой голос зазвучал где-то сбоку, но не вызвал неприятную дрожь или предсказуемое вздрагивание. Аккуратно протиснувшись сквозь сборище тоскующих, его хозяин стал возле женщины и прокашлялся. – Мы можем поговорить? Это важно.

– Может, подождем завершения церемонии, господин Симмонс? – не оборачиваясь, Перри как будто погрузилась в транс. Наблюдая за исчезновением гроба в глубине неприметного склепа без привычных помпезных барельефов и статуй, Королева впервые выдохнула с облегчением. Пару минут они стояли в полнейшем молчании, охваченные необъяснимым трепетом. Молитва была окончена. – Что Вам нужно?

– Как и многим собравшимся – поздравить тебя с избранием в любимицы Всеотца, – появившийся из ниоткуда Волкер перебил бывшего Министра иностранных дел и, подхватив вдову под локоть, силой потащил за собой в укромный угол. – Не переживайте, Курт, я верну Ее Величество. Только проведу переговоры. – он сильно удивился, не почувствовав сопротивления, но все же напомнил о своей доминирующей позиции и обхватил женское лицо ладонями. – Не звонишь, не пишешь, на мои сообщения не отвечаешь. Что-то произошло?

– Странный вопрос. Мы лишились Президента, а я слишком часто хожу на похороны в последнее время, – вцепившись руками в мужские локти, Маргулис вынудила политика отпустить ее. – Вот ты кажешься счастливым.

– Разумеется! Не смотри на меня так, я был безумно привязан к старику, но его время прошло, – Кардиналу осталось перейти к нацисткой риторике и отличий между ним и циничным лидером Третьего Рейха совсем не останется. По крайней мере такое впечатление он производил сейчас. Или тут взыграла ее личная неприязнь, появившаяся после обретения нового любовника? – Твое пришло, правда? Скажи честно, что ты такого ему сказала, что перед тем, как вынести себе мозги, он назвал тебя своей преемницей? С точки зрения политики это ничего не значит, но по нашим замерам твой рейтинг стремительно возрос. Ты уже наняла хорошего пиарщика? Или оставишь свои экспонаты? Одного ты, кстати, уже лишилась. Бедный Гудвин.

– Как ты все успеваешь? – смутившись, Арман вопросительно изогнул бровь, требуя объяснений. – Надо мной издеваешься, интриги плетешь, скорбишь по умершему наставнику и приобретаешь баллы для предвыборной гонки. Планируешь выиграть?

– Ты стала такой скучной. Где твоя азартность? – Регент ухмыльнулся, качая головой в осуждении и попытке убрать со лба упавшие пряди. – Верни мне прежнюю Викторию, с которой я так славно веселился.

– А ты вернешь мне моего брата?

– Справедливо, – согласился Волкер, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по плечам. – Но ты в итоге получила гораздо больше. Власть. Как ощущения? Чувствуешь себя обновленной? Готовой к великой битве? – Перри скептически отнеслась к очередной браваде. – Я предвкушаю дебаты. Работа в штабе кипит. Бессонные ночи. И мы можем провести их вместе, следя за тем, с каким упоением эти кретины обсуждают нас. Каждого по отдельности, не подозревая о том, что мы – единое целое. Или ты все же будешь милосердной Королевой Сердец и просто объявишь о нашем союзе? Упростим задачу репортерам, разным телеведущим.