Свора

Состояние Армана было близко к полуобморочному. Рухнув на колени, он уперся ладонями в песок и пропустил его сквозь пальцы. Где-то на фоне останков сгоревшего дома разыгрался салют. В честь победы великого Кассиуса Маунтана, спасителя угнетенных и освободителя заблудших. Где бы он был, если бы не преданность эгоистичного двадцатитрёхлетнего идиота? Выплюнув сгусток крови, неудавшийся мятежник поднял затуманившийся взгляд на стоявшее в зените солнце. Глянь, на горизонте рассветает у нас даже солнце под ногами.

Республика, наши дни.

Прозвучавший выстрел был настолько неожиданным, что заставил вздрогнуть и отшатнуться. Перед глазами пронеслась вся увлекательная жизнь, грозившая прерваться в любое мгновение. Но ничего не произошло – только перепуганное стадо рвануло в противоположном направлении, включая невредимого самца. Какой дешевый, но действенный трюк. Это предупреждение. Выпрямившись и оглядевшись, Волкер облизал пересохшие губы. Бешеный стук сердца отдавал в ушах, но нельзя показывать страх. Эти твари похуже эдемовских – там от плахи его могла спасти хотя бы Виктория.

– Наверное, ствол погнулся, – со скучающим видом заметил Магистр, поднимаясь с земли и отдавая близко стоящему подчиненному панаму. Таким образом он мог рассмотреть провинившегося слугу с ног до головы. – О, не смотри так строго. Первый выстрел убьет тебя.

Нахмурившись, Мануэль слегка нагнулся и в упор взглянул на старика, словно приготовившийся к прыжку хищник. Перед ним стоял человек, изменивший ход истории; не просто переставивший все фигуры, а распиливший доску на две части. Для шестидесятилетнего тирана он довольно неплохо выглядел: подтянутый, немного ленивый в движениях, но не лишенный аристократической грации. Его подчеркнуто-снисходительная улыбка, блуждающая в уголках губ, не избавляла собеседника от своеобразного купола покровительственности с толикой дерзкого превосходства. Обходительный, остроумный и подкупно обаятельный – все это выработанная годами методика привлечения новых союзников или невольников. Его можно сравнить со старым банком, неприступным строением, что выдает заманчивые кредиты в обмен на пожизненную задолженность.

– Ты знаешь, в чем основная проблема преданности? – прищурившись, Кассиус сделал шаг вперед. Проницательные маленькие глаза непонятного темно-коричневого оттенка, выделяющиеся из-за своей глубокой посадки и заметных фиолетовых кругов, казалось, проникали в самые сокровенные тайны и вытягивали их наружу вместе с кишками. – Она не вечна.

– Ничто не вечно, – парировал напрягшийся Волкер, следивший за каждым шагом мнимого учителя.

– Разве? А фундаментальные законы диалектики? Неужели ты не читал Аристотеля, которого я тебе подарил?**** Хотя твое громкое заявление достойно любого реакционера, – проведя рукой по затылку, Маунтан подошел еще ближе. – Признаться, я удивлен, что ты до сих пор не покинул Страну. Ведь были все предпосылки, не так ли? – молчание лишь усугубляло положение, но ответить все равно было нечего. – Скажи же мне – неужели в этом Городе тебе больше некого трахать? Почему именно она? – угрожающий огонек в расширенных зрачках поначалу рассмешил Президента, но затем его лицо помрачнело. – Боже мой, Кардинал, только не говорите мне, что это любовь.

– Назовем это вынужденным знакомством, – наигранно безразличным тоном парировал Мануэль. – Вы сами настаивали на нашей связи, тут ничего личного.

– Я всегда говорил, что ты слишком объективен – извращенный макиавеллизм обязывает. Добавь личного отношения. Но ты, похоже, перестарался. До такой степени, что поставил под угрозу и меня и себя. А я бы не хотел, чтобы ты, как мой преемник, забывал о том, кому обязан властью. – где-то позади раздалось отчетливое фырканье. Враги наблюдают. У Премьер-министра сегодня есть все шансы устранить ключевого соперника на пути к единоличному правлению. Но лидер не настолько глуп, чтобы приблизить к себе стервятников. – Ты человек особых дарований, отказавшийся жить в скромности и стабильности. Воздержание не для тебя, как и довольствование низким званием – не позволят амбиции. И это замечательно: эти невесть откуда взявшиеся властители бесполезны – они не обладают хваткой, не успевают пустить корни, поэтому и гибнут при первой же непогоде. А вот тебе фортуна в руки сама вложила возможности. И ты не пренебрегал ими. До недавнего времени.

– Это досадное упущение…

– Упущение?! – не повысив голоса, Кассиус тем не менее заставил Советника замолчать. – Я думаю, ты уже давно понял, по какой причине она все еще жива? Дабы удержать тебя под контролем! Да ты же одержим. – ударив прикладом об землю, Магистр раздраженно помотал головой. – Когда я служил в армии, у меня была собака. Как сейчас помню – огромная черная овчарка с рыжими подпалинами. Слушалась только меня и никого больше. И я очень сильно ее любил. Можно сказать, что это взаимно. Но однажды она была в дурном расположении духа и укусила генерала. Будучи прекрасно осведомленным о моих привязанностях, тот вынес неоспоримый смертный приговор и велел мне исполнить его волю. И тогда передо мной стала ужасная дилемма: уничтожить любимое существо, которое я боготворил, но которое совершило ужасную ошибку и заслужило смерти, либо же не делать ничего и пойти против собственных принципов? – с этими словами он приставил дуло ружья к шее символичного героя рассказа.

– Так как же мне поступить?

Задрожав всем телом, Арман, вопреки всему, не отвел взгляд, не позволил себя сломить. Наоборот, он вздернул подбородок, практически упершись в холодное железо. Напряжение росло. Ожидание затягивалось. Неужели это конец? Кто-то выйдет победителем из этой немой схватки. Вопрос лишь в том: кто именно? Непреклонность главы государства постепенно спадала на нет. В конце концов Маунтант резко выдернул оружие, при этом отступив назад.

Обряд просвещения пройден?

– Реши возникшую проблему как можно быстрее. В противном случае это сделаю я, – скривившись, Волкер намеревался развернуться, но был пойман за руку. Хватка старика по-прежнему оставалась железной. – Запомни мои слова: я обращу тебя в свою веру.

Жизнеутверждающий девиз. Двадцать лет назад он использовался белыми в качестве оправдания своим зверствам. Убийство аристократов, изъятия личной собственности, поджоги, противостояния – чудесные времена. Чего только стоили все эти пропагандистские плакаты. Вежливо поклонившись едва ли не до земли, политик тут же направился к машине. Его встретили весьма недоверчиво, так как не думали, что смертнику понадобится транспорт – тело ведь можно оставить на съедение всем обитателям священного холма.

Учти, тебе на сей раз повезло: карьера, здоровье, свобода – все цело.

– Сегодня тебе повезло, но не воспринимай это как слабость, – вовремя поймав закрывающуюся заднюю дверь, Секретарь облокотился на нее и с деланным безразличием принялся рассматривать собственное кольцо. – К слову, ты потерял. – он извлек из кармана телефон с зажигалкой и швырнул на заднее сидение. – Не особо тешь себя пустыми надеждами. Хотя, если бы я был на его месте, то давно бы избавился от тебя.

– Поэтому ты не на его месте, – снисходительно улыбнувшись от услышанного, прихвостень Революции задержался на месте вплоть до самого исчезновения автомобиля из виду. К счастью, ему вернули ценные вещи, которые отобрали при обыске. Не доверяли. Включив телефон, Арман обнаружил по крайней мере восемь пропущенных звонков. Какая забота. Но среди них не было нужного. Ей плевать. Как назло – чертова зажигалка напомнила о самом больном.

– Ты когда-нибудь встречалась с Кассиусом Маунтаном? – поинтересовался еще трогательно молодой повстанец, на деле сдерживающий внутри редчайших монстров.

– На паре встреч, – пожав плечами, невинно-непорочная Виктория, прятавшая не менее жутких чудовищ, поднесла чашку кофе к губам.

– И как он тебе?

– Очаровательный, галантный, остроумный. Он умеет производить впечатление.

– Тогда почему его называют злодеем? – любопытство Мануэля не угасало. Услышать мнение о своем работодателе иногда бывает полезно. Особенно от такого человека.