Свора

С этими прощальными словами, напомнившими о том злополучном вечернем звонке после неудавшегося ужина, Виктория повела своего драгоценного спутника к выходу. Как всегда, оставляя за собой незабываемый шлейф духов и горьковатого послевкусия.

Республика, главный порт.

Они осторожно обступили крупный железный контейнер. Один из тысячи. Пока что все шло по плану. Из темноты постоянно возникали фонарные лучи, освещавшие пространство и окружающих. Оттягивать время не хотелось, однако все почему-то медлили. Будто предчувствовали, что совершают нечто важное.

Выворачивают наизнанку всю подноготную, вытаскивают наружу страшные тайны.

Один из присутствующих все же рискнул первым совершить то, что позднее назовут неправомерными действиями. Контейнер вскрыли, а затем извлекли наружу несколько прямоугольных ящиков небольшого размера. Деревянные, пластмассовые, металлические — на любой вкус.

— Разбивай, — начальник отдал приказ, не подлежащий обсуждению. На него надавили сверху. Выбора не оставалось.

Искромсав внешнюю оболочку ценного груза, нарушители предусмотрительно отступили. Худшие опасения подтвердились. Неважно, кто обладал информацией относительно содержимого коробов, но он оказался прав. Оружие. Всевозможные виды.

— Твою мать, — выругался управляющий, ошарашенно вытаращив глаза на выпавший груз. — Звоните в полицию.

Комментарий к Мир принадлежит тебе

* Маркиз Набериус – демон, принимающий облик трехголового пса или ворона. Считается отважным маркизом и покровительствует людям в искусствах и науках, но более всего - в искусстве риторики.

========== В центре внимания ==========

Я не был задуман для света софитов, интриг.

Небо затянулось серыми непроглядными тучами. Зимой редко случались дожди, но продолжались целый день. Нехорошее предзнаменование. Припарковавшись на отведенном для хозяйки месте, Виктория вышла наружу и вдохнула свежий морозный воздух. Находиться в той проклятой квартире с претензией на роскошь с каждым годом становилось все невыносимее.

Все началось с чертовой конференции пятилетней давности.

Поправив испорченную после бурной ночи прическу, женщина недолго постояла на улице. Нельзя заходить внутрь в таком заполошном виде. Это проявление слабости, а псы, как правило, слишком хорошо ее чувствуют. Курить уже не хотелось – вчера Волкер любезно разделил с ней целую пачку. А потом потащил в постель и наказывал за вызывающее поведение на мероприятии.

Успокоившись лишь после нескольких часов, злополучный Кардинал даже подобрел и позволил себе улыбнуться одной из своих самых редких улыбок. От которой на душе становилось одновременно тепло и тревожно. Они попрощались лишь под утро. Удовлетворенный Арман сделал лучший кофе, а затем предложил довезти до клуба. Но подобная галантность была отринута сразу – их не должны видеть вместе.

Вся община знала о взаимоотношениях мятежной Королевы с самопровозглашенным Королем, но этот добровольно-принудительный акт рассматривался как жертва во имя интересов Эдема. Если лидер способен пожертвовать своими интересами, своей гордостью и достоинством ради народа, то такому лидеру будут беспрекословно подчиняться. Но если начать афишировать отношения с так называемым врагом и кичиться достижениями, то люди начнут задавать вопросы.

Глядя на вычурную черную двустворчатую дверь, Маргулис невольно погрузилась в воспоминания о том, каким это место было раньше. Убогим, грязным, разрушающимся. Она превратила трущобы в то, что теперь именуют оплотом революционного духа. Вся Республика восстала против мизерной крепости, отрицающей парадигму разврата, безнравственности и политического содома.

А это чего-то да стоит. По крайней мере, в масштабе целой авторитарной Страны. Может, изменить мир не получилось, но одну из его составляющих – вполне. Рука предательски потянулась к пустой пачке, оставленной в досягаемом месте. Понимая всю бессмысленность затеянного предприятия, вдова окончательно разобралась с внешним видом и устремилась вперед.

В проходе ее уже ждали представители хваленого клана. Что-то не так. Выпрямившись, правительница стала гораздо увереннее в походке. Необоснованное предчувствие чего-то плохого принудило к активным действиям. Адреналин бросился в кровь. Волнение переросло в невольную панику, стоило ей разглядеть взволнованные лица и расслышать перешептывания.

Длинный коридор теперь казался еще более громадным, вызывая головокружение и дрожь в ногах. Вымощенный зеленым мрамором путь вел к деревянной стойке, где молодой консьерж, стоявший с опущенными в пол глазами, протягивал трясущуюся ладонь в надежде получить ключ-карту. Все происходящее попросту не укладывалось в мозгу.

Оставив собственную карту на ресепшене, Виктория машинально оглянулась: за невидимой чертой своеобразного пограничного пункта, как правило, собирались небольшие группы участников, дабы обсудить недавние новости и поделиться неинтересным мнением. Их излюбленными местами являлись колонны молочного оттенка с золотистыми прожилками и удобные диваны в гостиных, где они продолжали играть в светское интеллектуальное общество.

Но сейчас, вместо скучных рассуждений о погоде и политике, кругом царила незыблемая тишина. Как будто клуб пережил очередной рейдерский захват и крысы убежали с тонущего корабля. Нет. Все гораздо страшнее. Выстукивая каблуками по полу, Виктория отчетливо слышала эхо своих шагов и бешеное биение сердца.

Своего ли?

Какое неприятное чувство – находиться в центре всеобщего внимания. Еще вчера ты был на вершине мира, контролировал абсолютно все, а сегодня на тебя смотрят, как на главного виновника всех бед и страданий. Никто не говорил, что позиция лидера проста. Нужно защищать границы не только от внешних врагов, но и внутренних противоречий между союзниками. Ей не удалось. В этой ситуации самое мерзкое заключалось в том, что она даже не знала, за что ее распнут в ближайшую минуту.

– Этот Гудвин не станет проблемой? – поинтересовался Волкер, на удивление деликатно справляясь с молнией на спине. От его прикосновений кожа буквально воспламенялась. – Постой-постой, может, ты в него влюбилась?

– А вот это точно идиотизм, – почувствовав на лопатках холодные пальцы, очерчивающие подушечками причудливые узоры, женщина позволила себе выдохнуть.

– Разве? – привычный ироничный тон усыпил бдительность. Отвлекшись, Маргулис не успела отреагировать вовремя, в результате чего была резко схвачена за плечи и повернута лицом к мучителю. – Ах, точно, ты же влюблена только в одного человека. – по коже пошли мурашки, а в горле пересохло. Усмехнувшись, Арман приблизился к истерзанной им самим мочке уха и, ловко орудуя языком, прошептал:

– В Майкла.

– Виктория, черт тебя возьми! – яростный крик вытянул из пучины воспоминаний. Салливан возник из ниоткуда, нервно вертя часы на цепочке. – У нас серьезные проблемы. Это катастрофа…

Выставив руку в качестве защитного жеста, Королева попыталась остановить грозящийся излиться на нее поток слов. Но извержение вулкана так и не случилось. Его предотвратили распахнувшиеся двери и громогласные вопли, разнесшиеся едва ли не по всему зданию. Охранники отреагировали моментально, но, увидев нарушителя спокойствия, замерли в нерешительности. Этот человек не обладал личным пропуском в клуб, но мог беспрепятственно зайти туда в любое время суток.

Невысокий мужчина, слегка покачивающийся, но командирской походкой приближался к фигурам, застывшим в недоумении. Перед ним благоговейно расступались, словно перед истинным вождем. Круглое лицо с сероватой щетиной на подбородке и в области губ не выражало ничего, хотя обычно искрилось добродушием. Отрывистыми движениями он напоминал старого медведя или мудрого льва, чьи годы прошли в сплошной борьбе за выживание.

И теперь этот зверь-победоносец имеет право отдохнуть.

– Викки, что ты натворила? – угроза сквозила во всей позе нарушителя, накалив атмосферу до предела. Райджел Флоррик, дядя знаменитой повелительницы, никогда не заходил в эту проклятую обитель без особой на то причины.