Белые ночи

Дэниэл до умопомрачения официален. Юрист — дама бальзаковского возраста с наводящей тоскливый ужас гулькой волос на затылке — так и сверлит хмурым взглядом. А мистер Риз ну прямо лед, Арктика. Все очень обстоятельно, только Элла Владимировна дрожит, как березовый лист. Ответственность, конечно, бешенная, но это не повод вот так перед ним превращаться в желе.

Перевожу все юридические заковырки с трудом, тем более что в них я абсолютно ни бельмеса. Но, похоже на то, что все складывается удачно. Только меня лично напрягает одно — непроницаемое лицо Дэниэла. Он совершенно отстранен. И вообще складывается впечатление, что он машину собирается покупать, а не усыновлять годовалого мальчишку. Когда это до меня доходит, когда начинает раздражать, я вспыхиваю. Именно этим можно оправдать то, что я мгновенно становлюсь в стойку и плюю на политес.

— Мистер Риз, а ЗАЧЕМ вам, собственно, этот ребенок? И насколько ваше решение серьезно? Вы же понимаете, что если у вас с ребенком «не срастется», то это стресс, прежде всего для него!

 У меня перед глазами только личико Мишаньки, та смесь внезапной радости, осветившая его черты, смущения и удивления, при виде Дэниэла. Клянусь, он все-все понял. Понял, что этот высокий темноволосы дядечка в темно-синем – ох и дорогом же – пальто, приехал посмотреть на него. Понял, что если что-то пойдет не так, то дядечка развернется и уйдет.  Удивительно смышленый для своего возраста, хотя это объясняется той жизнью, которая безжалостно играет с ним с самого его рождения.

— Так что вы скажете, Дэниэл? ЭТО серьезно? — я даже не вижу его, но мне холодно. Потому что ни один мускул не дрогнул, покер фэйс остался, как надоевшая маска, с которой, в определенные моменты, он срастается.

— Определенно, — ну вот, Ната, умойся. И тоже примерь покер фэйс. Иногда так и надо, только так и надо.

— Отлично, — нет, так не потому, что ты мне не ответил в чате, и я теперь буду не любить тебя всю оставшуюся жизнь. Это мелочи.  Так, потому что ну не верю я в тебя. И не понимаю. Мишка тянул ручонки, улыбался, не расхныкался, когда ты не взял его. А когда нянечка все-таки вручила тебе его — сидел смирно, не дергал за нос и волосы, просто смотрел. И вот когда его черные глазенки сфокусировались на твоем лице… я поняла: ты, сам наверное того не желая, стал всем его миром. И все, что вас окружало в тот момент, сузилось до вас двоих. Только ты этого не почувствовал, потому что тут же уложил ребенка в манеж. Хорошо, хоть руки не побежал мыть. Одно слово — мистер северный полюс. Ну как на твоем убогом английском донести до тебя эту магию? Магию, ощутимую для всех, кроме тебя. Ладно. Я все-таки, наверное, себя накручиваю, смотрю слишком поверхностно. Мало что и как там расставлено в твоей голове. Может это я с чудинкой – а ты просто идеально воспитанный и сдержанный человек не с нашей планеты?

- Я бы хотел все-таки отдохнуть, если позволите. Или у вас есть еще ко мне вопросы? – смотришь на меня так внимательно, что желание провалиться под землю появляется сразу же и заливает краской от макушки до подбородка. Как же я так вляпалась?

- Нет, ну что вы, мистер Риз, - одергивая свитер мямлю я.

Элла Владимировна непонимающе смотрит сначала на нашего госты, потом на меня.

- Все в порядке, Наталья?

- Конечно.

Ох, сука, в каком же все непорядке, в каком ужасном, невообразимом беспорядке.

***

Поднимаемся ко мне в тишине. Скрипят  и гнутся деревянные ступеньки. Вы, мистер Риз ну  просто какой-то гигант. Не представляю, как буду размещать вас в своей однушке, чем кормить, чем занимать неделю. О, боги, неделю! Мозги сразу начинают работать на построение плана. Сейчас, пока вы будете размещаться и, наверное, принимать душ — я пулей в магазин. Потому что ничего кроме замороженных пельменей (пусть и домашних) и вчерашнего борща у меня не водится. Потом звонок Игорю — отменить наш поход до следующей пятницы. Ну, а там дальше исключительно по обстоятельствам.

Но все мои планы летят в трубу.

— Я бы хотел еще раз увидеть ребенка, — и все, и никаких разговоров. Двужильный вы что ли?

— Да, конечно. Но вы не хотите… отдохнуть с дороги?

— Думаю, что это может подождать. Я же имею право прогуляться с ним?

Так. А там, в Доме, это что было на секундочку? Идеально отрепетированный эпизод с участием заморского купца? Это как же вашу мать, извиняюсь, понимать?

- Миша никуда не денется, - окидываю тоскливым взглядом вымытые окна. Я отдраила их так, что Подольск видно!

- И все-таки, я хотел бы увидеть Майкла еще раз, - ледяным, не терпящим возражений тоном, размещая рюкзак на полу, отвечает Риз, - Я думаю, что необходимо еще раз попробовать наладить контакт с ребенком.

Приехали. Что в вашей голове, мистер Риз? Какие тараканы, рамером со слонопотамов курсируют там табунами?  Ладно, надо как-то подстраиваться все-таки. Ради Мишаньки. Цепляю самую искреннюю улыбку из имеющихся у меня в арсенале.

— Никогда не гуляли по тайге, не выходя из города, мистер Риз? – будем ходить с бесспорных, проверенных козырей, потому что никто еще не устоял против северных красот.

— Тайга? Здесь? – ага, взлетели брови!

— Да, не выходя за черту. Дальше не советую — комары съедят.

На твоем лице написан определенный ужас или точнее шок. Так и вижу, как в твоих мозгах мигает красным «РОССИЯ».

— А в городе? – спрашивает аккуратно.

— Здесь нет. Серьезно нет. Их травят просто, распыляют специальный репеллент. Можно гулять спокойно.

***

Короче говоря, мы отправляемся на прогулку. В коляску грузятся игрушки-погремушки. Какую-то животную дикой расцветки пацан сразу тащит себе. Дружно с нянечкой облачаем мелкого в иностранные футболки-комбинезоны, на голову завязывается бандана — и мы готовы!

Дэниэл залихватски правит коляской, как будто это и не коляска вовсе, а его любимый мотоцикл, но Мишке это нравится, он заливисто ржет. Вообще при свете дня оказывается, что они как-то едва уловимо похожи — и дело тут не в одинакового цвета и марки кедах даже. Те же темные глаза, слегка миндалевидной формы, та же улыбка, и может быть та же любовь к скорости.