Белые ночи

***

Все это распаковывание подарков, открывание и закрывание бесконечных дверей в серо-белом твоем доме, блуждание бесконечными же коридорами, улыбки и объятия Мишки проходят мимо меня. Назойливо стучится мысль: если уж я решила, что просто приехала к Мишаньке, то Дэинэл так решил и подавно. Потому что ничего не выдает в нем того, моего Дэниэла. Он снова отстраненно официален, мало улыбчив, краток и холоден. Теплеет его взгляд только, когда пересекается с Мишкиным. Мальчишка и правда — золото. Ничего в нем не напоминает того напуганного, одинокого малыша. Теперь это уверенный в себе и в окружающей заботе, энергичный и веселый пацаненок. С нашей прошлой встречи он почти научился ходить и теперь активно пользуется этим своим достижением. Он не отстает от Дэниэла, буквально топает за ним попятам и смотрится это очень комично: Мишка хватает огромного, высоченного Дэна за палец, и как-бы тот не спешил, а все равно начинает подстраиваться под неровные и неуверенные шаги малыша. Они минут двадцать демонстрируют каждый свое умение, а я не могу скрыть умилительную улыбку.

— Какой же ты молодчина, Мишутка, — не сдержавшись, кидаюсь к Мишке и обнимаю, отчаянно стараясь не замечать реакции мистера Риза.

Объятий и улыбок предостаточно, весь этот солнечный день наполнен ими и думать, что готовит вечер, просто не хочется. Поэтому мы с Мишкой оккупируем большую гостиную и устраиваем  побоище подушками. Я, изо всех сил пытаясь не показать, как же меня трясет, старательно избегаю взглядов Дэниэла. И с тройным, нет десятерным энтузиазмом принимаюсь строить баррикады и крепости из мягких пуфиков и детских стульчиков, которые Мишка лично притаскивает. Он потешно тянет их за задние ножки спинкой по полу. Издает он при этом звуки, очень похожие на звуки паровоза. На третьем стульчике – сколько их  у него? – малой садится на пол  и смотрит на Дэниэла. Поизносит, довольно отчетливо «Ещё!», на русском. С явной повелительной интонацией. Дэниэл покорно удаляется. Ага, мистер Риз, кто-то тут из вас веревки вьет!

Мы объединяемся с Мишкой против иностранного папки – и конечно же выигрываем эту битву. Интервент сдается после хитрого маневра: пацаненок просто вламывается в фигово, сразу скажем, защищённую «крепость» вражины, и просто обхватывает Дэниэла. Удушающие обнимашки – оружие храбрых!   

***

Вечер проходит в тишине и покое. Мелкий посапывает  в детском стульчике, пока я варю ему кашку. Мистер Риз  снизошли и лично попросили меня приготовить Мишке ужин. На вопрос, а где, собственно, та барышня, которой вы за это самое платите, отвечает коротко:

- Она попросила выходной.

Ну и правильно, мистер Риз, чего это вы должны какую-то невнятную мадаму, «мисс Волкову» баловать пояснениями?

— Оставайся здесь. Комната для тебя готова, — как-бы, между прочим, роняет Дэниэл.

— Да, конечно, — так же отрешенно отвечаю я, стараясь как можно лучше отыграть новую для меня эмоцию отстраненной вежливости.

***

В таких же приглушенных тонах, окрашенных яркими моментами, связанными исключительно с Мишуткой, и проходит неделя. Мы гуляем, Дэниэл делает покупки — каждый такой поход по магазинам для меня, как маленький подвиг, потому что фотографиям, общению с фанатами, нет конца и края. К Дэниэлу тянутся буквально все, социальные сети пестрят фотографиями: вот Дэниэл покупает детскую еду, здесь он обедает в компании «какой-то русской» и Мишки в пиццерии, здесь мы покупаем кофе, здесь гуляем с Мишанькой на площадке. И везде этот долбанный хэш-тег «русская_герл_френд», «какаяторусская», «таинственнаярусская». Под конец недели голова у меня идет кругом, но оторваться от просмотра новостей я не могу — это становится похоже на мазохизм, но не дает мне забыть кто он и кто такая я.

В те редкие моменты, когда дом наполняется гостями, я обычно отсиживаюсь в своей комнате. Нет, мне не хочется встреч с кем-бы то ни было из его окружения. Я и не знаю то их. Ну, может кроме его матери и той самой Алекс, с фобией которой Дэниэл так замечательно справлялся. Но и с ними встретиться у меня нет ни малейшего желания. Надеюсь, он понимает это. Скорее всего, понимает, потому что не пытается выудить меня из спальни. А в моем распоряжении есть не только она, огромная, в серо-бежевых тонах — к ней прилагается огромное панорамное окно и балкон с видом на бассейн и город. Вот оно — место моего самовольного заточения.

Сегодня дом оказывается, наконец-то абсолютно пуст и я наконец-то оккупирую кухню и приготовлю настоящий, полноценный обед. Прогулки Дэниэла с Мишкой длятся нереально долго и в моем распоряжении уйма времени, чтобы приготовить и первое, и второе, и компот. Недавно я с удивлением для себя обнаружила магазинчик с русскими продуктами: гречка, сметана, кефир и прочие родные продукты — именно они и сподвигли меня взяться за готовку. Только музыку в наушниках на полную - только что-нибудь не про исконно русскую тоску, потому что ну сколько можно-то? — и вперед к кулинарным шедеврам!

Нет, ничего подобного — мистер Риз не застает меня пляшущей по кухне, в наушниках и с поварешкой в руках. Когда она возвращаются обед из трех блюд готов. Суп с клецками, гречневая каша с грибами и блины — скромный обед вызывает уйму восторга. Мишка тянется за блином, но сначала его ожидает молочная кашка и кефир.

За обедом разговор все-таки начинает более-менее клеиться. Дэниэл рассказывает об успехах Мишки, о том, что мальчишка скучал, просит почитать ему русскую сказку на ночь. Да, не больше и не меньше — как один случайный прохожий другому такому же случайному прохожему.

— Дэниэл, я, наверное, не смогу остаться до третьего сентября…

— Почему? — первый раз за все это время он смотрит глаза в глаза. Вот, чего я боялась, боялась и ждала.

— Стыдно сказать, но я, как-бы без подарка тебе.

— Не глупи, — и опять глаза в глаза, — Дело же не в подарке, Наташа?

Ну, кто, кто еще умеет так крышесносяще коверкать мое имя? Кому бы я еще это позволила?