Страница 84 из 111
— Так не должно быть, Том, — качнула головой она, удивляясь своему спокойному тону. — Твоя магия… Нет, она не настолько мне желанна, как ты возомнил себе. Она прекрасна, безусловно. Она мне помогла, за что я благодарна тебе. Я ещё не встречала в жизни настолько сильного волшебника, как ты, который владел бы такой магией. Я даже не знала, что так бывает, и, может быть, моё изумление от этого открытия привело сегодня к тебе, не считая страха от… пережитого. Ты меня во многом обыграл, и даже могу потешить твоё самолюбие – почти во всём, но не в этот раз. Я знаю, что ты сильнее меня, ты и старше меня, несомненно. Но я не настолько глупа, чтобы так легко принять твои слова, согласиться, не зная, на что иду ради правды. Я не уверена, что готова заплатить такую цену за выход из этого дня. Знаешь, почему?
Тот слегка сощурил глаза и сделал от неё шаг назад.
— Потому что я боюсь тебя, ты верно подметил. Я прекрасно вижу, насколько ты силён, умён, предприимчив и хитёр, — ещё смелее продолжила Гермиона, ощущая в себе, как в глубине души просыпается стойкость, которая заставила задрать голову ещё выше. — Кем бы ты ни был, я уверена, ты чего-то добился и многого добьёшься с таким… темпераментом и обаянием. Но, прошу, оставь меня в покое.
Гермиона замолчала, взволнованно оглядывая Тома, который уже успел нацепить на лицо непроницаемую маску. Что он сейчас думал, можно было только предполагать. Через несколько секунд он неожиданно слабо улыбнулся и мягко произнёс:
— Помнишь, я тебе говорил, что второго шанса я, обычно, не даю? Так вот, ввиду обстоятельств последних дней он у тебя ещё остался. Если передумаешь, то вечером ты знаешь, где меня найти.
Они долго глядели друг другу в глаза, словно проводя какую-то борьбу, затем Том сделал один шаг назад, и ещё один шаг и на третий отвернулся, показав напоследок странную улыбку, похожую больше на усмешку. Гермиона растерянно проводила взглядом, как Том отходит дальше, не оборачиваясь на неё, и внутри что-то слабо начало дрожать. На какие-то мгновения показалось, что сейчас от неё уходит что-то важное и очень ценное, но Гермиона спокойно стояла дальше на своём месте и неотрывно наблюдала, как под чёрными туфлями от уверенных шагов волшебника поднимаются и разлетаются в разные стороны листья. Колыхания его мантии подбирали их и некоторое время кружили в вихре, оставляя позади эти мёртвые серые листочки, которые медленно и мягко снова опускались на землю. Том прошёл мимо спрятанного оврага, так же поднимая всю листву, и Гермиона рассеянно задержала на том месте взгляд. Перед глазами появились невидимые нити, которые однажды они держали в руках, и она прикрыла веки, пытаясь выбросить из головы воспоминания. Они резали и грели душу одновременно. Они вызвали не только неосязаемый ужас, но и странные впечатления, которые были двоякими, внушительными, волнующими и необыкновенными. Гермиона прекрасно осознавала, что тот момент из жизни действительно связал её с Томом, только очень странно и загадочно.
Она открыла глаза, посмотрела в чащу леса и уже не увидела чёрной мантии, разгоняющей всю листву вокруг. Оглядевшись, Гермиона прислушалась к тишине, затем медленно повернулась в сторону тропинки, которая вела к выходу из леса, и пошла по ней. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Казалось, ноги были слишком тяжёлыми для того, чтобы идти привычным шагом, и спустя несколько минут Гермиона поняла, что шаги утяжеляют сердце. Внутри разрывалась давящая пустота, словно изнутри вырвали какую-то часть её существа и оставили с обожжённой раной в груди. В чём причина? Чему она должна расстраиваться?
Гермиона направила взор на замок, который в это время был пустым и безлюдным – все давно смотрели увлекательную игру в квиддич. Подняв глаза на небо, сгустившееся ещё сильнее в тёмных тучах, она примерно представила, сколько сейчас должно быть времени. Игра должна была подходить к концу, а затем толпа студентов отправится обратно в школу. Ей не хотелось никого встречать, поэтому Гермиона попыталась ускорить шаг, но отяжелевшие ноги словно начали бороться с ней, не давая возможности поторопиться. Медленно перебирая ботинками по мокрой траве, она, наконец, оказалась возле больших дверей и, зайдя в школу, поняла, что матч ещё не кончился. На сердце было очень странно, гнусно и скверно. Она вспомнила прекрасную магию Тома, которая была мягкой и тёплой, и даже отдалённо ощутила её прикосновение где-то в своём подсознании, и от этого стало ещё хуже. Сомнения стали пробираться в душу, жаля хлёстким ударом кнута, и Гермиона пришла к мысли, что нужно заняться чем-то важным и полезным, чтобы отвлечься от ужасных ощущений. Но чем?
Поднимаясь наверх по лестницам, она задумалась о разговоре с Томом и о том, какую информацию она успела получить. Прежде всего, сомнений не было, что давняя находка Гермионы оказалась диадемой Кандиды Когтевран, которая была утеряна много веков назад и где-то найдена Томом. Несомненно, она обладала какой-то магией, и теперь представлялось разумным, что магией Тома. В отличие от картинки в учебнике настоящая диадема выглядела грязно, а это могло означать только то, что на неё наложено какое-то мощное заклинание, может быть, даже не одно и явно связанное с тёмными искусствами. Том был тёмным волшебником, не оставалось сомнений. Исходя из всего, что она узнала о диадеме и как она причастна к Тому, напрашивался только один вывод: он знал абсолютно всё, что с ними происходит, и наверняка знал, что представляет собой повторяющийся день и как из него выйти. Выходит, в размышлениях о том, что Том – властелин этого дня, она была права? Теперь напрашивался только один вопрос: если он может здесь управлять всем, то почему не выходит из этого дня? Почему её держит в этом дне? И зачем ему, в конце концов, её влюблённость? Или он не может выйти отсюда по какой-то причине, в решении которой должна помочь Гермиона?
Опять вопросы, ответы на которые знал только Том. Гермиона отчётливо осознавала, что в этом дне ей точно никто не сможет помочь, вспоминая тот же разговор с профессором Макгонагалл, но внезапно в голову пришла ещё одна идея. Если Том наложил на диадему какую-то тёмную магию, то такое заклинание явно существует! Оно должно быть хоть в какой-то книге! Том был молод, ему не меньше двадцати лет, но явно не больше двадцати пяти – где-то же он должен был почерпнуть эти знания! В библиотеке ничего особенного о тёмной магии нет, да и сама Макгонагалл явно не выискивала ничего в этой области заклинаний, но не исключено, что в кабинете директора может оказаться что-то интересное на эту тему. Вспоминая, как Гарри и Рон рассказывали, что у Дамблдора очень много книг хранится в кабинете, Гермиона почувствовала, как её озарила надежда. Есть шанс найти что-нибудь там! Если нет, то в этом дне она точно останется бессильна.
Гермиона тут же развернулась и устремилась вниз, чтобы подловить возле школы Макгонагалл.
Оказавшись на улице, она терпеливо ждала появление преподавателя, подставляя лицо безжалостному ветру, который успел усилиться, пока Гермиона поднималась до башни Гриффиндора. Минуты шли медленно, и чем дольше она стояла на улице, тем сильнее стала замечать, что не только профессора высматривает на подходе к замку. Её взор скользил по всем окрестностям, пытаясь разглядеть любую тёмную фигуру, но кругом было пусто. Нетерпение и тягостные чувства стали одолевать Гермиону, и спустя долгое время она стала понимать, что не справляется со своим унынием и отчаянием, которые незаметно подползли к горлу и стали душить. Нервы натянулись, сердце застучало быстрее, и сожаление обрушилось на плечи. Перед глазами промелькнул весь сегодняшний день, пробуждая в сознании отголоски невероятно щемящего душу чувства, и ей захотелось испытать его вновь. Ей хотелось, чтобы невероятно мягкое тепло согрело сейчас её сущность, которая тихонько завывала от острых иголок, воткнутых в сердце. То, что подсознание Гермионы называло ядом, начало разгонять кровь, отдавая стуком в сонной артерии, которая прекрасно помнила все прикосновения к ней.