Страница 83 из 111
— Нет, Гермиона, уже твои чувства контролируют твои эмоции. Внутри тебя всё говорит, что тебе приятнее находиться со мной, а не пятиться от меня.
— Ты хочешь сказать, что ты смог заставить меня влюбиться в тебя? — прямо спросила та.
— Если ты хочешь, мы можем даже это проверить.
Гермиона долго молчала, и Том тоже ничего не собирался говорить, пытливо глядя ей в глаза.
— Это звучит уже смешно, — наконец, невесело усмехнулась она.
— Очень скоро ты прислушаешься к себе и поймёшь, что единственным твоим желанием в голове останется моё присутствие. Разве ты не испытываешь жажду моего… тепла?
— Нет, — резко отозвалась Гермиона и мгновенно почувствовала, как что-то острое больно резануло в груди.
Том склонил голову вбок, заинтересованно заглядывая ей в глаза, и та поняла, что он заметил, как ей пришлось слегка вздрогнуть от неожиданного болезненного ощущения.
— Ещё раз спрашиваю, — медленно заговорил Том. — Разве ты не испытываешь жажду моего тепла?
Гермиона не стала торопиться с ответом, осознавая, что предыдущий оказался ложью, которая странным образом отразилась на её душевном состоянии. В самом деле, разве с самого начала она не испытывала жажду его магии? Разве не из-за неё утром она подорвалась с кровати и решила найти Тома? Но эта жажда не могла означать какую-то влюблённость! Она не могла заставлять её стоять на месте!
— Гермиона?
— Нет, Том, — медленно ответила она и в этот раз почувствовала, как что-то огненное стало жалить её нервы, которые заставили вздрогнуть тело ещё сильнее.
— В третий раз должно быть очень больно, — с усмешкой произнёс он.
Гермиона отвела от Тома взгляд и с внезапно появившимся отчаянием в груди произнесла:
— Это ничего не меняет.
— Верная мысль. Уже ничего не меняет, — согласился Том, приняв удовлетворённый вид. — Тебе не стоит бояться признаваться себе в том, что является правдой.
Та снова подняла взгляд на него и после этих слов ощутила, как внезапно усилившееся желание ощутить каждой клеточкой тепло Тома начинает затенять собственный страх.
— Я всё равно не понимаю, что ты сделал, — нервно произнесла она.
— Гермиона, я ничего не делал, кроме того, что выполнял твои желания, — с обворожительной улыбкой отозвался Том. — Ты всё сделала сама.
— Это не так!
— Ты так думаешь? Что же, давай, я тебе напомню, — сказал он, затем глубоко вздохнул и продолжил: — Я помог тебе в твоих неприятностях и поделился своей магией, чтобы поддержать твоё душевное равновесие, однако спустя некоторое время ты поняла, что тебе нужно ещё. Пока твой разум рисовал страшные картинки, твоё подсознание стало понимать, что тебе нужен я. Вчера ты даже пришла к выводу, что тебе лучше быть в этом дне со мной, чем с кем-то ещё. Страх неприятностей привёл тебя сегодня утром ко мне, и я не отказал тебе в помощи, снова удерживая твоё душевное состояние от нервного срыва. Только ты и своим разумом уже осознала, что тебе этого мало. Тебе хотелось, чтобы я всё время давал тебе свои чувства и с немалой силой, и, прежде чем это сделать, я спросил тебя: уверена ли ты в этом? Я предупредил тебя, что могу дать много, но тогда это будет навсегда. Я предупредил, что из объятий моей магии ты больше не выберешься никогда. И мне напомнить, что ты сказала в ответ?
Гермиона больно сглотнула, припоминая свой ответ.
— «Шанс можно упустить, оставаясь наедине только с болью от удара», — медленно произнёс Том недавние её слова, затем мягко улыбнулся и продолжил: — И по твоему желанию я дал тебе больше, но не столько, сколько снова тебе захотелось. Чем сильнее ты чувствовала меня, тем больше понимала, что готова просить ещё больше без оглядки назад. И тогда я снова тебе предложил, на этот раз всё, и также предупредил, что я хочу взамен.
Он замолчал, неотрывно наблюдая за Гермионой, которая несколько секунд помолчала, а затем воскликнула:
— Но я не дала тебе своего согласия!
— Это был вопрос времени, потому что в тебе и так бушевала внезапно появившаяся любовь к моей магии. Не сегодня, так завтра ты бы уже стонала и сходила с ума без тех чувств, что я тебе даю. И, в конце концов, тем самым я предостерёг тебя ещё от одних проблем, которые смело свалились бы тебе на голову, оставь я тебя снова одну. Ты уже забыла, как вчера вечером хотела осуществлять планы своей мести? Не скрою, что мне было бы любопытно посмотреть на тебя, как бы ты выкручивалась из очередной проблемы, дразня себя злостью и неосознанной жаждой. Не скрою, что с удовольствием подождал бы, пока тебя не съела бы жажда, и ты сама не кинулась бы на меня, требуя моих чувств. Но, как видишь, я оказался более лояльным, и не стал тебя мучить, поэтому мне не нужно было твоё согласие, которое и так уже было вполне очевидным. И не забывай, что я сделал ровно то, чего ты хотела сама.
— То есть ты уверяешь, что я влюбилась в твою магию раньше, чем ты даже потребовал этого? — медленно уточнила Гермиона.
— Да, ты влюбилась в магию раньше, с самого начала, но я потребовал не это. Я потребовал влюбиться не в неё, а в меня, — поправил её Том и мягко улыбнулся.
— Зачем тебе это? — невесело усмехнулась Гермиона.
— Не важно, зачем мне это, — в ответ на усмешку усмехнулся Том. — Важно то, что эту жертву я посчитаю равноценным обменом на нужную тебе информацию.
Вдруг у Гермионы сверкнули глаза, и она с тенью насмешливости ответила:
— Если ты утверждаешь, что я уже на пути к этому и, кажется, мы даже выяснили, что это примерно так и есть, ведь я действительно испытываю к тебе… тягу, то почему бы тебе не начать рассказывать мне правду об этом дне и как из него выбраться?
— Какая ты прыткая, — усмехнулся Том и ласково улыбнулся. — Сейчас ты говоришь о магии, а не обо мне.
— Но из-за магии я и должна влюбиться в тебя, разве не так ты сказал?
— Так ты уже сама соглашаешься на моё условие добровольно?
Гермиона закусила губу, понимая, что её трюк видимого согласия со словами Тома не удался.
— Неужели ты думала, что меня так легко обвести вокруг пальца? Неужели ты думала, что мне достаточно сказать то, что я хочу услышать, и в ответ я раскрою все секреты?
Глаза у Тома сверкнули, а губы снова изогнулись в усмешке.
— Хорошо, — выдохнул он. — Давай по-другому. Ты сказала, что не давала согласия на мои действия, хотя я тебе уже объяснил, что все твои поступки давно кричат об этом. Если тебе важны ещё и слова, то я спрашиваю тебя сейчас: готова ли ты получить от меня всё взамен на свою влюблённость в меня?
Гермиона не ожидала, что Том начнёт говорить с ней прямо и откровенно, поэтому не могла решиться, что ответить и как его обхитрить.
— Напомню, что я предлагаю тебе абсолютно всё. Я дам тебе столько желаемого, сколько потребуется.
— Ты и так мне это дашь, ведь я уже иду по пути к этому, верно? — вдруг нашлась, что сказать, Гермиона.
— Я просто предлагаю укоротить тебе этот путь. И вообще тебя, кажется, сначала задело то, что я не услышал твоего согласия.
Гермиона снова закусила губу и решила тянуть время, пытаясь найти хоть какую-то логику в предложении Тома.
— И что будет после моего согласия?
— Мы убедимся, что ты себя не обманываешь. Ты ведь сейчас пытаешься отрицать очевидное.
— И ты всё расскажешь мне?
— Разумеется, — доверчиво отозвался Том.
Гермиона долго изучала его пристальным взглядом, затем не сдержала невесёлый смех.
— Это уже реально смешно, Том! Я сейчас поняла, что ты больше часа говоришь какой-то бред! И кружишь мне голову своими словами и… своими взглядами, и своим тоном, — тихо закончила Гермиона, почувствовав под конец тень смущения.
Том доброжелательно улыбнулся, опустил голову и взгляд вниз и тихо произнёс:
— Значит, ты решила пойти по долгому пути.
Он обратно выпрямился перед Гермионой и увидел, как она смогла, наконец, сделать от него шаг назад. Её растерянный взгляд продолжал внимательно разглядывать Тома, а сама она стала испытывать какое-то странное сожаление при виде смотрящих на неё тёмных глаз. Внутри внезапно появилось какое-то умиротворение и спокойствие, которого всё это время не хватало. Вдохнув полной грудью воздух, Гермиона ощутила свежий аромат и вкус леса, который до этого не замечала.