Страница 82 из 111
— Отчего же? Ей, как ты успела заметить, не один год и даже не один век.
Взгляд Тома опустился на диадему в его руке, затем тут же поднялся обратно на Гермиону, и озорная улыбка осветила его лицо.
— Настоящая диадема Когтевран давно утеряна… — заворожённо глядя на предмет, отозвалась та.
— Почему ты думаешь, что никто не смог её найти? Хотя да, соглашусь с тобой, найти диадему мог только исключительно умный, находчивый и… — Том на несколько мгновений замолчал, затем тише закончил: — обаятельный волшебник.
Гермиона метнула на Тома недоверчивый взгляд.
— Ты нашёл настоящую диадему Кандиды Когтевран?
— Очень рад слышать, что ты считаешь меня обаятельным.
Том многозначительно ей улыбнулся. Та стала колебаться, желая подойти к нему и взять эту диадему. Словно прочитав её мысли, тот приятным голосом произнёс:
— Можешь посмотреть гравировку на ней.
И Гермиона тут же сделала несколько шагов к Тому. Ей пришла в голову мысль, что, коснувшись этой диадемы, должно что-то произойти – если она была дверью в постоянно повторяющийся день, то должна быть и выходом из этого дня. Ощущая нервную дрожь от ожиданий, Гермиона снова оказалась рядом с Томом и неуверенно протянула руку к грязному металлу, чтобы коснуться.
Она не ошиблась, полагая, что что-то должно было произойти, однако это было не то, что она ожидала. Прикоснувшись пальцами к диадеме и сжав её в своей ладони, мир вокруг нисколько не изменился, но внутри что-то острое сильно укололо, словно пронзая её грудь кинжалом насквозь. Под пристальным взглядом Тома она не сдержала болезненный стон, но боль тут же мгновенно пропала, словно её и не было.
Гермиона подняла удивлённый взгляд на Тома и увидела, как его тёмные глаза пронзают её так же насквозь, как недавно невидимый кинжал. Ей стало ужасно не по себе, понимая, что ни одна мысль в её голове не скрыта от него, как будто Том применил к ней легилименцию. Она чувствовала чужое присутствие в своей голове, но не понимала, как это возможно, ведь у Тома до сих пор не было палочки в руках, чтобы использовать на ней заклинания.
— Видишь? — тихо спросил её Том, взглянув на предмет и выпуская его из рук.
Гермиона притянула диадему к себе и внизу обнаружила надпись мелким шрифтом: «Ума палата дороже злата». Артефакт действительно был очень сильно похож на оригинал, и у Гермионы появилось ещё больше вопросов, чем ранее.
— Как ты её нашёл? Ты нашёл её в замке?
Том молчал, и той пришлось оторвать изучающий взгляд от неё, чтобы посмотреть на собеседника. Теневое присутствие всё так же ощущалось где-то внутри, от чего Гермиона испытывала дискомфорт, однако считала глупым полагать, что это он действительно находится у неё в голове.
— Том?
— Не важно, где я её нашёл, — наконец, ответил он, приняв задумчивый вид. — Важно, что её нашла ты.
— Ты сейчас расскажешь мне всю правду? — с надеждой в голосе предположила Гермиона.
Том тихо рассмеялся, а затем лукаво произнёс:
— Не так быстро, милая. Ты мне ещё кое-что должна.
Гермиона поняла, о чём речь, и тут же вспомнила о разговоре про условие в обмен на правду. Опустив вниз грязновато-серебряный венец, она попятилась назад, не сводя своего взгляда с Тома.
— Зачем тебе я? Если ты думаешь, что я поверила в сказку о твоих чувствах, то ты ошибаешься…
— Я и не надеялся, что ты поверишь, — как само собой разумеющееся ответил тот. — Однако мои поступки доказывают тебе обратное, не так ли?
— Не знаю, что они доказывают, но я точно знаю, что ты постоянно вводишь меня в заблуждение, и, более того, я зачем-то нужна тебе.
— Нет, Гермиона, это я тебе всё время нужен, ты ещё этого не поняла, — улыбнулся Том, и его зрачки снова опасно блеснули. — Я не путаю тебя, разве что ты саму себя путаешь. Ты знаешь слишком мало, чтобы сделать какие-то выводы и увидеть логику моего интереса к тебе, однако, уверяю тебя, это я нужен тебе и точно не меньше, чем ты мне. Именно я владею всеми знаниями обо всём, что тебя интересует, и только я владею этой диадемой и знаю её секрет. И я любезно готов пойти тебе навстречу.
Гермиона снова посмотрела на предмет в своей руке, а затем на Тома, ответив:
— Если такое твоё условие, то оно подразумевает твою выгоду. Не думай, что я глупая.
— Нет, конечно, ты не глупая, — усмехнулся Том. — Но твой тонкий ум уже не поможет тебе отказаться от моих условий.
— С чего такая уверенность? — нахмурилась Гермиона, увеличивая между ними расстояние ещё больше.
— Ты боишься, Гермиона. Очень сильно боишься меня, — с хищной улыбкой на губах ответил ей Том. — Но при этом не убегаешь. Что тебе мешает прямо сейчас развернуться и убежать?
Он предложил ей вполне логичный вариант развития событий и, кажется, очевидную реакцию на его слова: какой она должна быть. Однако Гермиона по-прежнему стояла в нескольких метрах от Тома и не думала о побеге.
— Я отвечу, что тебе мешает, — продолжил елейным тоном он. — Прежде всего, банальная причина – ты знаешь, что я довольно жесток в своих манерах, и, планируя план своего побега, не упустишь из внимания, что я тут же применю к тебе свои навыки в борьбе с твоим непослушанием. Тем не менее, ты бы рискнула, я уверен, но ты не рискуешь и даже не думаешь об этом. Странно, правда? Вторая причина – если ты не собираешься бежать, то вполне разумно думать, что удерживает тебя здесь разговор со мной. Ты хочешь выведать у меня намного больше информации, и, согласись, за последние двадцать минут ты уже узнала много нового. Но это слишком слабая причина, чтобы остаться, и я снова уверен, что тебя бы это не остановило, ведь страх передо мной многим сильнее, да и инстинкт самосохранения у тебя достаточно неплох.
Гермиона внимательно прислушивалась к нему, не замечая, как ровный тон голоса успокаивает в ней трепещущие нервы и вводит, как будто бы в транс.
— А теперь настоящая причина, которая заставляет тебя даже сейчас стоять на месте, слушать и не бежать от меня. Магия, — мягко протянул Том и снова обнажил свою хищную улыбку. — Если ты ещё не поняла, то сейчас в тебе находится моя магия, которая и позволяет тебе контролировать настоящую силу своего страха. Сейчас ты сильнее, чем была, но дело в том, что ты даже не сдвинешься с места, если я этого не позволю, потому что эти чувства принадлежат мне.
Гермиона почувствовала, как кровь отлила от лица, а ноги стали ужасно ватными. Она попыталась отступить назад, но к своему изумлению осталась стоять неподвижно, не имея возможности даже пошевелиться. Том стал неторопливо подходить к ней, самодовольно наблюдая, как с каждым его шагом у Гермионы расширяются зрачки.
— Что за фокусы? Что ты сделал со мной? — паническим голосом отозвалась она.
Том оказался в шаге от неё и, немного помедлив, ответил:
— Ничего из того, что тебе бы не понравилось.
Гермиона хотела отступить от него, но какая-то внутренняя сила сдерживала её от этого, заставляя оставаться на месте и дальше смотреть в глаза собеседнику. Она до глубины души не понимала, почему по-прежнему не теряет свою обездвиженность. Может быть, дело было в диадеме? Том уже ясно дал понять, что она принадлежит ему, а, более того, обладает какой-то странной магией, которая, возможно, и заставляет её стоять на месте. Пальцы с трудом разжали диадему, и она выпала из ладони, с глухим стуком ударившись о землю, а затем покатилась к ногам Тома. Тот проследил за её траекторией движения и обратно посмотрел на Гермиону, которая всё равно сохраняла внешнее спокойствие и, не двигаясь, молчала и глядела на него в ответ. Единственное, что изменилось, она ощутила, как, избавившись от диадемы, чужое теневое присутствие в голове тоже исчезло.
— Отпусти меня, — со смесью ужаса и раздражения, наконец, произнесла Гермиона.
— Я тебя не держу, — качнул головой Том со смешком. — Ты сама хочешь стоять здесь, рядом со мной.
Та нахмурилась, продолжая стоять на месте.
— Значит, твоя магия контролирует мои эмоции, — тихим голосом утвердительно произнесла Гермиона.