Страница 16 из 111
Внезапно два существа стали бороться. Она очень сильно хотела добиться правды и узнать суть происходящего, но не могла позволить себе от кого-то зависеть!
Правда, уже позволила, ведь она послушно идёт рядом с Томом.
Казалось, он не обращал на неё внимания, рукой подгоняя не отставать от него. Странно, но лежащая на плечах мужская рука совсем не смущала, — она попросту не обращала на неё внимания, полностью поглощённая размышлениями о том, куда ведёт её Том.
В молчании они спустились в вестибюль, и дальше он повёл её на улицу. Гермиона заметила, что за всю дорогу его не смущали встречающиеся студенты. Они обращали на него внимание, но он не посмотрел ни на одного из них. Ему нечего было бояться?
Холодный воздух вывел Гермиону из мыслей. Она даже остановилась и огляделась вокруг, почувствовав, как рука Тома соскользнула с плеч, а сам он начал спускаться по лестнице на вымощенную камнем дорожку. Оказавшись внизу, он обернулся и, немного сощурив глаза, пристально посмотрел на неё. Та, наконец, взглянула на него в ответ.
Это был тот самый момент, когда нужно было принять окончательное решение: искать ответ, следуя за Томом, или отдаться на растерзание судьбе, просто надеясь, что она неожиданно проснётся «завтра»? Бороться с обстоятельствами, чтобы вылезти из этой передряги, или бездумно следовать по течению жизни? Стать зависимой от кого-то или остаться верной своим принципам?
Гермиона внимательно рассматривала Тома с ног до головы, пытаясь найти в себе правильное решение. Он видел, что она делала выбор. Он терпеливо ждал. Достаточно ли он сделал для того, чтобы она следовала за ним?
Носок её ботинка неуверенно коснулся нижней ступеньки, — Гермиона боялась, что сделала неправильный выбор. Но разве потом она не сможет передумать? Что ей будет мешать свернуть с одного пути и ступить на другой? В конце концов, хуже от этого вряд ли станет, а в своём выборе она видела хоть какую-то надежду. К тому же день постоянно повторяется, и то, что случится сегодня, можно будет исправить завтра. Может быть, стоило провести этот день так, как она никогда бы его не провела? И быть той, кем она никогда не была?
Гермиона полностью ступила своим ботинком на ступеньку. Ещё несколько мгновений она стояла неподвижно, глядя на Тома, затем резко дёрнулась и бегом стала спускаться вниз. Она тут же заметила на его лице появление улыбки, которая выражала полное удовлетворение.
Гермиона оказалась возле Тома и решительно взглянула ему в глаза. Если она выбрала зависимость и беспринципность, то вместе с этим стоило добавить решительность и наглость.
Том продолжил свой путь от замка, и та последовала рядом с ним.
— Куда мы идём?
— К озеру, — ответил он, глядя вдаль.
Несколько минут они шли молча, затем Том повернулся лицом к Гермионе и спросил:
— Почему ты злишься?
— А ты что делал бы на моём месте?
— Явно не то, что ты, — усмехнулся Том, отвернувшись.
Они оказались возле озера, когда он остановился. Гермиона близко подошла к нему и без стеснения заглянула в глаза, привлекая к себе внимание.
— А что ты сделал бы?
Том молчал несколько мгновений, затем угрожающе улыбнулся и медленно ответил:
— Будь я на твоём месте, я бы пытал.
Гермиона вскинула брови вверх от изумления.
— Пытал? — переспросила она, не веря в услышанное.
— Да, — серьёзно отозвался он, посмотрев на гладь озера, прибрежье которого было затянуто тонкой коркой льда.
Гермиона ничего на это не ответила и повернулась лицом к озеру, с каким-то странным чувством осознавая, что перед ней был жестокий и безжалостный человек. Он был способен пытать, чтобы получить ответы на свои вопросы, а она – нет. Она их может получить, только пойдя на сделку с ним, об условиях которой ещё не пришло время узнать.
— Зачем мы пришли сюда? — спросила она, продолжая разглядывать озёрную гладь.
— Мне нравится здесь, — легко ответил Том.
Гермиона ухмыльнулась: её не прельщала возможность наслаждаться красивым видом с этим волшебником. Первая ссора с Лавандой показалась куда приятнее, чем равнодушное молчание, в котором Том прекрасно понимал, что Гермиона знает, что он владеет секретом, достигнуть которого ей пока не удаётся. Но чего он ждал? Как он поймёт, что она готова услышать его мысли и, более того, принять их в обмен на раскрытие тайны?
— А как ты поймёшь, что я готова принять условия твоей сделки?
— Ты называешь это сделкой? — услышала она слегка удивлённый голос Тома за своей спиной.
— А как ты это называешь?
— Условием. Я расскажу тебе всё, что знаю, но прежде…
И он замолчал.
— Прежде чем что? — заинтересованно спросила Гермиона, повернувшись обратно лицом к Тому.
Он ответил на её взгляд, слабо улыбнулся, но ничего не сказал.
— Том?
— Одного дня мало, чтобы исправить свои ошибки и измениться, — произнёс он и медленно добавил: — Но очень много, если день постоянно повторяется.
Гермиона слегка нахмурилась, пытаясь понять его ответ. Через минуту, проведённую в размышлениях, она, наконец, поняла, что он имел в виду.
Пока жизнь других людей замерла в одном дне, о повторе которого они не знали, проживая его ровно так же, как сегодня, вчера или позавчера, и оставаясь такими же, какими и были, они вдвоём были подвержены изменениям. С каждым днём они менялись. Менялись их мысли, эмоции, слова, поступки, действия. Даже одежда и та менялась.
Гермиона посмотрела на своё платье, которое выглядывало между краёв пальто. Почему она надела именно его? Чёрное, безрадостное, траурное и… тем самым вызывающее. Она надела его, потому что в этот раз она хотела бросить вызов. Она не хотела быть подавленной, расстроенной и напуганной. Она хотела быть уверенной в себе. Она хотела исправить ошибки.
Может быть, это и был ключ к разгадке? Может быть, ей нужно изменить свою жизнь так, чтобы значение её поступков стало другим? Чтобы жизнь других людей изменилась и стала лучше?
Вряд ли Лаванда заслужила страдать от сломанного подарка, подаренного ей Роном. Может быть, она и ненавидела Гермиону, но эта неприязнь была вызвана обычной ревностью. Эта неприязнь была оправдана.
Рон оказался в интересном положении. Его любила девушка, которая решительно добивалась и добилась его. Лаванда была уверена в себе, несмотря на свою тонкую и эмоциональную натуру. Если же Гермионе нравился Рон, то почему она так же решительно не добилась его, как Лаванда? Почему она позволила другой сделать это? Может быть, Рон внутри неё уже давно «перегорел»?
Гарри оказался между двух огней. С одной стороны был лучший друг, а с другой – лучшая подруга. Как Гермиона могла заставлять его метаться из угла в угол? Ей следовало просто не обращать внимания, когда речь заходила о Роне, а не фыркать и неодобрительно смотреть в глаза другу.
Джинни была права, что Гермионе стоило быть капельку веселее. В конце концов, Рон имеет полное право сам распоряжаться своей личной жизнью, и становиться из-за этого скучной было глупо. Если вечеринка была радостью для всех, то почему и она не могла здорово повеселиться? Если и не рядом с парочками влюблённых, то с любым другим собеседником.
Вчера она всё-таки очень жестоко обошлась с Кормаком. Можно было и попроще объяснить, что он её не привлекает, как парень. А лучше даже решительно объяснить, но по-дружески.
Можно было и легче относится к поступкам Тома. Гермиона не знает, какие откровения хранятся у него глубоко внутри, и о чём он думает, глядя на неё, но он был ровно в такой же ситуации, как и она. Он был в круговороте одного и того же дня, и, наверное, как и она, не мог ничего с этим сделать.
Однако его это не расстраивало, и, казалось, даже веселило. Его веселила её паника, страх, истерика. Гермиона сейчас сильнее всего ощутила, как приносит ему удовольствие подобная ситуация. Ему приносило удовольствие то, что она была сейчас здесь, с ним, на берегу озера по его воле и желанию. Но почему его не расстраивает тот факт, что он оказался замкнут в одном дне?