Страница 64 из 185
— Видимо, подсознательно хотел взбодрить. Не получилось. Ладно, придется резать. Ножовку!
Гигглс едва не плакала. Она всегда переживала за всех, когда кто-то получал увечье, за исключением братьев-близнецов (которые ее грабили несколько раз) и Диско-Бира (который уже давно достал ее своими ухаживаниями). Ей было горько смотреть, как Кэтти-Блэк вот так вот сейчас лежала на столе, слышала весь разговор и понимала, что ее ждет. Медсестра не могла себе представить эту кошку без рук, как Хэнди. Поэтому она не сразу достала ножовку, словно пыталась потянуть время и дать муравьеду хотя бы пару секунд на то, чтобы передумать. Но, видимо, Ботаник говорил тогда очень серьезно. Потому что он, взяв пилу, подошел к пациентке с правой стороны, примерился к тому месту, где ближе всего была кость, и уже завел руку, как тут он услышал слабый стон, а потом Кэтти, посмотрев на него своими лунными глазами, прошептала, не в силах говорить громче:
— Сращивай нервы.
— Что? — опешил Сниффлс, все также держа руку с ножовкой наготове. — О чем это ты говоришь?
— Сращивай нервы, — повторила кошка чуть громче.
— Но как? — хирург был введен в замешательство. — Я не могу этого сделать. Вдруг ты умрешь? Тебя нельзя ставить под угрозу смерти.
— Сниффлс… — уже плача сказала пациентка. — Я не хочу… Я не хочу быть безрукой. Я этого не вынесу, не переживу. Пожалуйста, сделай что угодно, только не лишай меня рук! Умоляю!
И из лунных глаз совсем уже опечаленной и измученной кошки потекли слезы. Из груди до муравьеда и бурундучихи донеслись отчаянные всхлипы. Ботаник был поражен. До этого самого момента Кэтти соглашалась на все, что он сделает с ней, даже боль терпела. Но тут… Он как-то беспомощно посмотрел на свою помощницу. Та тоже едва не ревела, и Сниффлс понял, что теперь он просто обязан вернуть кошке руки, как бы там не сложились обстоятельства. Он вздохнул, воткнул в плечо пациентки капельницу, пустил кровь, затянул жгут на правой руке, а потом вышел вон из операционной палаты, не обратив внимания на стоявшую у дверей позолоченную статуэтку.
Девушки остались одни. Гигглс тревожно смотрела на приборы, отмерявшие сердцебиение Кэтти, и затем немедленно переводила взгляд на саму кошку. Та лежала и всхлипывала. Смешинка, не зная, как утешить новую подругу, положила свою руку на плечо и стала гладить. Но это не помогло. Пациентка хоть и посмотрела с благодарностью на медсестру, но плакать не переставала. Видимо, нервы у нее были на пределе. Тогда бурундучиха решилась на отчаянный шаг: она достала баллон с анестезией, присоединила к нему шланг с маской и положила ее на лицо Кэтти. Та же, поняв, что собирается сделать Гигглс, замотала головой, пытаясь стряхнуть с себя эту маску.
— Ты не должна! — сказала она. — Зачем ты это делаешь? Оставь, прошу! Мы же договорились без наркоза!
— Прости, подруга, — с искренним сочувствием ответила медсестра. — Но я больше не могу смотреть на твои страдания. Ты слишком многое на себя берешь, нельзя так с собой поступать. К тому же это общая анестезия, от него никогда еще побочного эффекта не было. Ты просто поспишь.
С этими словами она крутанула вентиль баллона. Послышалось тихое шипение высвобождающегося газа. Кошка дернулась, повернула голову вправо, но бурундучиха крепко зафиксировала маску на лице пациентки. Через минуту черное тельце перестало сопротивляться, а глаза лунного цвета закрылись. Дождавшись полного засыпания кошки, Смешинка убрала маску, закрыла баллон и убрала его подальше.
— Прости, — прошептала она, стоя почти у самого уха Кэтти. — Но я хочу как лучше.
Кэтти-Блэк с громким вздохом встала с койки. Грудь и плечи неимоверно болели, на лице до сих пор ощущалась резиновая рамка от маски. Она огляделась по сторонам. Она находилась в той же самой операционной палате, в которой и уснула стараниями бурундучихи. Девушка уже было подумала, что операция закончилась, но как только она попыталась сделать движение рукой, у нее получилось лишь поднять плечо. «Но… Но как? — подумала с тревогой кошка. — Как такое могло случиться? Почему я одна? Где все?».
— Ау? — позвала она тихим голосом. — Сниффлс? Гигглс? Тут есть хоть кто-нибудь? Пожалуйста, отзовитесь!
Но никто ей не ответил, лишь тихое и невнятное эхо повторило ее зов. Поняв, что лежа она не добьется ничего полезного, пациентка решила перейти к действию. С большим трудом с помощью ног она сбросила с себя одеяльце и спрыгнула со стола. Пол был почему-то мокрый. Девушка посмотрела вниз и остолбенела: вся плитка была измазана в крови, желчи, желудочном соке, мозгах и еще в чем-то склизком и противном. Чуть погодя она почувствовала на своем теле точно такую же склизкость — она была вся забрызгана кровью. Это очень не понравилось Кэтти. Снова что-то тревожное охватило ее тело, заставляя трястись мелкой дрожью. Она двинулась в сторону двери, но тут ее мимолетный глаз уловил нечто блестящее в отдаленном углу палаты. Приблизившись, кошка смогла рассмотреть предмет.
Это была та самая статуэтка, которую Кэтти-Блэк находила накануне. Теперь, когда никого вокруг не было, пациентка смогла как следует разглядеть ее и кое-что новое для себя отметить. В самом деле, это была позолоченная статуэтка, очень похожая на божка каких-нибудь древних латиноамериканских цивилизаций. И в самом деле, данный божок изображал кого-то сидящего с длинными волосами, обхватившего обеими руками свои колени. Рот был раскрыт, словно ожидая, что туда положат что-то, и из-за этого все лицо было обезображено (а может быть, божок таким образом кого-то отпугивал). Немного поразмыслив и пораскинув мозгами, кошка догадалась, что эта статуэтка олицетворяла собой бога плодородия, а значит, она не может принести какого-либо вреда. Да и что может сделать плохого какая-то неживая безделушка? Однако девушку безобидный видок статуэтки не убедил в ее плохом предчувствии. И в целом, она не зря опасалась.
Внезапно глазки-пуговки божка замерцали ярко-красным цветом, а потом в них появились драконьи зрачки. Глаза проморгались и уставились на кошку. Та замерла на месте, словно притворяясь чучелом, учебным пособием. Но статуэтка не отводила взгляда, казалось, что она буквально сверлит тело кошки своим взором, намереваясь прожечь сквозь голову пациентки приличную дыру. Тогда девушка сделала шаг влево. Зрачки повернулись в ее сторону. Окончательно струхнув, кошка, тем не менее, не сделала ни единого движения больше. Она уже не знала, как ей нужно поступить. Выходить из палаты она боялась, поскольку полагала, что там ее ждет такая же участь, как и оперировавшего его Сниффлса, а также Гигглс. Она лишь чуть-чуть отступила назад. И уткнулась спиной обо что-то.
Кэтти-Блэк замерла окончательно. Напряглась всеми своими мышцами, насколько это было возможно, даже затаила дыхание, боясь вдохнуть и воспроизвести этим самым какой-нибудь шумок. Потому что сомнений не было, позади нее кто-то был. И этот кто-то, очевидно, был очень сильным, коренастым, широкоплечим. И ясное дело, этот сильный мог быть кем угодно. И он мог сделать с кошкой что угодно, вплоть до сворачивания шеи и жесточайших пыток. Незнакомец также стоял на месте, ничего не говорил, и только ровно и спокойно дышал насмерть перепуганной Кэтти в затылок. Так продолжалось около минуты. Пациентка все стояла, не смея пошевелиться. В ее голове уже начали проноситься всякие страшные мысли и опасения. От одной такой мысли она невольно вздрогнула и поежилась, и тут же ей на плечо легла чья-то рука. Достаточно сильная. Кошка от испуга и паники взвизгнула и хотела отскочить, но неизвестный гость держал крепко. От отчаяния Кэтти едва не заплакала навзрыд, но тут она услышала знакомый голос:
— Ты чего испугалась, подруга?
— Рассел? — дрожащим голосом спросила пациентка. — Это ты?
— Ну да.
Девушка обернулась, и дрожь ее прекратилась в один миг. Позади нее действительно стоял выдра-пират. «В самом деле, — подумала про себя кошка. — Чего это я его испугалась? Почему я вдруг решила, что меня хотят убить? Хотя… Тут повсюду кровь… А Рассел даже не замечает ее. С чего бы это?».