Страница 58 из 185
— Ну во-первых, твое сотрясение мозга хоть и было незначительным и по идее не должен был вызвать каких-либо осложнений, но в твоем случае из-за этого сотрясения случился какой-то сдвиг в коре больших полушарий. Я еще пока не выяснил, какой именно, но очевидно, что это связано с твоим подсознанием. Ты довольно долго пролежала в бессознательном состоянии и бредила.
— Как долго я лежала?
— Около двух дней. Вроде бы и немного, но в то же время лично меня это настораживает. Да и Натти, — тут он кинул многозначительный взгляд на подскакивавшего за стеклом бельчонка. — Тоже так считает. Уж кто-то, а он уже испытывал на себе парочку сотрясений, не буду уточнять где, когда и как.
— Хорошо. А второе что?
— Вот, а во-вторых, твои руки, — тут муравьед слегка коснулся ремней, затянутых на руках. — Не волнуйся, это жгуты. Они пока еще нужны. Дело в том, что Флиппи, будучи еще в состоянии Берсерка, повредил не только мышцы, но и нервы. Так что у тебя руки, начиная с локтя, лишены подвижности. Я думаю провести тебе операцию, однако это может негативно сказаться на твоем и без того слабом организме.
— В смысле?
— Ну, понимаешь, тебе придется ввести обезболивающее, а оно не самое чистое в плане побочных эффектов. Оно может повлиять на мозг, в частности на мозжечок. То есть ты можешь частично утерять координацию движений, но это, слава Богу, временно. Вопрос в том, как долго продлится этот эффект.
Кэтти-Блэк задумалась. Она снова глянула на ремни, стягивавшие ее руки у плеч. Теперь она поняла, что именно с ней произошло во время ее бреда. И было теперь понятно, почему она не могла двигать руками ниже локтей. Ей очень хотелось поскорее выписаться из больницы, но замечание Сниффлса по поводу побочного эффекта обезболивающего ее насторожило. Она, конечно, прекрасно знала медицину и анатомию (поскольку это входило в обязательные знания любого судмедэксперта), но никогда не слышала, чтобы от какого-нибудь наркоза у кого-то вдруг случались неприятности. Она посмотрела на муравьеда и тихо спросила:
— А уже… Уже были случаи?
— Ну да, в принципе, были, — замялся Ботаник. — В основном, у Лампи. Но у него побочный эффект длился недолго, всего пару часов. Но это можно легко объяснить его небольшим, извиняюсь, объемом мозга.
— А ты можешь прогнозировать длительность побочного эффекта в моем случае?
— Не знаю, — Сниффлс развел руками. — Если совсем честно — не знаю. Все зависит не столько от объема мозга, сколько от его физиологии и развития отдельных частей: коры, самих полушарий, продолговатого мозга, мозжечка и так далее. А изучать физиологию мозга слишком долго, это может занять минимум две недели. Ты уже к тому времени либо потеряешь слишком много крови, чтобы продолжить функционировать, либо поправишься. Опять же, все зависит от твоей физиологии, а ведь у каждого существа она уникальна.
— А нельзя ли провести операцию без анестезии?
— В принципе, можно, но ты уверена, что ты готова терпеть всю боль? Потому что это серьезная операция, мне придется реабилитировать все твои нервы, отвечающие за сгибание и разгибание рук.
— Поверь мне, — Кэтти-Блэк, забывшись, хотела взять муравьеда за руку, но не смогла. — Я уже делала лично на себе операцию без наркоза, вытаскивая из мышц в области правой подмышки вшитый «жучок».
— Серьезно? — Ботаник удивленно опустил очки и посмотрел поверх них. — Насколько я понимаю, чисто теоретически такую операцию провести невозможно, учитывая неудобное положение.
— Ну, можешь спросить у Рассела и Тузи, они подтвердят. Кстати, где они? Они приходили?
— Да. И оставили тебе кое-что. Да и не только они оставили тебе маленькие подарки. Вон, — он указал на столик у койки. — Можешь глянуть. Ладно, мне пора, меня Натти ждет, он пришел на ежемесячную проверку уровня сахара в крови. А ты подумай насчет операции. Я почему-то сомневаюсь в успехе подобного действия без наркоза.
— Слушай, один вопрос, — сказала девушка, когда паренек уже выходил из палаты. — А как давно ты работаешь врачом? Ты же еще в школе учишься, нет?
— Ну, и учусь, и работаю. В нашем городке маловато врачей. Вернее сказать, их нет. Я единственный, по сути. Занимаюсь всеми видами медицины. Ну, если не считать Лампи, который здесь появляется периодически, и Гигглс, которая здесь работает лишь медсестрой. И именно поэтому я продолжаю ходить в школу, хотя фактически, из-за своего высокого интеллекта я мог бы ее закончить два года назад.
— Понятно…
Сниффлс ушел. Кошка снова осталась одна. Она посмотрела на столик, где лежали конвертики, коробочки и пакетики. Их было достаточно много, видимо, к ней почти постоянно приходили сочувствующие сограждане. Кэтти-Блэк, снова забыв о своей травме, попыталась взять ближайший конверт, но у нее не получилось даже локоть согнуть. Тяжело вздохнув, она устроилась поудобнее на своей койке и уснула.
Она очутилась в каком-то дивном розовом саду, напоминавшем вишневый из работы Шифти, висевшей в школе. Светло- и темно-розовые лепестки цветков, срываясь, летели на землю, слегка поддуваемые ветром. Где-то невдалеке журчал ручей. Птицы пели свои трели, и вместе они создавали какую-то единую музыку, лирическую, немного печальную, но в то же время успокаивающую. Кэтти еще ни разу не была в таком идиллическом саду. Ни Аллея Скорби в Северном Кладбище, ни Центральный Парк в Хэппи-Биг-Тауне, ни пришкольный сквер не могли сравниться красотой с этим лесом. Что-то в нем было такое… Идеальное. То, чего так долго искала кошка, но все время проходила мимо и не замечала. Словно это место ждало ее все время, и именно сейчас оно решило ей раскрыться, словно подгадывало момент наибольшего душевного кризиса.
Кэтти-Блэк вдохнула поглубже и с удивлением обнаружила, что воздух пах чем-то сладким. Причем настолько, что эта сладость ощущалась буквально на языке. Это было похоже на вкус засахаренной вишни или вишневого варенья. Хотя признаться честно, кошка никогда не пробовала в жизни вишневого варенья. Но почему-то именно сейчас она знала, что это именно вкус этой сладости. Она еще раз вздохнула и пошла дальше, вглубь этого леса. Ей было все равно, куда именно идти — весь сад был прекрасен, со всех сторон. Наконец Кэтти-Блэк добралась до какой-то маленькой полянки. И вот тут ей пришлось остановиться.
Потому что на поляне было большое озеро. Почти бескрайнее, во всяком случае, противоположного берега не было видно, вода сливалась с горизонтом. И при этом его водная поверхность была гладкая, словно зеркало, и такое отражающее, что можно было бы с легкостью спутать небо и воду. Ближе к берегу на воде плавали многочисленные лепестки вишни. Пахло уже не только чем-то сладким, но еще и чем-то слабосоленым. Кэтти-Блэк подошла ближе к воде. Почему-то сейчас она не испытывала никакого страха перед озером, фобия словно исчезла в один миг, излечилась.
— Я как раз тебя ждал, — послышался тихий и слегка подхриповатый голос. — И сад тоже создал ради тебя.
Сразу же кошка очутилась в чьих-то нежных объятиях, зеленый полосатый пушистый хвост обвил ее в районе живота. Девушка почувствовала чье-то глубокое мурлыкание, а потом чей-то нос уткнулся ей прямо в затылок. Она замурлыкала в ответ и блаженно прикрыла глаза, отдаваясь полностью этому сладкому чувству, доселе ей неизвестному. Через минуту Шифти (это он и был) уселся под ближайшее дерево, посадив кошку рядышком с собой и крепко прижимая ее к себе. Кэтти-Блэк все мурлыкала и мурлыкала, она была сейчас несказанно рада этой ситуации. Ворюга гладил ее по голове за ушком, чем вызывал сильное наслаждение у девушки. Довольно долго они сидели так — в обнимку, не говоря друг другу ни слова. А потом енот в шляпе, взяв обеими руками кошку за ее пальцы, приблизился к ее лицу очень близко и спросил:
— Скажи… Что ты чувствуешь?
— В смысле?
— Ну, по отношению ко мне?
— Не знаю, — шепотом ответила Кэтти. — Если совсем честно — не знаю. Ты мне вроде бы и нравишься, ты мне очень симпатичен, но…