Страница 46 из 185
— Что это с вами было? — спросила Кэтти-Блэк.
— А разве с нами что-то было? — удивились выдра и бобренок.
— Да.
— И что же?
— Как только я спросила вас, кто является вашим директором, вы как-то… Изменились. Словно вами кто-то управлял со стороны. Как будто вы были под гипнозом, и за вас кто-то говорил…
Зубастик и пират снова переглянулись. Они не могли уже ничего понять из происходящего. То Шифти ведет себя странно с их точки зрения, проявляя совсем не свойственные ему черты характера, то вдруг новенькая начинает подозревать какого-то странного гипнотизера и чревовещателя. Расселл и Тузи решили больше не обращать внимания на странности. Они пожали плечами, повернулись к кошке и сказали:
— Ну, может, что-то и было. Ладно, мы и так много времени потеряли. Пошли.
И троица направилась в сторону школы. Никто не заметил, как из-под отцветшей вишни, из кучи листьев выглянуло что-то блестящее, золотистое. Оно пристально следило за тремя животными, в особенности — за кошкой. А потом тут же исчезло.
— Ну, Каддлс, ты признаешь свою вину перед Кэтти-Блэк?
Кролик сидел на стуле перед учительским столом. Чувствовал он себя неважно, словно преступник на допросе. Внутри него как будто было пусто, словно из него выжали все жизненные соки. Он перебирал пальцы, пытаясь успокоиться, однако под пристальным взглядом Флиппи было сложно взять себя в руки, тем более, когда он сам понимал, что на физкультуре он поступил неправильно. И все же он не очень хотел признавать свою вину, особенно сейчас, и уж тем более перед тем, кого Каддлс невольно побаивался. Поэтому он беспрестанно ерзал на стуле, оглядывался по сторонам и про себя молился, чтобы его поскорее отпустили домой. Он даже не смотрел на кошку, которая сидела рядом с ним, поскольку немного стыдился ее, хотя она, казалось, вовсе не глядела на него с укором, она вглядывалась почему-то в окно.
Флиппи пристально посмотрел на кролика. В принципе, ему был понятен этот страх перед ним. Он и сам иногда пугался, глядя на себя в зеркало и видя там Берсерка вместо нормального медведя-ветерана. Но сейчас ему было не до своего внутреннего альтер-эго. Ему совсем недавно рассказали, как этот кролик обошелся с кем-то очень нехорошо. И теперь ему приходилось проводить воспитательную беседу. Он еще раз посмотрел на виновника, а потом на гостью. Что-то смутно знакомое показалось ему в этой женской фигурке. Однако его воспоминания все время обрывались и куда-то проваливались, не давая ни малейшего прояснения. Словно кто-то ему подчистил память прямо на том самом моменте, когда Прапор впервые встретил эту кошку.
Флиппи не стал больше мучить себя. Вновь повернулся к Каддлзу и повторил свой вопрос:
— Так, Каддлс, ты признаешь, что ты виноват в этом инциденте на физкультуре?
— Да, — буркнул кролик. — Признаю.
— Тогда повтори мне еще раз все то, что я тебе говорил во время нашей беседы.
— Я не должен оскорблять других только потому, что я сам получил неудовлетворительную оценку или проиграл в игре, и при этом никто не виноват в моих неудачах. Также я не имею права оскорблять других при помощи стереотипов, поскольку это может привести к серьезным и практически необратимым последствиям, из-за которых я могу остаться один. Это может охарактеризовать меня как нецивилизованного и невоспитанного индивидуума, придерживающегося девиантного поведения и плохо воспитанного.
— Достаточно, — Прапор облегченно вздохнул. — Что ж, основное ты усвоил. А теперь самое последнее, и я тебя отпущу.
— Что это? — кролик приготовился к самому худшему.
— Пожалуйста, извинись перед Кэтти-Блэк.
Эта фраза была для Каддлса как гром посреди ясного неба. Он еще ни разу в своей жизни ни перед кем не извинялся. Конечно, случаев, когда кого-то обижал, было превеликое множество, но потом он снова дружил с ребятами, как будто между ними и не было никакого конфликта. Однако сейчас была одна из тех ситуаций, из которой он не видел никакого выхода. Каддлсу очень не хотелось извиняться перед кем-либо публично, прямо на глазах Расселла и Флиппи. В другой ситуации, если бы он был с этой кошкой наедине, он бы еще, может быть, и попросил прощения. Но прямо здесь…
— Ну? — прервал молчание выдра. — Что же ты молчишь? Или ты так и не осознал свою ошибку?
— Знаете, я не думаю, что это так необходимо, — сказала Кэтти-Блэк. — Я… Я уже не обижаюсь.
— Ой, а раз так, — сразу же оживился кролик. — Давайте мы все спокойно разойдемся, а?
— Нет уж, приятель, мы еще не закончили, — возразил Расселл, после чего обратился к новенькой. — Кэтти, дорогая, я, конечно, и сам был бы рад все это поскорее закончить. Но правила есть правила, этот молодой кролик не в первый раз ускользал от ответственности. Его надо научить правилам хорошего тона.
— Но… — замялась девушка. — Но я не хочу никого принуждать. Я считаю, это… Это как-то неправильно.
— О, дело говорит! — вступил в разговор опять Каддлс. – Ну, так я могу идти?
— Сначала — извинись, — чуть рыкнул Флиппи. — Потом можешь отправляться на все четыре стороны.
Кролик тяжело вздохнул. Наступил момент истины. Внутри него кто-то всколыхнулся и начал сопротивляться воспитательной работе, предлагая всевозможные варианты бегства: через окно, через вентиляцию, через дверь, в конце концов. Но тут он снова встретил строгий взгляд Прапора, и ему показалось, что в них сверкнул огонек того самого Берсерка. Сердце его моментально ушло в пятки, он живо отвернулся, встретился взглядом с кошкой, подошел к ней и выпалил на одном дыхании:
— Кэтти-Блэк, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебя обидел на уроке физкультуры и причинил тебе боль баскетбольным мячом. Клянусь, я больше так с тобой не поступлю. Мир?
И он протянул руку. Кэтти посмотрела в его солнечные глаза. Она видела в них какой-то непонятный страх, но в то же время и искренность его слов. Она слабо улыбнулась, пожала его ладонь и сказала:
— Не волнуйся, я совсем не обижаюсь. Надеюсь, мы станем друзьями.
Флиппи и Расселл посмотрели друг на друга с некоторым удовлетворением. Все. Они могли, наконец-то, расслабиться и разойтись по домам. Они выпроводили Каддлса из кабинета завуча, строго наказав ему в следующий раз, что, если он еще раз так поступит, то простой беседой он не обойдется. Сами тоже вышли, только кошка почему-то задержалась. Она снова посмотрела в окно. Оттуда она вновь увидела отцветшую вишню, под которой еще совсем недавно она сидела. Кэтти-Блэк вспомнила енота, его изумрудно-зеленые глаза, его порыв. На ее языке все еще держался вкус вишни, той самой, которую ей сорвал Ворюга.
— Кэтти, подруга, ты чего? — спросил Расселл.
— А? Я ничего. Я иду.
И кошка вышла наружу, не обратив внимания на позолоченную статуэтку, стоявшую на одной из полок шкафа с прозрачными дверцами.
- Первое сентября две тысячи девятого года. Что ж, с новым учебным годом меня. Целых три месяца я не заступал на этот пост. Да что тут поделаешь? Ладно, продолжаем. Два трупа, один свидетель смерти. Начинаю перепись погибших.
- Первая жертва: Малыш. Время смерти: двенадцать часов тридцать семь минут. Погиб от удара током вследствие просовывания пальца в розетку. Причиной смерти является недосмотр Папаши.
- Вторая жертва: Траффлс. Время смерти: восемнадцать часов три минуты. Умер от отравления недозревшими и испорченными трюфелями, которых он учуял вблизи фабрики.
- Свидетель смерти: Папаша. Видел уже мертвого Малыша, не подозревая о гибели последнего (хотя, у него возникали сомнения, но они быстро отпали). Является косвенным виновником смерти Малыша.
- Теперь немного о Кэтти-Блэк. Сегодняшний день только подтверждает мою гипотезу об ее предназначении в Хэппи-Долле. Да, похоже, эти небесные уроды постарались на славу. Признаю, если эта шельма действительно является оружием против меня, тот оно совершенно. У кошки есть свои сильные и слабые стороны, они равноценны, что делают ее такой же, как все. Однако меня не проведешь… Каким-то образом она нашла меня. Пока не могу понять, что конкретно движет ею, но очевидно, что она имеет какую-то наводку на меня. Иначе бы она не спрашивала этих двух дурней про меня. Будем надеяться, что моя простенькая манипуляция не приведет Кэтти-Блэк ко мне. А если и приведет, то… Эх. Что ж, придется устранить ее. Жаль, а она меня сильно заинтересовала. К тому же, этот роман под отцветшей вишней… Хотелось бы посмотреть, до чего все дойдет, как далеко зайдет.