Страница 144 из 185
Кэтти-Блэк все это наблюдала с широко раскрытыми глазами и сдавшими нервами. Она хотела было завизжать от страха, но тут желтая лапа сильно зажала ей рот, и в результате по всей полянке разнеслось лишь истошное мычание вперемешку с истерикой. Две пары рук подхватили вырывающуюся и бьющуюся кошку, подняли над землей и с силой потащили в ту же сторону, где исчезла первая пара незваных гостей. Девушка билась, извивалась, плакала и пыталась освободиться, убежать, позвать хоть кого-нибудь на помощь. Она даже попыталась пустить в ход свои когти… Но в этот самый момент она обнаружила, что ее ладони были заключены в небольшие мешки и завязаны на запястьях. «Когда? — подумала она с ужасом. — Когда они успели это сделать?».
Но додумать свою мысль ей не удалось. Внезапно она увидела прямо перед собой две ярко-красные точки, два ярко-красных драконьих глаза. Они вперились в ее глаза цвета Луны и смотрели пристально, не моргая. В них блестел злобный огонек. Розовый носик измученной страхом девушки почувствовал мерзкий смрадный запах смерти, металлический запашок крови… И даже как будто запах боли, агонии и отчаяния. Едва Кэтти-Блэк увидела это страшное лицо, как тут же почувствовала тяжесть в голове и морок. Она погрузилась в темноту…
Шифти похитили и увели куда-то в темноту, а Кэтти-Блэк схватили чуть позднее и тоже куда-то потащили…
Вы уже устали бежать. Вы устали прятаться от опасности, подстерегающей вас на каждом шагу. Потому что она вас по любому нагонит. Везде найдет. Где бы вы ни прятались. И заставит страдать, чувствовать настоящую боль, кричать, молить сначала о пощаде, а потом о смерти. Потому что кому-то это нужно — чтобы вы страдали. Но вам неизвестна цель этого кого-то. Вы даже не знаете, что из себя представляет этот кто-то.
Вы просто сдаетесь. Вы глубоко выдыхаете, останавливаетесь, поворачиваетесь лицом к неизвестному преследователю, расставляете ноги на ширине плеч, раскидываете руки и ждете. Ждете того, что с вами будут делать. И через секунду впадаете в забытье. Такое сладостное и приятное. Потому что это единственное место, где вы одни. Где вас никто не трогает. Никто не беспокоит. Никто не мучает. И вам, едва вы окажетесь в пустоте, хочется, чтобы вы остались тут навсегда.
Пустота для вас становится чем-то родным. Даже роднее, чем детская люлька, в которой вас укачивали, и из которой вы слышали колыбельную. Вы уже не обращаете внимания на ее действия по отношению к вам — вам уже все равно. Вы лишь чувствуете, как она обволакивает вас, словно в теплое шерстяное одеяло, устраивает вас поудобнее и начинает что-то нашептывать вам на ухо… Будто бы и вашу любимую сказку детства. Вы прикрываете глаза и начинаете дремать.
А тем временем пустота начинает поглощать вас. Сначала исчезают пальцы на ногах и руках. Нет-нет, они не отрезаются, они не испаряются. Они просто становятся прозрачными, а затем и вовсе бесследно пропадают. Потом исчезают щиколотки и запястья, после этого — предплечья и голени. Через несколько минут вы уже не чувствуете свои конечности. Но вы не обращаете на это внимания. Вам на все наплевать. Вернее говоря, вы даже рады такому раскладу событий. Вы постепенно забываетесь. Единственное ваше желание — слияние с этой пустотой, с этой тишиной. Вы лелеете мечту стать частью этого загадочного пространства. Стать навсегда забытым — и освобожденным от всего.
Но этого не происходит. Внезапно в бормочущую тишину врывается что-то чужеродное. Что-то нехорошее. Вы с недовольством и страхом понимаете, что и здесь вы не найдете убежища. Вы с волнением смотрите на себя и с ужасом понимаете, что постепенно к вам возвращается плоть. Вы пытаетесь вновь раствориться и испариться. Тщетно. Тогда вы срываетесь с места и бежите. Бежите долго, неутомимо. Но чужое вас нагоняет. И накрывает с головой, погружая вас в тяжелую непроницаемую тьму.
Вы падаете. Хотя вы не чувствуете падения. Вы смотрите вниз. Хотя вы смотрите и вверх тоже. Воздух бьет вам в лицо и треплет волосы. Хотя никакого воздуха тут нет и в помине. Вы видите нечто ужасное прямо перед собой. Хотя это ужасное находится буквально повсюду… К тому же там, где вы находитесь, нет ничего. Вы двигаете рукой и ногой. Но вы не движете ничем. Ваши уши улавливают характерные колебания воздуха, сливающиеся в звуки. Однако это загадочное место абсолютно беззвучно.
Ловушка, в которую вы угодили, само по себе противоречиво. Оно и реально, и несуществующее. Оно и ясно, и загадочно от корки до корки. Вы его видите, слышите, обоняете и осязаете, вы даже чувствуете его вкус, но при этом вы ничего не ощущаете, вы не получаете никакой информации. Капкан небытия и абсолютного хаоса захлопнулся, взяв вас в надежный плен, из которого еще никому не удалось выбраться.
И вы томитесь в этом заключении. Пока тихий шепот, разрывающий пелену потустороннего измерения, не вытаскивает вас из него.
Карусель готова. Пора играть.
====== Глава 36. Седьмая смерть, или Карусель ======
Карусель готова. Пора играть.
Кэтти-Блэк словно ввели адреналин в кровь внутривенно. Она резко раскрыла глаза и глубоко вдохнула. Но встать она уже не смогла — силы у нее все куда-то исчезли. Она лишь вяло дернула рукой. „Где я? — таковыми были первые ее мысли. — Куда меня занесло на этот раз? Почему я не могу прожить и дня спокойно..? Неужели такова моя судьба?“. Из ее глаз невольно потекли слезы. Они стекали по щеке и падали куда-то вниз совершенно беззвучно.
Кошка лежала на какой-то твердой по ощущениям, но мягкой на самом деле опоре — видимо, пол был чем-то обит. Сразу же она ощутила, что помещение, куда ее положили, было маленькое по площади — она не могла вытянуться во весь рост лежа. Колени упирались в стену, которая, как и пол, тоже была обита чем-то мягким, словно диван. Было похоже, что девушку поместили в некое подобие карцера, куда сажают особо буйных психически больных существ, связав смирительной рубашкой и заткнув рот кляпом. Хотя в отличие от этих несчастных, черношерстная не была стеснена ни в движении, ни в говорении.
Она попыталась пошевелить снова рукой или ногой, но ничего не получилось. Конечности все еще не слушались ее, лишь вяло дергались от больших усилий головного и спинного мозгов. Да и осязательные рецепторы начали потихоньку сдавать наряду с другими органами чувств, уволакивая свою хозяйку обратно в то сладостное место, в пустоту, где ее никто не мог достать. Но кошка боролась с забытьем. Она все еще помнила то противоречивое в ощущениях место, где ее нагнало нечто чужое. Она не хотела больше подвергаться этому. Она больше не хотела попадать в плен хаоса, анархии, безвременья и небытия.
Сколько времени так прошло — было неизвестно никому. Может, час, может, минута, может, месяц. Может быть, даже вечность. Кэтти-Блэк давно перестала считывать время. Все вокруг нее было статичным и неподвижным, не изменяющимся. Тот же мягкий пол, та же стенка, куда упираются ее коленки, тот же отвратительный запашок смерти и крови. Та же тишина. Было слышно лишь ее собственное сердцебиение.
„Может, я уже умерла окончательно? — в первый раз за такой длительный промежуток времени у нее возникла мысль. — А это место — моя могила? Меня похоронили? Положили в небольшой гроб, обитый изнутри чем-то мягким, и закопали в землю со всеми почестями? Интересно, а какие цветочки мне положили на могилу? Наверное, розы… Или гвоздики… Хотя я так люблю сирень… А как там Шифти? Может, он тоже здесь, под землей? Где-то рядышком со мной? Или же, что лучше, нас положили в одну могилу? Тогда я понимаю, почему у меня упираются коленки… Жаль, что я уже ничем пошевелить не могу… Я устала… Я хочу уже окончательно и безвозвратно умереть. Чтобы проснуться… Там. Где сейчас моя мама. Где все остальные…“. Она закрыла глаза (хотя она их особо не открывала из-за кромешной тьмы вокруг), глубоко выдохнула и стала потихоньку засыпать, одновременно представляя себе, как она проснется в каком-то райском саду и сразу же окажется в крепких объятиях своего возлюбленного.