Страница 125 из 185
Представили себе эту отражающую поверхность? А теперь дальше — поговорим о вашей внешности.
Вы сплошь покрыты чешуей. Голова, шея, туловище, конечности. Даже ладони и пятки покрыты роговыми образованиями кожи. У вас есть хвост. Мощный, с шипом на конце, похожим на скорпионий (с соответствующим сильным ядом). На вас надет длинный, до самых пят, черный плащ с капюшоном. Так что вы не видите своего лица. Да и обзор у вас не очень хороший — капюшон наползает на глаза. Ваше дыхание хриплое, зубы невольно скалятся, вы будто рычите.
Вы смотрите в разбитое зеркало. Что вы видите в первую очередь? Только темную фигуру, облаченную в плащ, тысячекратно отраженную в осколках. А потом вы обращаете внимание на одну очень примечательную деталь — две ярко-красные точки. Ваши глаза. С драконьими зрачками. Сверкающие в темноте, словно подсвечиваемые изнутри или намазанные фосфоресцирующим гелем. Отдающие таким гневом, что вы и сами невольно вздрагиваете от такого количества пристальных яростных взглядов. Но потом вы привыкаете, потому что понимаете, что вы сами наполнены этой злобой, зеркало лишь повторяет за вами.
Самое главное, на что вы обращаете внимание – то, что находится у вас на шее.
Вы чувствуете металл. Холодный, почти ледяной. Но в то же время он вас обжигает, словно раскаленный кусок сплава, прожигая чешую и медленно, но верно пробираясь к вашей коже. Этот металл мешает вам дышать, он словно душит вас, но не позволяя голодать кислородом. А когда вы пытаетесь снять кольцо, то оно начинает предупредительно сжиматься, и вам еще труднее вздохнуть. Вы аккуратно проводите пальцем по металлическому предмету, обжигая подушечку и коготь, и нащупываете какие-то странные руны на непонятном языке.
Которые гласят: «Никто не властен над чужой жизнью, ибо каждый — творец своей».
Доктор стоял у разбитого зеркала. Он был почти неподвижен. Он глядел в эти тысячи тысяч красных огоньков и пропитывался собственной ненавистью. Ненавистью к самому себе, к своим ошибкам, к жителям Хэппи-Долла, которым он владел, к кошке, нагло вторгшейся на его территорию и постепенно свергающей его с престола, ко всему мирозданию… К Смерти. К этой старой костлявой карге, которая вдруг взяла и встала у него на пути, помешав ему осуществить задуманное.
Он все прекрасно помнил. Перед глазами до сих пор проносилась эту жуткая для него сцена, из которой он все-таки выбрался живым благодаря своей демонической природе.
Кошка. Ее лунные глаза, испуганно глядящие в его зрачки, скрытые радужками цвета крыжовника. Но этот взор был каким-то особенным… Он словно пронзал фальшивую оболочку, растворял маску, смотрел сквозь ненастоящую личину и даже сквозь душу… Хотя какая у Доктора могла быть душа? Но другого выражения, к сожалению, просто нет. Эта девушка будто знала, что видит перед собой не енота без шляпы, а именно его, демона. И крикнула еще на весь квартал, что он — не тот, за кого себя выдает. Слишком сообразительная для представителя кошачьих. Чересчур даже.
Енот. Его уверенность, его самоотверженность. Он был яростен, он был безжалостен, когда демон почти задушил жертву. Он был настроен решительно, даже не смотрел на то, что перед ним — его родной брат (хотя не исключено, что вор на какой-то момент тоже рассмотрел его насквозь). Но была тогда одна вещь, которую этот вор в шляпе не заметил (или, может быть, заметил, но не обратил внимания) — это Смерть. А ведь если бы она не пришла тогда, когда парень стрелял, то, возможно, демон бы тогда выиграл эту битву.
Но все пошло не так. Все для него вдруг перевернулось. А ведь он еще надеялся отыграться, просто убежав в сторону и набраться сил для новой атаки. Однако и здесь его ждал косяк. В виде той самой темно-синей машины, которую он постоянно направлял, чтобы та убила пленницу времени. Чтобы раздавливала все время, ломая ей ребра и заставляя кашлять кровью. Он был сам раздавлен, правда, не самолично — тело Лифти превратилось в лепешку, в то время как он почти не пострадал, лишь ушиб бока. Он мог выйти уже безбоязненно. К тому же у него была прекрасная возможность отыграться на своей жертве теперь.
И тут все опять пошло не так. Мало того, что злосчастный кулон, висевший на шее этой черношерстной, снова засиял, мешая Доктору приблизиться к своей цели, так еще и Смерть… О, эта старушонка вновь объявилась там, где ее совсем не ждали. Она воспользовалась каким-то мощным заклинанием… Или проклятием.
Теперь демон был вынужден носить ошейник. Серебряный. Холодный, но жгучий. Тихий, незаметный, но в то же время звучащий, едва ли не кричащий. Легкий, но тянущий вниз, к земле. Хрупкий, но прочный настолько, что его невозможно было сломать. Не давящий, но в то же время до предела сжимавший шею своего хозяина.
Доктор оказался в ловушке. В плену. И у кого..?
Хэппи-Долл пять лет назад. Двадцать первое июля. Именно тогда все и началось.
Тогда это был не менее крупный городок, чем Хэппи-Форест. Его даже называли «вторым Хэппи-Форестом», потому что здесь был очень большой лесистый парк, в то время как в самом Хэппи-Форесте большое внимание уделялось новостройкам. Правда, сейчас власти этого городишки вдруг опомнились и начали политику озеленения… Не важно. В Хэппи-Долле была тихая, спокойная и размеренная жизнь, почти ничем не примечательная для туристов. Туда обычно ехали лишь затем, чтобы отдохнуть от городской суеты. Хэппи-Долл был что-то вроде санатория государственного масштаба.
Летом сюда обычно стекалось много народу. Одни сидели на скамьях, другие — гуляли, третьи сидели по номерам в общежитии (том самом, где сейчас живет эта дрянная кошка). Но все равно можно было отличить среди гостей и местных жителей. В отличие от других городов, эти образцы были необычайно яркими и переливались всеми цветами радуги. Непонятно только, для кого вся эта раскраска, если всем на нее плевать. Но это было не важно.
Вот ватага ребят, во главе которых — Каддлс. Этот неугомонный двенадцатилетний крольчонок что-то втолковывал ребятам, возможно, какие-то правила новой игры. Лэмми и Траффлс с интересом слушали, кивая лишь головами в знак согласия. Петуния сидела в сторонке. В свои четырнадцать лет она, как сама думала, была слишком взрослой для детских игр, тем более антисанитарных. К ней то и дело пытался подкатить Диско-Бир, но он раз за разом получал отказ. На соседней скамейке Папаша читал газету и прикуривал трубку, в то время как Малыш игрался рядом с погремушкой. Натти, который уже в одиннадцать лет имел почти наркотическую тягу к сладостям, нещадно бил по конфетному автомату, требуя от него заплаченного жевательного шарика. Сплендид, переодевшись в журналиста, наблюдал за остальными, высматривая какую-нибудь опасность, но сегодня, как и всегда, все было тихо и спокойно. Мим давал представление Хэнди, который явно скучал от свободного времени. А Кро-Мармот подкатил на своем фургоне и начал продавать свое мороженое.
Здесь не было видно Флиппи, Флейки, Сниффлса, Гигглс, Рассела, Мола, Лампи, Тузи и Лифти с Шифти. Военный просто еще не вернулся с войны, но он уже был потрясен, у него уже наблюдалась шизофрения. Близнецы же на тот момент ошивались в Хэппи-Полисе, обчищая банки и магазины (которые отличались самым настоящим шиком и являлись, да и сейчас являются самыми престижными в стране). Рассел подрабатывал на корабле, капитаном которого был Мол, вместе со штурманом Лампи. Тузи, кстати говоря, плавал с ними, но только в качестве простого пассажира. А вот компания, состоявшая из Сниффлса, Гигглс и Флейки, должна была вот-вот вернуться с экспедиции в джунгли.
Подъехала какая-то машина – а, это такси. В ней сидел сам муравьед. Только вот он был почему-то один… И жутко поцарапан. На вопросы он не отвечал, он был занят тем, что очень хотел добраться поскорее до музея. Он даже не среагировал на радостные объятия Натти, который всегда был на седьмом небе от счастья, когда видел своего ученого друга. Это удивило всех. Первым решил вступить Каддлс — самый разговорчивый в этой разношерстной компании.