Страница 126 из 163
– А черт его знает, – совсем по-человечески произнесла ворожея – нахваталась сленга от своих клиенток. Первое время, общаясь с ней, я чувствовала себя попаданцем из века двадцать первого в век двенадцатый-тринадцатый. Но Юлианна очень быстро привыкла, ассимилировала и перестала выделяться. Даже речью, даже манерами и движениями.
– Говорят, все дело в магнитных полюсах Земли, – сообщила ворожея, будто рассказывала страшную тайну. – Раньше они менялись со временем, и это сохраняло водоворот магии. Затем застыли, стали неподвижными. И магия утекла, больше ничем не сдерживаемая. А вот теперь вернулась на Землю. Вроде бы граница между измерениями сама по себе генерирует какое-то поле.
– Путано и ненаучно, – усомнилась я.
– Не в этом дело, – отмахнулась Юлианна – вопросы устройства Вселенной и галактического равновесия ее никогда особенно не занимали. – Первородные собирались вернуться на Землю. Но не смогли совершить переход. Что-то удерживает их на Сварайе. Самые сильные маги миров не способны между ними перемещаться.
– И что? – поторопила я притихшую ворожею.
– Говорят, они могут вернуться на Землю с помощью существ, рожденных от собственной крови. Если первородные таких отыщут… Не просто наследников и потомков – тех, в ком, как в спящем артефакте, хранится кусочек их аурного огня, немного их родной энергии…
Юлианна сделала многозначительную паузу и закончила почти торжественно, неторопливо роняя каждое слово:
– Тогда первородные вернутся на Землю. А носители их ауры породят некое заклятье или артефакт. Что-то, способное преумножить магию любого колдуна без сумасшедшей отдачи – главной неприятности в таких случаях.
Я нервно дернула плечом, сглотнула. Рассказы Юлианны временами походили на страшные городские легенды, которые рассказывают друг другу дети у костра в летнем лагере. Но в тоже время они почему-то намертво отложились в моей памяти. Надолго отложились, лет на сорок…
Я перевела взгляд на Нину. Она давно не ждала ответа, неподвижно и задумчиво созерцала поселок. Почему я вдруг вспомнила разговор с Юлианной? Причем тут оккупанты, сфинксы, первородные и чужая, но наша война на Сварайе?
Нина смотрела куда-то вдаль, будто видела нечто, другим недоступное. И молчала о чем-то своем, потаенном…
*** Рис
– А вы можете исцелять болезни и раны? – не прекращала расспрашивать Ковалля Татушка. Они беседовали как-то по-своему. Так древний дед терпеливо отвечает маленькой почемучке на очередные вопросы о жизни, природе, устройстве планет, мироздания. – Создать портал, к примеру, на Землю?
Первородный немного помрачнел, задумался – словно темная туча наползла на лицо. Черный выгоревший глаз Ковалля сверкнул незнакомым, странным пламенем. Не то чтобы недобрым, скорее досадливым.
– Исцелять ни один из нас не умел. Мы все же не маги энергии жизни, – бесцветно ответил колдун куда-то вперед, словно с пламенем костра разговаривал. – У нас необычайно хорошая регенерация и устойчивость к любым болезням смертных. Но даже нас можно убить, – он словно инстинктивно коснулся изуродованной половины лица и даже чуть дернулся. – Маги энергии жизни, наши потомки, научились не просто отдавать энергию, но и преобразовывать ее в исцеляющую субстанцию. Мы можем поделиться, влить силы…
Он замолчал, а мне вдруг вспомнилось…
Просторный вертолет спецслужб Бриолиса, пол, устланный бежевыми половиками, и женщина, распластанная на них неподвижно. Та самая, без которой мое спасение из убийственных льдов Северного полюса выглядело глупым и ненужным предприятием. Синюшные губы чуть приоткрыты, воздух со свистом втягивается в легкие, лицо белее новорожденного снега. Рыжие волосы солнечными лучиками разметались вокруг головы Тайны. Я отдаю ей свою энергию, частичку себя, но химера не хочет. Не берет ни капли, категорично отказывается. Я вижу, чувствую, как она умирает у меня на руках, слабеет и угасает. Отчаянно повторяю попытку за попыткой, но Тайна отторгает мою ауру. Не собирается бороться с ужасной отдачей, что непременно наступит позже и… вдруг начинает стремительно оживать.
Словно кто-то или что-то дал ей столько энергии, что Тайна возродилась как Феникс из пепла. Воскресла сильней и красивей, чем прежде.
Почему я внезапно об этом вспомнил? Именно сейчас, ни раньше ни позже?
– С порталами все сложно, Валерия, – ворвался в мои мысли низкий, бархатистый, удивительно певучий голос Ковалля. – Раньше мы путешествовали по мирам без порталов. Использовали бреши в ткани измерений, их слабые места, щели, зазоры. Но затем что-то пошло не так. Невидимые стены, что разделяют миры, выработали иммунитет к нашей магии…
Я ждал, что колдун расскажет больше. Невист замер, впился взглядом в Ковалля, Лайгиллар сосредоточился на своих ногтях, но, кажется, весь обратился в слух. И только беззаботные Годзилла с Трейлером о чем-то шепотом переговаривались. Возможно, обсуждали вчерашнее происшествие.
Колдун замолчал, плеснул себе еще чаю и лишь потом уклончиво добавил:
– Скорее всего, мне хватило бы энергии соорудить какой-то портал на Землю. Но создать его правильно, точно направить, рассчитать, чтобы он пропустил существ с более слабой, чем у меня аурой… Все это очень сложно, хлопотно, сродни высокому ювелирному искусству. Многие тренируются годами, десятилетиями, но так и не достигают нужного уровня.
Лера даже рот приоткрыла, вслушиваясь в каждое слово Ковалля. Пальцы ее крепко сжали чашку, так что аж костяшки побелели, а скрещенные по-турецки ноги Татушки чуть подергивались от нетерпения. Но колдун не собирался распространяться дальше. Тянул ароматный напиток с черносливом, наслаждаясь его вкусом, смакуя, наблюдая за пламенем, строго ограниченным магией. Костер напоминал ровный цилиндр. Внутри приплясывали синие, алые и оранжевые всполохи, соединяясь и расставаясь, танцевали пузырьки горячего воздуха. Наружу просачивалось только тепло и приятный запах горячих углей.