Эгрегор

– Эй, Фьоре. Ты был прав. Теперь я чувствую, что эта тварь ждала именно меня.

Ваалан обернулся, чтобы взглядом найти силуэт мастера фехтования, среди скалистых камней, где недавно стоял сам. Но, как и всегда до этого, там никого не оказалось.

Они всегда уходили.

Устало вздохнув, он вдруг подумал, что мастер ему показался. Но нет, вдруг вмешалось сознание. Ты говорил с ним, и он был реален не менее чем весь Эреб.

Незнакомцы-призраки, часто навещали мечника. И всегда всё было по одному сценарию. Ваалан становился вялым, терял желание сражаться и убивать. И тогда к нему приходил кто-то из известных воинов прошлого. Задирал, уговаривал или по-другому подначивал вступить в бой. А после победы, мечник чувствовал, как хизия струилась по телу, заполняя каждую частичку собой.

Успокоившись, мечник вытер ветошью лезвие своего клинка и бодрой походкой побрёл куда-то прямо, куда смотрели глаза. Почему он шёл именно в этом направлении? Так его противник стоял там, намеренно скрывая логово Мороса.

И вот уже немного погодя, мечник видит как за очередным бугром, что можно было смело назвать кучей серой земли, открылась будто морок – заправчоная станция.

– Они тут как оболочки на машинах ездят? – удивлённо протягивает мечник.

– Конечно, нет, – вновь звучит баритон старого друга – фехтовальщика из Проявленного мира. Оказывается, он стоял прямо за спиной Ваалана и теперь напряжённо всматривается в единственное здание, что лениво прячется за рядами заправочных колонок.

– Это как раз и есть цель твоего славного путешествия. Войдя в те самые двери, ты точно встретишь то, что искал. И изменишь Двуединый мир.

– Там прячется Морос?

– Нет, не совсем. Но там тебя точно ждут, я знаю. Правда, сразу скажу, тут нельзя набрасываться сразу на первого встречного.

– Вообще-то, я нападал на то существо из-за твоих слов.

– Нет, что ты. Конечно не из-за меня, – старомодно одетый воин, будто сошедший со страниц старых книг, сделал изящный поклон. – Просто это твой стержень, что ведёт по пути воина. Но здесь, боюсь, ты встретишься со своим самым главным противником. Тем, кто может бросить тебе вызов и, к сожалению, даже победить. Впрочем, ты и сам это знаешь.

– Справедливость стёр мою память. Частично, но я не помню, как мне его победить. Дай мне свой совет, мой старый друг.

– К сожалению я не знаю, какой тебе надо нанести удар, чтобы убить тварь. Но советы всё же дам. Слушай того, кто понимает больше тебя. Обрати внимание на подвеску с кулоном. Её нужно обязательно отнять, иначе ты не справишься. И когда войдёшь в то здание, не спеши рубить мечом.

Ваалан хлопнул пару глазами, ничего не понял, но всё же произнёс:

– Спасибо тебе, старый друг! Я посвещу эту победу тебе.

И с этим словами мечник отвернулся и пошагал к заправке, минуя заправочные колонки, прямо к одинокой двери.

***

Ручка медленно опустилась вниз и дверь отворилась. Сначала в дверном проёме появился кончик знакомого меча. Спустя несколько секунд, в комнату ввалился эгрегор в мыслеформе мужчины-оболочки, с красивыми, чёткими чертами лица и длинными седыми волосами. Обведя комнату взглядом, мечник уставился на меня взором, полным удивления:

– Мифарес? – опешил брат. – Ты жив?

– Да, Ваалан. Как ты здесь очутился?

Счастливая улыбка исказила уста мыслеформы мечника:

– Признаться, брат, я думал, что убил тебя. Как ты выжил?

Ну и вопросы, мелькало у меня в голове. Я ожидал, что мечник ринется на меня в атаку, за то, что я покинул его в разгар схватки. Хотя, он сказал, что думал, что убил меня. Похоже, Ваалан не знал о моём предательстве. Это к лучшему. Правда, нужно сначала узнать, что он помнил. Об этом я и спросил.

– Да не очень много. Помню, что дрался. Рубил мечом уродцев направо и налево. Их было слишком много. Хотя меня это устраивало. Но тут вышел такой здоровяк, что я понял, теперь будет интереснее. Изловчившись, я проткнул негодяя, но он не хотел помирать. Сломал мой меч. Тут-то я и обезумел. Достал кинжал и начал нарезать его ломтями. Так тут один из паршивцев проткнул меня своими когтями. Не знал, болезный, что смертельные раны, если их мне нанести, приводят к моментальному взрыву и уничтожению всего, что близко ко мне находится.

Я потом очнулся. Увидел блуждающий огонёк, что привёл меня к тому холму с камнем… Ты знаешь, Мифарес. Я хотел вернуться за тобой. Думал найти твоё астральное тело, чтобы похоронить его. Как оболочки делают. Мне кажется, это был бы красивый обряд. А потом я произнёс юы много красивых слов, о том каким ты был. Тебе ведь понравилось бы?

Ваалан продолжил рассказывать мне, как именно он проводил бы меня в последний путь, а я задумался над его словами. Раньше я думал, что колдовское зрение, это особенность эгрегоров, но теперь я знал, что это присуще только мне. Из эпохи длинных ножей, эгрегоры подчеркнули, что, несмотря на столь продолжительную жизнь, её могут оборвать свои же братья. То есть мы не бессмертны. Но то, что мне сейчас рассказывал Ваалан, означало что его было невозможно убить. По крайней мере, при прямом воздействии.

– То есть ты бессмертен, Ваалан?

Я бесцеремонно перебил брата. Признаться, даже не знаю, что именно он говорил:

– Не совсем. Вернее, я не знаю точно. Но вовремя драки, когда моя ярость зашкаливает, если кто-то попробует убить меня, то его ждёт неприятный сюрприз. Я становлюсь эдакой бомбой, уничтожая всё вокруг. А спустя какое-то время, я как будто “просыпаюсь”. Целый и невредимый. Так было всегда, сколько я себя помню. Ты ведь не думаешь, что я до сих пор жив исключительно только благодаря своим талантам? Это, конечно, так. Но духу, что постоянно ищет драки, рано или поздно должен придти конец.

– Да, это интересно, – произнёс я, на ходу придумывая что ответить брату о своём исчезновении. Врать, значит до конца и как можно правдивее. – Я помню взрыв. Помню как мыслеформу будто ветром отнесло назад.