Эгрегор

Далее я выдал Ваалану рассказ, в котором от взрыва я потерял сознание, а когда очнулся, то увидел лишь тела поверженных врагов. Ваалана не нашёл. Но ведь и так всё было понятно. Брат пал смертью храбрых. Откуда мне было знать о его “особенностях”?

– Конечно, – согласился Ваалан.– Я ведь тебе об этом не рассказывал, а значит и знать ты не знал. Ты извини, что не признался сразу, я не мог момент подходящий найти. Подмывало несколько раз, но как-то не досуг было… Но всё же я рад, Мифарес, что не убил тебя.

На лице мыслеформы мечника заиграла довольная улыбка.

– Я тоже этому рад, Ваалан.

Мечник совсем уж по-человечески обнял мою мыслеформу. По крайней мере, они так проявляли свои чувства.

У эгрегоров нет такого понятия как совесть, но я почувствовал лёгкий укол чего-то, что отдалённо мог бы так назвать. Но это чувство было не очень сильным. Хотя и не знакомым.

– Тогда мы можем закончить начатое вместе! – проговорил Ваалан, сглаживая неловкий момент.

– Да, брат. Конечно.

Несколько секунд мы потратили на изучение плана по борьбе с Моросом. Вернее, я так понял, плана у нас никакого не было и с братом его можно было не пытаться выдумывать. Все мои потуги, однозначно натыкались на стойкую уверенность, что “в битве всё пойдёт не так как планировалось” и “Морос не настолько глуп, чтобы не учуять засаду”. Также все мои идеи попробовать поговорить со злым духом, может он испугается и сам отдаст нам Семя, Вааланом решительно отверглись. Мечник согласился подождать нашего противника в его логове, но наотрез отказался попробовать нанести удар ничего не подозревающему противнику, оправдывал он это всё каким-то кодексом чести. О чём он вёл разговор, мне было не ведомо, так что я всё списал на знаменитое сумасшествие брата.

Единственный раз, брат отвлёкся на кошмарную коллекцию Мороса, сложенную в углу.

– Он и раньше собирал такие трофеи, – задумчиво проговорил Ваалан. Будто искал чьё-то лицо или думал, что кто-то носит маску.

– Он безумен, Ваалан. Не нужно искать этому объяснение.

– Я так думал раньше, брат. Думаю и сейчас. Но спросить, как-то не удосужился. Губитель не тот противник, что готов ответить на твои вопросы.

Едва окончивший мысль мечник, вдруг продолжил:

– И ещё кое-что, Мифарес. Я не знаю почему, но припоминаю, что Морос пришёл в дикую ярость, едва увидел меня. Он так регирует на эгрегоров, как мне тогда показалось. Не знаю, что у него за счёты к нам, но будь готов к тому, что его нужно обязательно убить. Тварь ненавидит нас особенно. Остальных духов как-то по-меньше.

Воин отвернулся к выходу и долгим взглядом всматривался в грязное стекло. Что он там увидел я не знал, но повернувшись, Ваалан произнёс:

– Он идёт.

Кажется, брат даже повеселел. Хотя мне казалось, что битва с Моросом не навевала на него особую радость. Скоро я познаю, почему.

Мечник с оружием в руках ринулся к выходу. Резким движением, он распахнул дверь и тут же выбежал наружу. Поспешил и я за ним, хотя подобная прыть меня в нём больше всего раздражала.

Где-то уже впереди прогремел голос брата:

– Ну же тварь, иди сюда!

Едва я пересёк порог, как заправка исчезла. Набежал тёмный туман, что буквально скрыл всё, что было передо мной дальше двух метров вперёд. Чужая ворожба!

– Ваалан, – крикнул я брату, не надеясь услышать ответ, но мой голос потонул в тишине. Такое ощущение могло посетить меня в Проявленном мире. Будто разом выкачали воздух. Полный вакуум. Хорошо, что духи не дышат воздухом.

Голос Губителя донёсся до меня откуда-то издали, хотя я чувствовал его совсем рядом. Слова возникали в моём разуме будто сами по себе. Они звучали будто древний, кровожадный бог из суеверий оболочек, ожил в Эребе:

“Кто тут у нас?! Маленький эгрегор. Я вырву твоё лицо”. Слова звучали в моём разуме чётко, не нарушая тишину вакуума. Мыслеречь.

Вокруг меня собрался вихрь. Мельчайшие песчинки и вправду начали пощипывать кожу мыслеформы. Но могли ли они воплотить угрозы Мороса?

Колдовской взор вновь подвёл меня. Правда сквозь густой, плотный туман, я видел едва заметную тень, что металась вокруг меня. Кто-то на четырёх лапах. Тигр или что-то схожее с ним. Едва я пытался сфокусировать взгляд, как тень исчезала, чтобы появится позади меня или где-то сбоку. Морос будто чувствовал меня, намеренно меняя своё местоположение.

– Нам не обязательно сражаться. Отдай Семя Смерти и я попрошу брата освободить тебя из Эреба.

– Ложь, – зашипел мне в ответ древний дух.

Стремительный бросок почти удался Моросу. Из черноты тумана вынырнула кошачья морда, оскалившаяся при виде меня. Но я успел отпрыгнуть за доли секунды, как зашёлкнулась пасть.

Впервые я увидел его. Лишь какие-то мгновения, что грозили мне развоплощением. Два глаза блестели, будто два золотых блюдца. Длинные усы-канаты будто задели меня в последний момент. Я увернулся вовремя, чтобы уйти от его прыжка. Морос, это гигантская копия кота из Проявленного мира?!

Где Ваалан? Он тоже находится в этом мороке или Морос переместил его в другое место?

– Ваалан! – крикнул я в темноту, пока было время и дух не атаковал меня.

Но брата не было слышно. Лишь тёмная тень гигантского кота, что искала свой шанс, когда я потеряю бдительность.

– Ух ты, какая зверюга, Оги!

– Да, здоровенный, что твой мерзкий живот, Фигри!

Голоса двух коркамуртов пришли словно из иного мира.

– Оги, это ты? Что ты здесь делаешь? – обалдело произнёс я и принялся осматривать окружающую себя тьму. Тень гигантского кота на время исчезла. Не моим ли братом был он сейчас занят?

– Время возвращать долг наступило, магистр Мифарес, – я по–прежнему слышал голос домового, но не видел его самого. – У вас есть вопросы, но сейчас не об этом. Эта кошатина – грозный противник. Мы с моим собратом вдарим по нему, когда представится возможность.