Эгрегор

Но это была часть Пустоты. Кривое зеркало Проявленного мира. Оболочек здесь не было и не могло быть.

Лишь звонкий металлический стук, что доносился откуда-то из глубины города. Скорее всего, именно там следует искать брата. Чем бы этот звук ни был.

Я пошёл прямо вперёд, по проезжей части. В нормальном, современном городе оболочек, по такой дороге сновали в разные стороны десятки машин. Общий смрад из их выхлопных труб, отравлял воздух, которым дышали лёгкие людей, насыщая тела кислородом и грязным чадом автомобилей. Это была плата за удобство, за прогресс, который давал новые возможности. Всё в Проявленном мире не давалось бесплатно. Вопрос лишь стоял в том, какую цену стоило заплатить.

Неведомо откуда наплыл белёсый туман. Окружающие здания скрыло и видно мне стало не далее чем на три метра вперёд. Пока я брёл по дороге, мне начали казаться какие-то тени, прячущиеся под порогом тумана.

Вот и теперь. Прямо под светофором виднелись нечёткие очертания. Я уверен, что они были реальны.

– Ваалан? – позвал я. – Это ты?

Силуэт не растворился, но и не подавал признаков жизни. Подойдя ближе, я увидел, что это была лишь копия на оболочку. Простая фигура, сотканная из белёсой пыли. Какой-то мужчина в средневековых доспехах и шлеме. В правой руке меч, отведён словно для удара. В Проявленном мире, такие сабли называли катаной. За спиной приторочен щит. Шлем выполнен в виде грозной маски существа. Духа, как его представляли оболочки этой культуры. Кажется, слепок из пыли представлял какого-то легендарного воина. От фигуры исходила аура силы и уверенности.

Едва я подумал об этом, как меч начал осыпаться. Сразу за ним принялось и само тело, оставляя под собой кучу пыли. Спустя мгновения, внезапно поднявшийся ветер начал уносить её вдаль.

Подобное повторялось ещё не раз. Едва я продолжил путь, с разных сторон от меня возникали фигуры, выхваченные моим зрением из тумана, которые также осыпались и стремительные вихри уносили их куда-то.

Фигур было много. Разные люди, в основном мужчины, с различными чертами лиц, сошедшие из картин иных друг для друга эпох. Высокие и низкие. Иногда толстые или худые. С прекрасно развитыми мускулатурой телами или самыми обычными. Единственное, что объединяло их, так это оружие, что фигуры держали в руках, оно висело на поясе или на плече, или как у молодого парня, что с улыбкой стоял, закинув заплечный ремень с винтовкой.

За фигурой, где-то в глубине, я чувствовал хизию. Её биение пульсировало в такт металлическим ударом, разрезавшим тишину.

Дорога тем временем, вывела меня к зданию, чьи очертания лишь едва были заметны в плотном тумане. Взобравшись к нему по мраморным ступеням и выйдя на широкую площадку из того же гладко облицованного камня, я увидел что это было высокое, монументальное здание, с колоннами по бокам, поддерживающими массивный свод. По углам здания, застыли статуи горгулий. Пасти мистических для оболочек животных застыли в немом крике. Здание словно попало в сети гигантского дерева, чьи корни обвивали его стены.

Белёсый туман растаял за секунду, едва я подошёл к центральным дверным створкам, метра три в высоту. Гулкий удар колокола, по-видимому известил о моём прибытии и врата в чрево театра, а на вид это был именно самый обычный для оболочек театр, отворились, приглашая меня войти.

В глаза сразу ударил яркий свет. Ступни приятно утонули в богатом ковре с длинным ворсом. Я прошёл мимо двух билетных касс, внутри которых ожидаемо никого не было.

Электрическое освещение в здании, по-видимому, было не в порядке. Свет заметно мигал, и я поднял голову, заметив на потолке массивные люстры, раскачивающиеся в момент стального удара. Теперь я слышал его заметно громче. Ведь источник был в глубине здания.

По бокам тянулись две лестницы, подымаясь вглубь здания и ведя к зрительному залу. Сквозь две дыры в потолке, синхронно спускались два одинаковых корня в диаметре с колонну снаружи, и уходили куда-то вниз. В колдовском зрении, я видел, что они росли из глубины астероида, вытягивая из него все соки.

Поднявшись по лестнице, я прошёл в холл из которого шли в разные стороны ответвления, словно в настоящем театре. Коридоры наверняка вели к местам на балконе, бель-этаже и амфитеатре. Я же выбрал прямой проход, в партер. Двери услужливо были отворены. Стальной звук стал ближе.

Сцена мерцала быстрыми огнями, то резко бившими в глаза, то мягко затухающими. На ней шёл какой-то бой, слышался лязг оружия и стоны поверженных.

Зрительный зал пустовал. Роскошные сидения, резные с замысловатыми узорами, обтянутые льняной тканью, были выполнены в классическом ампире. По сторонам зала высились балконы, также пустовавшие. Лишь в первом ряду, я вдруг увидел очертания тела. Сидящий не двигался, но его голова была повёрнута на сцену, будто он внимательно следил за поединком.

Спустившись, я обошёл кресло с сидящей фигурой, чтобы лучше её рассмотреть.

Он был воином, это было видно с первого взгляда. Доспех, покрытый тонкими пластинами, защищающими от средневекового оружия. Шлем выполнен в виде гротескной маски, наподобие той, что я увидел на первой фигуре из пыли в белёсом тумане. Я с отвращением подумал, что оболочки представляли нас такими, как эта отвратительная пародия на жителя Пустоты.

Бросив взгляд на сцену, я подумал, что она была будто вырвана из другого мира, чуждого утончённому театру.

Дощатый пол уже вдоволь был усеян поверженными телами. Духи, в виде минотавра, гротескные скелеты и ещё несколько видов неведомых мне, всего не менее двух десятков, усыпали сцену в разных её концах, там, где клеймор моего брата настигал их. Мой взгляд переместился примерно на её середину – откуда и шёл методичный стальной звук. Звук встречающего друг с другом оружия.

А там шла жаркая сеча. Чудовищный клеймор Ваалана, выписывал в воздухе замысловатые фигуры. Мечник с проворством разъярённого зверя, метался по деревянному полу. Лезвие со скоростью молнии разрывало воздух, но и противник был невероятно хорош. Парные мечи-гладиусы, не зная усталости, пытались вскрыть идеальную защиту моего брата. Выверенные удары лишь в последний момент не достигали цели, а сам Ваалан, то ли успевал лишь в конце уйти от них, то ли намеренно подставлялся.