Эгрегор

В отличие от Минги, я не стал замыкать в себя все потоки. Лишь вобрал нужное количество магической силы. Я всегда старался брать умением использовать свою силу, а не грубой мощью.

Мои дела в Проявленном мире подошли к концу и я вспомнил о просьбе Ваалана встретиться в его подмире. В отличие от своих братьев, мечник не прятал его, хотя я ни разу не был у него в гостях. Как-то не приходилось. Пора взглянуть, как поживает брат.

Я как раз был в районе города, который оболочки называли Маср, рядом с сооружениями в форме пирамид. Для людей они были памятниками давно ушедшей культуры, но для духов, это было сосредоточение силы и сакральные места. Вход в них сторожило древнее существо Завесы – Харон.

Да-да тот самый старец, что был героем в древних текстах Проявленного мира. Я знаю про эти варварские верования людей. Его истинное предназначение было слегка извращено оболочками. На самом деле он служил в Завесе, переправляя духов в разные концы Пустоты.

По-видимому, он был известен в Проявленном мире из-за тесной связи Двуединого мира. Обрывки имён, события и названия подмиров, иногда просачивались до людей и неверно ими интерпретировались. Вот и Харон фантазией последних превратился в перевозчика душ, хотя по факту, за аниму, мог перемещать духов из Завесы в любую точку Пустоты.

На вершине самой высокой пирамиды, клубилась тёмная хизия. Разрывы искрящихся молний, ветвящимися змеями пробегали по энергии чувств. Там была пристань Перевозчика. Я отправил своё астральное тело к ней, воспарив в воздухе.

Колыхаемая воздухом, покачивалась ладья Харона. Древнее дерево почернело, будто опалённое огнём. Переходы между мирами, буйные шторма, что встречало судно, за многие столетия изменили его, а время изъело, будто самое обычное дерево. В воздухе пахло смолой, пропитавшей корпус и сладким запахом разложения.

А вот и источник смрада. Сам владелец волшебного судна.

Вид существа впечатлял. Грозный гигант, был выше моей мыслеформы раза в полтора. Тело будто освежёвано. Видны жилы и мышцы, каждую секунду чуть разбухавшие, словно от притоков крови. Внутри голого черепа, горели будто угли два глаза.

Увидев меня, Харон озадаченно наклонил голову. Эгрегоры не часто посещали его. Вот и я, признаюсь, когда-то давно пользовался его услугами. Сейчас же этого требовало время, которого у меня не было.

Платой для перевозчика служила анима. Я достал одну их тех трёх, что забрал в воспоминаниях масочника и бросил ему:

– Мне нужно в Пустоту. Подмир Герра.

Великан правой рукой поймал подношение. Грудная клетка раскрылась, явив вертикальную пасть. Два ряда мелких зубов разошлись и длинный раздвоенный язык мигом смахнул из руки вожделенное лакомство.

Едва тело существа приняло изначальный вид, а чудовищный рот закрылся, как сухожилия и мышцы свела судорога наслаждения. Прикрыв глаза, древний дух пробормотал на одном дыхании:

– Анима.

По легенде, Харон прибыл в Завесу из Небесного Царства. Книга Знаний с почтением называла этого духа легендой. Один из немногих существ, что покинул столь величественное место. В божественном мире, он был приближённым к Великому Архитектору, правда, никто не знал, чем именно он заслужил такую честь. В Пустоте же это существо могло лишь надеется, что кто-то отдаст накопленную аниму. Будто кто-то посадил его на цепь, не давая возможности самому охотится из-за Завесы на оболочек.

Иная атмосфера изменила его астральное тело, исказив до неузнаваемости. Изгнал ли его Всеотец, или это было решение самого существа, мне было неведомо.

Я вспомнил эмиссара Слово и его покрытое язвами лицо. Оба существа не были похожи друг на друга, будто их природа была иной. Но несмотря на это, взглянув на обоих, я мог понять, что они чужды Пустоте. Меня посетила мысль, Минги и про Харона мог бы сказать, что он прекрасен? Излишне говорить, что я так не считал.

– Ты просишь доставить тебя в логово Зверя Войны.

Старое прозвище Ваалана. Именно заработав его, он наводил ужас на духов Пустоты. Интересно, почему Справедливость не сослал его в Эреб, а убедил прекратить убивать духов? Может это тоже был его план?! Но ответ следовало дать жёсткий, чтобы всякий, кто не был эгрегором, понимал с кем имеет дело:

– Это мой брат. Закрой свой рот, иначе мне придётся тебе его зашить.

Древний дух замолчал, понимая, что даже весь его авторитет среди духов, станет бесполезен против гнева эгрегора.

Наша ладья отстала от пристани и принялась возносится в небо. Сам перевозчик стоял на носу своего судна и вглядывался вдаль, будто в сами звёзды, что усыпали небосвод. Весло в его правой руке, находилось так всё время. Видно для движения ладьи оно было не нужно.

Лёгкое дуновение ветра, наполняя парус, колыхала волосы на голове моей мыслеформы. Интересно, как это чувствовать движения воздуха в Проявленном мире? Как это, ощущать на своей коже капли дождя? Я мог проникнуть в голову любой оболочки. Мог поглотить энергию чувств или вложить любую мысль, в незащищённый от эгрегора разум. Но не мог почувствовать и десятой доли того, что могли они. Физические прикосновения, к настоящему живому телу.

В голове возник образ Марты. Интересно, если бы я был оболочкой, то смог бы ей понравится? Может мы даже смогли бы с ней стать близки, растили общих детей, искали бы приятные моменты в жизни друг с другом. Какая скрытая ирония от Великого Архитектора. Самое совершенное создание в Двуедином мире, не могло позволить себе быть подобным простому человеку. А люди, даже не знали о нас.

Ладья тем временем резко задрало нос к верху. Дерево будто изготовилось к удару. Внутри корпуса, я почувствовал настоящий разум, древний как само время. Минули секунды, прежде чем в чреве волшебного механизма, началось какое-то колдоство. В небе перед плывущем по небу кораблём Харона, открылась дыра. Её края подсвечивались ярким огнём, но чрево было черно, будто самая тёмная ночь. Наша ладья меделенно вошла в неё и сумрак обступил со всех сторон. Я не мог разглядеть даже собственную руку.