Страница 12 из 17
— Не бойся ты так, мы же помочь хотим, — постарался как можно ласковей сказать Старпом, настежь открывая запотевшие дверцы кабинки.
Там пахло ещё крепче, сток забился рыжеватой жижей, на стенках желтели потёки. Посреди душевой застыл ком бурой студенистой массы, в которой едва угадывались отдельные, слипшиеся между собой сгустки. Рядом усталой петлёй свернулся кольчатый шланг душа — как седьмое щупальце, ссохшееся, безжизненное.
— Уходите, — жалобно попросил кальмар. — Зачем вы пришли? Кэп говорит — воняет…
Он отлип от стены, сполз прямиком в грязную воду и бессильно посмотрел снизу вверх. Курточка у него была в бурых пятнах, мокрые волосы липли к лицу.
Старпом схватился за край дверцы, стиснул так, что стекло заскрипело под пальцами. Если бы мог, он ото всех бы загородил собой и кальмара, и остатки его бедной кладки.
— У нас младший брат однажды в навозную кучу провалился, — тихо сказал Кок.
Старпом вопросительно глянул на него через плечо. Брат смотрел без неприязни и даже нос себе не зажал, пусть и дышал приоткрытым ртом. Заставив себя отойти в сторону, Старпом прислонился к стене, ощутив затылком мокрый пластик.
— Ладно бы навоз был коровий, — размеренно говорил Кок, делая пару шагов вперёд. — На соседнюю ферму локсодонтов завезли — это огромные такие зверюги, с хоботом и рогами. Питаются дрянью всякой, воняют жутко, зато молоко отличное дают, совсем без запаха. Хэст маленький был, как его угораздило к ним в загон залезть — до сих пор гадаем. Наша вина, не уследили. Вернули нам его с головы до ног в дерьме. Запах стоял — аж глаза резало. Отмывали его и плакали, а уж он-то как рыдал — вспомню, и сердце кровью обливается.
Кальмар слушал его, не перебивая, только вяло плескал одним щупальцем по воде. Кок остановился в дверях, присел на корточки, упираясь руками в колени.
— А подгузников сколько мы поменяли — не счесть, — неторопливо продолжал он. — С детьми вечно что-то случается, далеко не всегда приятное. То марсианских вшей кто подцепит, то слюни пускает, то в соплях всё измажет, а то вообще прибежит к тебе в кровать посреди ночи потому, что шорохов испугался, и лужу у тебя под одеялом сделает… Без этого никак не обойтись. И не страшно это совсем. Привыкнуть можно. Потому давай, покажи, что тут у тебя.
Когда притихший кальмар позволил Коку зайти в душевую, Старпом с трудом вздохнул — до этого кислый воздух совсем не лез в глотку.
— Да, большую часть мы, конечно, уже не спасём. Но так ведь оно и задумано природой, понимаешь? Знаешь же, зачем их такая куча? — спросил Кок, склонившись над тем, что осталось от кладки. — Чтобы хоть кто-нибудь да выжил.
— Одна из стратегий размножения, — шёпотом отозвался кальмар. — При большом количестве детёнышей вероятность выживания хотя бы нескольких повышается даже при низком уровне заботы о потомстве.
Он совсем успокоился, больше не смотрел на них, как на пакет сухого корма, и паниковать передумал. Старпом с уважением взглянул на брата. Тот вытащил из-за пазухи кружку и поставил её рядом с петлёй кольчатого шланга, сказал ободряюще:
— Смотри, что я тебе принёс. Давай одну икринку туда выловим, будешь за ней ухаживать. Станешь о ней об одной как следует заботиться — поменяешь эту самую стратегию размножения. У нас всё получится. С одним детёнышем всяко проще, чем с дюжиной — уж поверь моему опыту.
— А остальных убить придётся? — спросил кальмар так горько, что все кишки у Старпома перевернулись вверх тормашками. — Может, хотя бы парочку оставим? Одному маленькому ведь скучно будет…
***
Вызволенный из ванной Навигатор отсыпался в каюте, потому на нить «Напёрсток» снова выводила Сеть. Из выстиранных и высушенных одеял теутид свил новое гнездо — теперь там же виднелся зелёный плед в мелкую пчёлку и клетчатое покрывало Старпома. Дурно пахнущая кружка с икрой стояла на столе, рядом с фотографией экипажа и личным коммуникатором в пушистом меховом чехле.
На следующий день Капитан заглянула в каюту теутида и в дверях столкнулась со Старпомом. Он секунду стоял неподвижно, потом буркнул приветствие и вышел в коридор, задев Капитана плечом.
Теутид сидел в гнезде, нянча в ладонях кружку. Он был одет в тёплую толстовку и укутан клетчатым покрывалом, но всё равно слегка подрагивал. Глядя на его усталое лицо, на лежащие под глазами тени и пересохшие губы, Капитан осторожно села на краешек койки.
— Старпом сказал, вместо меня сейчас работает Сеть. — Навигатор требовательно заглянул Капитану в глаза. — Следующий узел у Алголи, так? Что будет, если вы не сможете компенсировать влияние нестабильной тройной гравитации? Движение звёзд Алголи сложно рассчитать. У вас старая Сеть, вы не справитесь…
— Мы справляемся, — мягко сказала Капитан, коснувшись шероховатого щупальца. Оно было прохладным и почти не шевелилось. — Не волнуйся, Инженер изменила настройки Сети. Если за этот рейс нам заплатят столько, сколько планировалось, то у нас хватит денег, чтобы обновить все компоненты бортового компьютера. Сеть тоже улучшим.
— Но зачем? Я же тогда буду совсем бесполезен, — удивлённо прошептал Навигатор.
Он стиснул в ладонях кружку, мутная вода в ней плеснула и пролилась через край, капли потекли на клетчатое покрывало. Охнув, он с тревогой уставился на рыхлые, колышущиеся икринки, утешительно защебетал им что-то, в один миг забыв о Капитане.
— Сможешь посвятить себя детям, — сказала она, поднимаясь.
К вечеру, закончив с исследованием остатков протухшей икры, Док однозначно заявил, что ни о каких детях не может быть и речи. Кладка действительно оказалась неоплодотворённой. Душевую Док с горящими глазами выскреб подчистую. Свободного от дежурства Лингвиста Капитан отправила ему на помощь, он возражать не стал, но робко заметил, что имел в виду несколько иное, когда просил найти ему подходящее занятие.
Запах остался. Он призраком бродил по вентиляции, появляясь то в одном, то в другом отсеке. Каждый раз проходя мимо двери в ванную, Капитан думала о том, что после рейса придётся заказывать высокотемпературную чистку.
О том, что из оставшихся икринок никто не вылупится, Навигатор узнал последним. Вечером Кок пришёл в его каюту и просидел там два с половиной часа, потом сбегал за жестяной коробкой от кофе и попросил Капитана ничему не удивляться.
Вдвоём с Навигатором они устроили икринкам космические похороны. Чтобы коробка не пахла, её обернули в несколько слоёв термоткани, обвязали траурной лентой — Капитан опознала в ней любимый галстук Лингвиста, — и торжественно опустили в мусоросжигатель в присутствии всего остального экипажа.
— Ещё древние люди устраивали похороны в огне, — сказал Кок, ободряюще похлопывая теутида по плечу. — Пусть пепел от этих икринок развеется по гиперпространству, но память о них навечно будет с тобой.
***
До Беты Треугольника оставалось всего две нити. Следующий узел лежал у Алголи — тройной звезды в пустой, необжитой системе. В ней не было ни планет, ни астероидов, ни торговых станций. На пути к следующей точке входа «Напёрстку» встретилась только парочка исследовательских кораблей, судя по характерной форме корпуса, принадлежавших вермилингам.
Две звезды — огромный белый субгигант и пушистый жёлтый карлик, похожий на старое доброе земное Солнце — находились почти вплотную друг к другу; третья, массой близкая к субгиганту, но куда меньших размеров, вращалась вокруг них, чуть поодаль. Защищаясь от жёсткого излучения, «Напёрсток» поднял дополнительные щиты. Видимый свет они тоже ограничивали, потому через иллюминаторы звезды казались разноцветными меховыми шариками.
— Ты же знаешь, что этот жёлтый карлик массивнее субгиганта? — спросил Кок у Капитана вечером за чашкой чая.
Они наблюдали за звёздами в окно кают-компании. До следующей точки входа оставалось шесть дней пути. Внутреннюю область системы пришлось огибать с большим запасом: на преодоление мощной гравитации тройной звезды ушло бы почти всё оставшееся топливо.