Страница 43 из 65
— Следуйте за мной, господин Исмэл, сын Абрахама, — сказала одна из девочек.
— Я Ева-2, дочь Терапевта, — сказала другая. — Двое есть одно.
Сказав это, девочки взялись за руки и пошли вперед по коридору. Что они подразумевали, Исмэл не понял, разве что заметил сходство последних слов с жреческой формулировкой, касающейся единства богов. Они не требовали ответа, поэтому он пошел за ними. Долго идти не пришлось, в конце коридора той же секции, дулосы остановились и, открыв дверь, подождали, пока Исмэл зайдет внутрь.
Это оказалось просторное и светлое помещение, напоминающее лабораторию кибер-биолога, с множеством белых шкафов вдоль стен, и несколькими столами на колесиках со свисающими вниз ремнями и странными рамами-каркасами над изголовьем. В углу стояло довольно аскетичное белое кресло, на котором сидел человек в красной униформе кибер-биолога. Судя по сетке на затылке, он был в Сети. Едва Исмэл вошел, старик посмотрел на него в упор и приглашающим жестом указал на кресло напротив. Исмэл сел. Одна из девочек-дулосов подошла к старику, другая остановилась рядом с креслом Исмэла. Старик, в отличие от жрецов, был выбрит и лыс, его длинное лицо было изрезанно глубокими морщинами, под глазами повисли чёрные тяжелые мешки, но тем сильнее он приковывал к себе взгляд. Было в его облике нечто такое, отрешенно сладострастное и абсолютно аморальное, что заставляло верить в его непредсказуемость и опасность для окружающих. Это без сомнений был сам Терапевт. Исмэл, удивленный его внешним видом, столь непохожим, на то, что он себе представлял, забыл с чего собирался начать разговор. Терапевт тем временем погладил свое творение по спине и заду и увлек её к себе на колени. Девочка послушно склонила голову на грудь, позволив ему расстегнуть молнию платья и открыть физическую панель настроек. Её сестра-близнец, положив руку на подлокотник кресла, в котором сидел Исмэл, и безучастно на них смотрела.
— Что тебе нужно от меня? — спросил Исмэл.
— Ничего, — ответил Терапевт, закрывая панель в верхней части спины девочки-андроида. — Это была её идея.
— Её?
— Евы… Или точнее: Лилиэт.
Терапевт приоткрыл губы, чуть растянув их в подобие улыбки. Он смотрел на девочку-дулоса, словно ожидая от нее чего-то — первых слов или, быть может, поцелуя. Исмэл перевел непонимающий взгляд на сидевшую на коленях старика Еву, но его отвлекла её сестра, которая вдруг повернулась к нему и улыбнулась. Забравшись на подлокотник кресла коленом, она протянула руку к вирт-шлему и коснулась его механической ладонью, будто желая погладить.
— Дерьмо! — отшатнулся Исмэл, вжимаясь в спинку кресла с противоположной стороны от дулоса. — Убери от меня эту гадость!
— Фу, как невежливо. Ты технофоб? — сказала девочка изменившимся глубоким голосом, совсем не похожим на голос машины. На ее лице появилось то же порочное выражение, что и у Терапевта, но руку она убрала. — Совсем, как твой отец.
— Отец? Это ловушка? — взгляд Исмэла метался между изменившимися дулосами и Терапевтом, который наблюдал за всем этим с бесстрастной миной. Исмэл нащупал на бедре ксифос.
— Я думаю, вам лучше познакомиться в Сети, дорогая, — сказал он, обращаясь к той, что сидела у него на коленях. — Насколько я знаю виртов, там он будет себя чувствовать более уверенно.
— Нет, — застигнутый врасплох Исмэл пытался разобраться в ситуации. — Кто она? Что происходит, Терапевт?
Ева-2 поудобнее устроилась на подлокотнике.
— Меня зовут Лилиэт, я, как и твоя родная мать, принадлежу к илотам и в настоящее время нахожусь в Белшар-Уцуре. Эта машина только сосуд, игрушка Терапевта.
— «Симулякр» и перенесение сознания на другой носитель — не такая уж новая идея, — устав от тяжести дулоса, Терапевт согнал ее со своих колен и теперь сидел, вытянув вперед сцепленные в замок руки, и внимательно, хотя и без видимого интереса, смотрел на Исмэла. Вторая девочка подошла и встала рядом с сестрой. — Когда-то Сеть была частью наших экспериментов. Мы работали с Колыбелью, когда вирты еще не родились. Мы могли бы договориться… так, что в обмен на партию дулосов, подобных Еве, ты и все вирты плясали бы под мою дудку. Но к счастью для тебя, мне это неинтересно.
— А что тебе интересно? — Исмэл напрягся. Терапевт был прав, эти дулосы могли изменить ход истории.
— После встречи с архонтом Абрахамом меня разобрало любопытство, — сказала Ева-2.
— Где он сейчас? — после паузы спросил Исмэл.
— Он возвращается в Амвелех. Ему не удалось совершить то, ради чего он отправился в Хар а-Мóриа, ему помешали, но всё же он сделал то, чего хотели от него боги.
— Что?
— То известно только богам, дурашка, — ответила вторая девочка и улыбнулась.
— Так чего ты хочешь от меня?
Лилиэт посмотрела на Терапевта, тот встал и подошел к двери, которую Исмэл раньше не замечал. Она была такой же белой, как всё в этой комнате, только сгорбленная фигура в красном выбивалась из общего фона. Терапевт набрал код, дверь открылась.
— Иди, тебе будет интересно, — сказала Ева-2, сидевшая на подлокотнике, и когда он встал с кресла, перебралась на его место, увлекая за собой свою копию.
— Ты не пойдешь?
— Нет. Я знаю всё, что мне следует знать.
Прежде, чем зайти в раскрытую дверь вслед за Терапевтом, Исмэл обернулся. Обе девочки, делящие между собой одно кресло и имя, снова были неподвижны и пусты.
========== Глава двадцатая. Сад земных наслаждений ==========
Когда Исмэл вышел от Терапевта, у него кружилась голова. Он чувствовал тошноту, но не физическую, а скорее ментальную, от пресыщения информацией. То, что рассказал ему Терапевт, не лезло ни в какие ворота, и никак не согласовалось с тем, что Исмэл знал об окружающем мире до сих пор. Думал, что знал. Он попытался скользнуть в Сеть, но от этого еще больше заломило в висках, поэтому, послав сообщение Руфи, что с ним всё в порядке, он отключился и снял шлем. Он остановился в коридоре, прислонился к стене и сжал голову руками, сминая волосы пальцами.
Давление в голове было похоже на заражение Ризомой: короткий отрезок информации, бесконечно делится и повторяется, в считанные секунды заполняет всё пространство сознания и сводит человека с ума. Чтобы действие вируса было эффективным, информация должна быть привлекательной, противоречивой и неполной. Первое играет роль наживки. Например, наибольшей привлекательностью для сознания человека обладает кажущееся решение смертности, или точнее: обещание логического доказательства бессмертия. Внутренняя абсурдность этого доказательства парадоксальным образом приводит к выводу о правильности этого пути, а его неполнота заставляет мозг работать по кругу, пытаясь восстановить недостающий кусок. Все остальные процессы останавливаются, потому что пойманный в ловушку разум бросает все ресурсы на решение парадокса. Метафизическая петля, как правило, даже не осознается — Ризома действует мгновенно. Человек оказывается в плену своих фантазий, ему кажется, что он вот-вот поймет нечто очень важное, но вместо этого он просто перегорает, как лампочка. После разговора с Терапевтом, Исмэл чувствовал себя почти так же, как во время испытаний вируса: голова раскалывалась, но перестать думать о сказанном и о том, что скрывалось между строк он не мог. Знание, которого он так жаждал, не привело к успокоению,
Лаборатория, в которую вела дверь из кабинета Терапевта, была поистине огромной. Она напоминала цех подземной фабрики. В метрах десяти от входа начинались ряды капсул с затемненными полупрозрачными корпусами и громоздкими кибербиологическими сочленениями вверху и внизу. Все они были соединены черными, пульсирующими трубками. Те, что потолще, похожие на кишку, входили в капсулу сверху, другие, тонкие и жилистые, торчали из стенок с двух сторон, скручивались в тесном пространстве между кабинами в большие черные пучки, и исчезали в полу. Над капсулами и в узких коридорах между ними работали громоздкие системные дулосы. Вся эта истекающая маслом гибкая био-механика была в постоянном движении: что-то бурлило, перетекало, вздыхало и жалостливо хлюпало — вызывая у Исмэла неприятные ассоциации с вскрытым телом неизвестного и всё ещё живого существа. От этой мысли к горлу подкатывал горький ком тошноты. Чтобы отвлечься, Исмэл скользнул в вирт-пространство, но двойника лаборатории не существовало. Не было даже «изнанки» — так называемого «пустого слоя», матрицы для наложения виртуальных слоев, которые служили основой для создания комнат-двойников. Всё, что смог уловить Исмэл в вирт-пространстве лаборатории — это команды, которыми обменивались дулосы, и странные сигналы, исходящие из капсул. Находиться на этом уровне Сети было невыносимо.