Страница 5 из 12
Критики о значении сонета 20 в классификации остальных сонетов.
Сонет 20, чаще всего считается составной частью серии сонетов «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»), по поводу, содержания которого большинство учёных и исследователей сходятся в едином мнении, что бард обращался к молодому человеку, адресату. Данная интерпретация способствовала формированию устоявшегося убеждения критиков об гомосексуальных наклонностях Шекспира. Неправильно истолкованная характеристика привычек и склонностей автора сонетов, которые «увидели» некоторые критики в содержании 20-го сонета в значительной мере повлияла на анализ, не только этого сонета, но и последующих.
Например, Уильям Неллз (William Nelles) из Массачусетского университета в Дартмуте в ходе исследований констатировал, что сюжет сонета 20, «…разделил читателей на две диаметрально противоположные группы: тех, кто увидел чёткое завершение любой последовательности после этого, и тех, кто продолжал читать дальше, находя продолжение сюжетной линию, соединяющее остальные сонеты в осмысленном, но витиеватом узоре».
Учёные и исследователи предложили, что многочисленные мотивы сюжетов и приёмы соединения сонетов Шекспира в определённые последовательности в конечном счёте привели к классификации их в систематизированные группы. Некоторые исследователи увидели разделение между сонетами, написанными «молодому человеку» в то время, как другие этого не смогли увидеть. Часть учёных посчитали, что сонеты могли быть вплетены в какую-то форму очень сложного повествования. Например, Пол Эдмондсон (Paul Edmondson) и Стэнли Уэллс (Stanley Wells) аргументируя свою версию констатировали, что сонеты «…лучше рассматривать, как сборник, чем последовательность, поскольку... отдельные сонеты не связаны друг с другом от начала до конца, как единое целое… хотя некоторые самые первые из 126-ти сонетов в сборнике, без сомнения имеют отношение к «молодому человеку», по содержанию некоторые из них, и по этой причине их можно отнести, как сонеты обращённые к мужчине, так и к женщине».
Критики о возможной сексуальной направленности сонета 20.
Современный читатель после внимательного прочтения сонета 20, может закономерно задаться вопросом, — отражена ли в нем сексуальная ориентация Шекспира? Рассматривая сексуальные коннотации в этом сонете, важно задуматься о том, что означала гомосексуальность человека, в то время, когда писал Шекспир. Кейси Чарльз (Casey Charles) предложил идею о том, что в то время не было официальной личности, для мужчины-гея. По его мнению, были слова, которые определяли то, что мы могли воспринять, как проявление гомосексуальности. Однако, сама идея «гей-культуры» или «гей-идентичности», как таковая не существовала во времена «золотой» эпохи.
Кейси Чарльз продолжил дискуссию, апеллируя историческими фактами, что «...в ранних современных законах против содомии было очень мало нарушителей, ввиду строго регламентированного религиозным табу... что означало, что людей строго наказывали за это, поэтому они не занимались гомосексуализмом». Существует версия, продолжая в ключе данного предмета разговора, что эти действия были, более социально приемлемыми, чем можно было подумать. Актуализация проблемы в рамках надуманного критиками осмысления сексуальной ориентации Шекспира, как автора сонета 20, предоставила возможность репродуцировать в сознании нескольких поколений читателей, некой модели гомосексуальных отношений между двумя мужчинами. Отношений между автором сонета 20, и молодым человеком, адресатом, но не была поставлена конкретная задача в обязательном прояснении, действительно ли, Шекспир практиковал в своей жизни гомосексуальные отношения.
Одним из известных рассказов, поднимающих проблему гомосексуальности в этом сонете, является рассказ Оскара Уайльда (Oscar Wilde) «Портрет мистера У. Х.» («The Portrait of Mr. W.H.»). В котором Уайльд, или, как рассказчик истории, описывает каламбуры по «воле случая» и в «оттенках», как в строках сонета 20. Об образе, персонажа этой истории можно сказать, что, это «…человек в оттенках всех оттенков в его личной жизни». Который относился к соблазнительному молодому актёру по имени Вилли Хьюз, который играл женские роли в пьесах Шекспира. Однако, не было никаких доказательств существования подобного человека. Хочу отметить, что в театре «Глобус» шекспировских времён, было запрещено выходить на сцену женщинам в качестве актрис, поэтому все женские роли на сцене играли мужчины.
Неординарные аргументации критиков о контексте сонета 20.
Наряду с существовавшими версиями, утверждающими о гомосексуальной связи между автором сонета 20 и «молодым человеком», наши своё место версии некоторых учёных, которые выступали против данной трактовки. Поэтому, оба подхода нашли своё применение, и были использованы в анализе сонетов Шекспира, следующих критиков.
Филипп К. Колин (Philip C. Kolin) из Университета Южной Миссисипи интерпретирует несколько строк из первых двух четверостиший сонета 20, как написанные гомосексуалистом. Одна из наиболее распространённых интерпретаций строки 2, заключалась в том, что повествующий бард считал, что «…молодой человек обладал красотой лица женщины и формой тела мужчины... Шекспир наделил молодого человека женскими добродетелями, но, по общему мнению, не наделил сварливой неверностью женщины». Другими словами, молодой человек обладал всеми положительными качествами женщины, за исключением всех качеств отрицательных. По определению критика, повествующий бард, в содержании сонета описывал, красоту молодого человека. И подчёркивал, что он, также красив, как и любая женщина, но в тоже время более верен, и поэтому не склонен к непостоянству.
Филипп Колин аргументировал это тем, что в сонете 20, присутствуют «…многочисленные, хотя упускающие из виду детали отношений, сексуальные каламбуры, которые пронизывают этот нескромный панегирик юному другу Шекспира». Критик предположил, что ссылка на глаза юноши, которые «позолотят предмет после того, как его рассмотрят», также могла быть каламбуром. Как сравнительная характеристика в рассматривании автором, молодого человека, словно красивую лошадь, «мерина». Филипп Колин отметил: «Женская красота этого образца мужского рода, не только усиливает желание тех, кто находился в поле зрения, но ...имела целью, раскрыть перед нами сексуальный смысл, который привлекал всех поклонников мужского пола, поэтому они временно попадали под непосредственного влияния женской грации и пышности, заключённой в его мужественном теле».
Эми Стакхаус (Amy Stackhouse) предложила интересную интерпретацию формы 20-го сонета. Стакхаус объяснила это тем, что морфологическая структура сонета, написанного пятистопным ямбом с дополнительным безударным слогом в каждой строке, легко поддаётся идее «гендерной модели». Безударный слог — это женская рифма, но с добавлением слога к традиционной форме также может представлять фаллос (где необходимы дополнительные разъяснение). Сонет 20 является одним из двух в последовательности с женскими окончаниями в его строках; другой — сонет 87. Стакхаус подчёркивала, что «..двусмысленность содержания, заложенная автором сонета в отношении, пола адресата на протяжении всего сонета, которая находит ответ, только в последних трёх строках». Эми Стакхаус отметила, что многие части сонета, например, необычный термин «госпожа-хозяйка» — сохраняют неопределённость в отношении пола субъекта сонета.
«Идея использования природы, как литературного образа, её характерных качеств, ярко отражена в повествовательной части сонета», — отметил критик Филиппом К. Колином (Philip C. Kolin). После рассмотрения образов Колин сделал следующее заключение, что «…шекспировский аргумент о том, что мужчина должен существовать для «женского удовольствия», не находит подтверждения в предыдущем предположении о бисексуальных наклонностях автора сонета». Так как, автор в содержании сонета говорил о том, что природа создала его для «женского удовольствия», и это то, что «естественно». Свою аргументацию Колин подкрепил доводом, исходя из фразы барда «к моим намерениям», недвусмысленно отражающая естественный аспект создания, а именно для женского удовольствия. Однако, по его мнению, не был принят во внимание распространённый шекспировский каламбур в завершении строки 12 — «ровно ничего» («0», то есть «zero»), означающий женский половой орган. В то время, как Стакхаус аргументировал противоположное, что стихотворение почти нейтральное, буквально по всем гендерным признакам. В противовес Критик Колин констатировал, что стихотворение с одной стороны «игривое», а с другой — «сексуально дуалистическое».