Страница 23 из 92
– Ты в порядке? Слышишь меня?
Фрида не уверенно потрясла головой и открыла глаза. Первое, что довелось увидеть, было лицом Клейтона. Она лежала на полу в его объятьях. Их взгляды встретились, и по телу пробежал ток. Но не условный, а вполне себе реальный и очень колючий. Мужчина отпрянул от Фриды и схватился за запястье. Его лицо перекосилось от боли.
– Тебе плохо?
– Не приближайся! Оставайся там!
Фрида удивленно хлопала глазами, пока Клейтон отползал от нее в угол кухни. Вены на его лице вздулись, а кожа побелела. Фрида вновь протянула к нему руку, но не решилась подойти. Мужчина раздирал ногтями запястье через грубую ткань джемпера. Его стоны были для нее хуже кошмара. Она не знала, как оказалась на полу, но сейчас это ее не волновало. Фрида предположила, что у Клейтона непереносимость касания. О таком рассказывали на лекции в университете, когда отошли от темы тайм-менеджемента. Фрида уже не помнила по какой причине начался разговор, но ничего другого не пришло в голову.
Преподаватель рассказал из своего курса психологии, который учил, когда был еще студентом, что в таких случаях необходимо успокоить пациента. Его проблема в голове, и боль не совсем физическая. Фрида ничего умнее не придумала, кроме как спеть песню. Так как ни одну нормальную вспомнить не удалось, выбор пал на простую колыбельную.
Мужчина не уверенно открыл глаза, прислушиваясь к звуку ее голоса. Он сам не понял, в какой момент перестал чувствовать боль. Рука больше не горела, а в жилах не кипела кровь. Он посмотрел на девушку, от которой несло птичьим вольером, но она сидела на полу кухни и просто пела. Волосы ее торчали в разные стороны, глаза опухли от усталости и кошмара. Она уснула за столом, не успев доесть бутерброд. Фрида звала на помощь, и он пришел, не дав ей упасть на пол.
Ветвь пробудилась лишь от ее взгляда. Это не могло быть правдой. Клейтон считал, что виной всему снова старухи, этот дом, старая яблоня, но только не она. Голос Фриды дрожал. Она пела одну и ту же песню снова и снова, будто пыталась успокоить себя больше, чем его. Ветвь на руке снова уснула. Клейтон не знал, когда боль вновь пробудится, но сейчас ему было хорошо. Здесь на полу кухни, будто выросло новое дерево. Оно было еще совсем юным, но подавало большие надежды. Мысль Клейтона оборвал затяжной гудок. Фрида замолчала. Она бросилась к окну, будто узнала противный звук.
– Это Оливер, ― радостно воскликнула девушка.
Мир Клейтона снова рухнул. Он ощутил холодную руку, которая легла на плечо и крепко сжала его своими костлявыми пальцами. Дом его не отпустит. Он снова останется одинок. Фрида радостно запорхала при мысли о юноше, который, скорее всего, был для нее больше, чем просто другом.
– Кажется, нам пора прощаться, ― сухо сказал Клейтон и встал с пола.
– Что? О чем ты? ― растерянно спросила Фрида.
– За тобой приехали. Экскурсия закончена. Забирай чек и уезжай.
В подтверждении его слов на улице раздался пронзительный крик знакомого голоса. Он звал ее по имени.
– Я… Я сейчас.
Фрида пробежала мимо Клейтона, будто он был пустым местом. Никем. По крайней мере, так он себя почувствовал. Мужчина собирался вернуться в логово, но что-то в груди щелкнуло, и ноги приросли к полу. Ему стало интересно, о ком так трепетало ее сердце. Клейтон подошел ближе к окну и увидел силуэт, который нервно топтался на месте. Оливер прикрывался черным зонтом. Лица видно не было. Сплошные тени.
Фрида неслась сквозь толщу воды в объятья Оливера. Сердце Клейтона пропустило удар. Оно должно было и дальше биться в унисон дождевым каплям, но в груди воцарилась та самая пустота. Привычная тьма. Холодная и беспощадная.
– Все верно. Беги от меня как можно дальше.
Клейтон вернулся к столу и допил свой остывший чай. Мужчина бросил беглый взгляд на вещи девушки. Он сунул чек внутрь рюкзака в виде синего мишки. Дом звал его, и Клейтон подчинился. Он исчез в тени коридора, собираясь снова хорошенько напиться.
***
Фрида дрожала под проливным дождем, пока друг распевал монолог о ее плохом поведении. Только когда запал иссяк, Оливер заметил, что она промокла до нитки.
– Вечно с тобой так, ― подытожил он и накрыл девушку краем зонта.
– Так зачем приехал за мной?
– Твоя мама попросила.
– Как же я могла забыть о той, которая ни разу не позвонила.
– А ты бы ее слушала?
– Наверное нет.
Фрида замолчала. Капли громко стучали по натянутой на спицах ткани. Оливер был прав. Она все равно бы не вернулась. Ей хотелось самостоятельности, и вот что из это вышло. Устала и промокла до нитки. Дождь хотя бы смыл неприятный запах. Оставалось еще заболеть. Тогда Клейтон точно выставит за дверь горе-сиделку и закроет перед носом дверь. Мысль о хозяине дома напомнила ей о боли, которая искрилась в его глазах. Он был один в огромном доме. Почему-то Фриде его стало по истине жаль.
– Ты меня слушаешь?
Голос Оливера напомнил ей о совести. Она томно мяукала, будто просила есть.