Страница 5 из 17
– Ничего особенного, – признался Драгомиров. – Вроде бы все как обычно.
– А будь ты ребенком, – страшно наклонившись над ухом врача, прошептал Тамплиер. – Ты бы увидел много страшных картин. И наверняка ты бы увидел страшные руки, тянущиеся к твоей спине из темноты. Все дети это видят, только не все помнят. А знаешь правду? Они их действительно тянут. Тянут тысячи тысяч своих рук, тянут ко всем, от мала до велика. Их – легион, но они заперты от этого мира. Они ничтожны и тем более страшны и злобны. Они никогда не проникнут в наш мир, но их можно видеть, правда, если только ты их боишься.
– Кто ты такой? – спросил Марк прямо. – Экзорцист, да? Эзотерик, медиум?
– И это тоже, – кивнул Берсерк. – Я – охотник на ведьм, убийца оборотней и вампиров, изгоняющий бесов. Я охочусь на чудищ и колдунов, иногда вступаю в открытую битву с низшими демонами, жгу гримуары13, ищу артефакты. Я – охотник в сорок седьмом поколении, лучший среди нынешних и занявший уже видное место в мировой летописи нашего Ордена. Я тот, кто имеет много мирских имен и документов, тот, кто под множеством лиц разыскивается в разных странах. Я тот, кого боятся до дрожи в руках не только люди. Я – монах-воин, сеющий зло и разрушение, поправший законы Бога и убивший свою душу во имя высшей цели и блага.
– Напоминаешь иезуита, – заметил Марк.
– Только на первый взгляд, – возразил Гудалов. – Мы не искажаем веры. Мы осознаем то зло и грех, который вершим во имя цели. И каждый из нас знает, что по справедливости уготовано ему после смерти.
– Надо полагать, Бог должен вам простить все за ваши дела…
– Перестань, – мрачно усмехнулся Берсерк. – На это каждый в праве надеяться, но каждый из нас знает, что по чести это будет несправедливо. Хотя, мы не в праве судить, это удел Господа. Мы – просто воины, выполняющие свое предназначения и соблюдающие обеты.
– И какие у вас обеты? – поинтересовался Драгомиров, снимая пальто. – Как у госпитальеров – бедности, целомудрия, послушания?
– Нет, – покачал головой Тамплиер. – У нас намного строже. Бедности – да. Точнее, мы не отказываем себе ни в чем, нужным во имя цели, но не имеем ничего своего. Целомудрия – да. Но нам предписано нарушать его лишь однажды, с девой из Ордена же, для продолжения рода.
– То есть, у вас есть семьи все-таки, – уточнил Марк.
– Нет. Это лишь одна ночь. И больше мы не видимся никогда. Детей воспитывают старейшины. Еще – обет верности цели, обет мира меж братьями, обет несомнения, обет самоотрешения – по нему мы не имеем права получать выгоды от своих знаний и умений. И последний обет, самый сложный и ответственный. Обет святости помыслов. Согласно ему, в моем разуме не может даже мелькать греховная или запретная мысль. Это очень сложно.
– Действительно, – согласился Марк и вздохнул. – И как называется Орден?
– Я – рыцарь Ордена Падшего Во Имя, – тихо и торжественно произнес воин. – Это одно из самых тайных обществ на земле. Это самый жесткий, самый жестокий, самый древний орден, основанный вскорости после Великого Потопа и Второго расселения людей. Основатель его, Падший Во Имя, отдал свою душу Сатане. Он заключил с ним договор, по которому Сатана наделил его тайными силами и тайным знанием. И эти силы и знания Падший Во Имя до самой своей смерти использовал в борьбе с демонами, чудовищами, нежитью14. У Падшего Во Имя были ученики. Так был основан Орден. И по сей день мы занимаемся колдовством, нарушаем заповеди, порой убиваем невинных. Все во имя избавления мира от колдунов, нежити и прочих нечестивых.
– И что же, все так мрачно? – усомнился Драгомиров, почему-то наклонив голову. – Кругом одни демоны, вампиры и монстры?
– Колдунов и вампиров все мы видим, – поведал Берсерк, глядя в черноту окна. – Видим, если не каждый день, то каждую неделю точно. Они живут среди нас. Вампиры не сгорают от солнечного света, большинству из них он просто дискомфортен и крайне неприятен. И укус их не превращается в эпидемию, обращая жертву в вампира. Все гораздо сложнее и куда элементарнее. Колдуны и ведьмы не летают на метлах, не кидаются огненными шарами и не превращаются в свиней, пугая по ночам соседей. Хотя, сильнейшие из магов способны и перемещаться по воздуху, и заклинать огонь, и трансформировать материю. Демоны не превращаются в черных кошек и козлов, и сами не способны материализоваться. И что уж действительно точно, так это то, что никто из людей не видел истинного лица демона, ибо главная суть их – ложь, обман и коварство. На самом деле, все в этом мире намного проще, чем ты можешь себе представить. И куда более непостижимо, чем можно подумать. И самым близким к реальности является твой самый путаный и самый неправдоподобный ночной кошмар.
Тамплиер затих, и страшное могильное безмолвие повисло в комнате. Темная, пропотевшая дыра окна открывалась бездонным колодцем в пустоту, в страшную бесконечность.
– Меня пленили, когда я был в состоянии транса. Я находился между этой реальностью и миром духов – в том единственном вакууме материи, духа, пространства и времени, который открыт с обоих сторон. В который может попасть любой, владеющий тайнами. Который могут видеть некоторые люди и все духи. Именно из-за пребывания там я вел себя так странно, делал странные движения, – Черный Всадник секунд на пятнадцать умолк, но Марк с трепетом ждал продолжения таинственных слов бывшего пациента, не смея нарушить глыбу безмолвия. – А когда я вышел из транса, то увидел это место. Я пытался бежать, но пять держиморд с шокерами и неудобная диспозиция в маленьком изоляторе сыграли свою роль. Потом ты пытался превратить меня в овощ, от чего я спасался только практиками йоги. С тех пор я вел себя примерно, дожидаясь момента, когда ты переведешь меня на общий режим, чтобы сбежать.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – не понял Драгомиров. – Я ведь могу выслушать тебя, сделать выводы и оставить в изоляторе.
– Если бы ты мог, я бы не говорил, – наклонившись над психиатром, возразил Берсерк. – Я чувствую тебя, вижу твои мысли. К тому же, я уже четырежды мог отсюда сбежать. И дважды в дежурство новенького санитара Авета.
– Что же держит тебя здесь? – спросил Марк, сложив руки на груди. Взгляд его почему-то стал дерзким, вероятно Берсерк задел его своей самоуверенностью. – Не слишком ты уверен в себе?
– Отнюдь, – низко отозвался воин. – Четырежды – это наверняка. Вероятно – еще раз пять, – легкая улыбка углом рта исказила его лицо. – Ты что думаешь, эта клиника – острог с чугунными решетками? Я был в местах куда более опасных, жутких и крепких, чем психиатрическая клиника. А держат меня здесь мои амулеты и фетиши. Мой ведьмовский камень15, который я нашел в одиннадцать лет, мой амулет Анубиса16, пентакль семи духов17, моя серьга в виде змея18, мои перстни и все остальное. Это очень сильные и очень ценные амулеты.
– И ты намеревался их украсть, перейдя на общий режим?
– Так было бы легче узнать, где они находятся и добраться до них, – подтвердил Берсерк. – Но последнее время я понял, что это может занять целую вечность. Но теперь ты вызволишь меня отсюда.
– Или?.. – тревожно спросил Драгомиров.
– Или я выйду сам, прикрываясь тобой как заложником. А потом убью тебя, – совершенно серьезно ответил Берсерк, надо сказать, напугав Марка. – Но этого не случится, я уверен.
– На кого ты охотился? – решив сменить тему, спросил Марк, вопросительно кивнув.
– На колдуна, – ответил Берсерк, и глаза его как-то тускло блеснули, словно отразив призрачные блики дождя. – На очень сильного и могущественного колдуна. Настолько могущественного, что он способен приоткрывать врата между мирами.
13
Гримуар – колдовская книга.
14
Нежить – собирательное. Вампиры, оборотни, вурдалаки. Нечистая сила, являющаяся не живой и не мертвой
15
Ведьмовский камень – камень с естественным отверстием посередине. Оберегает хозяина от порчи и сглаза. Чем дольше он у человека, тем больше его сила.
16
Амулет Анубиса – спасает от духов тьмы и демонов ада, предохраняет от несчастных случаев.
17
Пентакль семи духов – укрощает духов семи сфер и подчиненных им существ.
18
Серьга в виде змея, составляющая круг – защищает от зомбирования и других форм психической атаки.