Страница 89 из 140
— И с чего тогда? Мик, знаешь что? Давай-ка поставим точку на этой истории? Вот помянем сегодня Ритку и всё. Будем жить так, словно не было никакого возвращения Ниры. Иначе…
Гордей сам не знал, почему у него вдруг это вырвалось:
— Иначе мы все умрём. Один за другим.
Мика испуганно посмотрел на него. Гордей редко бросался такими словами. Слишком часто и близко ходил рядом со смертью. А потом Мика вдруг кивнул:
— Да, ты прав. И я — следующий. Ведь она, Нира…
— Хватит! — Гордей опять повысил голос, и весь салон замолчал, прислушиваясь к спору двух чужаков, не имеющих отношения к автобазе.
Но ему стало всё равно.
— Закрыли тему, — повторил он и демонстративно уставился в окно, отвернувшись от Мики.
Но любоваться дорогой было поздно. Автобус уже свернул к городскому кладбищу.
Сами похороны прошли быстро, речей произносили мало: Риткины коллеги не отличались многословием, а, может, сохранили запал до поминок, опасаясь, что сейчас всё выскажут, а за столом и говорить будет не о чем.
Могильщики принялись деловито опускать гроб в уже апрельскую раскисшую землю.
Какой-то плешивый старик с пропитым лицом и грязной одежде, которая висела на нём мешком, трясся в беззвучных рыданиях, страшно размазывая по щекам невидимые слёзы.
Гордей внимательно присмотрелся к единственному человеку, столь бурно реагирующему на смерть Облака, и чуть не присвистнул. Толян Чугуев, брат Ритки, был старше их лет на шесть-семь, ему сейчас немного за сорок. Но этот древний старик, запущенный и грязный…
Гордей толкнул под локоть Мику:
— Скажи… Это…
— Толян, — подтвердил Мика. — Он недавно в очередной раз откинулся. Ну, освободился.
Гордей собирался подойти к старику, но тут опустили гроб, и все принялись старательно и со значением бросать землю на его крышку. Затем спешно погрузились в автобус и отправились в арендованное для поминок кафе.