Страница 90 из 140
На поминки Гордей поехал теперь с тайным умыслом.
Толян, возможно, участвовал в событиях восемнадцатилетней давности. Как можно было упустить этот момент?
Вернее, у Гордея не имелось уверенности, что Толян находится в доступности для общения. При упоминании брата Ритка всегда вздыхала и говорила: «опять мотает».
— У него просто такой характер… Взрывной…
Толян постоянно ввязывался в драки, и по несчастному стечению обстоятельств каждый раз кого-нибудь калечил. Иногда под горячую Толянову руку попадали случайно и «свои».
По мнению Гордея, Толян Чугуев был социопатом. Но на диагнозе не настаивал. Во-первых, он никогда плотно не занимался психиатрией, а во-вторых, вообще, кажется, никогда не общался с Риткиным братом лично.
Мика напился моментально и безнадёжно, порывался произнести поминальный тост, но каждый раз терпел сокрушительное фиаско.
Наверное, ему казалось, что говорит нечто пронзительно правильное, подобающее моменту, но окружающие слышали только неразборчивое:
— РРтттккк… прррррсссттт…
В конце концов, Мика отрубился, сложив буйную голову рядом с огромной салатной миской, и Гордей вздохнул с облегчением. С самого начала застолья он внимательно следил за Толяном, пытаясь не упустить момент, когда тот уже изрядно расслабится, но ещё не раскиснет в жижу.
Риткин брат сидел в самом конце сдвинутых в единое целое столов, почти у входа. Уже не рыдал, оставался подозрительно тих, ничего не ел, иногда выходил из зала. Наверное, покурить.
Когда Толян в очередной раз поднялся из-за стола, накинув на плечи висевшую на спинке стула потрёпанную куртку, Гордей отправился следом за ним. Тот точно прошёл под кафешное крыльцо, где валялись кучками и поодиночке окурки всяких разных цветов и конфигураций.
Гордей нашарил в кармане «навсякийслучаюшную» пачку сигарет, которую таскал с собой месяцами, если вдруг нужно выпустить пар. В прямом и переносном смысле. Или, как в этом случае, завязать разговор. Пачка оказалась на месте, он достал сигарету и попросил у Толяна прикурить. Руки, щёлкнувшие зажигалкой, зависли на секунду рядом с лицом Гордея, и тот поразился в очередной раз, насколько загрубевшей, коричневой была на них кожа.
— Вы меня не помните? — спросил он Риткиного брата. — Мы с Ритой учились в одном классе.
Тот кивнул.
— Помню. Ты — Гордей. Мало изменился, я узнал сразу.
Это заявление тянуло на фантастику, так как Гордей изменился очень сильно за долгие-долгие годы, и сам это знал. Но тут же понял, Толян имеет в виду не внешность, а что-то другое.
— От тебя редкое идёт, — подтвердил Толян. — Я это чую. И всегда шло. Сила, но не наша. Другая.
Гордей не стал уточнять. Сейчас его занимало, как обратиться к Риткиному брату. Анатолий? Как-то глупо. Толян… Ещё глупее. Чёрт, но этот человек не мог быть никем другим. Станиславом или Ярополком, например. Сергеем или Александром. Он рождён Толяном. И это, может, определило его судьбу.
— Я про Риту… — попытался выкрутиться Гордей. — Так жаль…
Он не лгал. Ему и в самом деле было жалко Облако.
— У меня она одна, — помолчав, произнёс Толян. — Сеструха. Малая. Всё для неё. Когда… мог…
Гордей понял, что Толян пытался заботиться о Ритке между отсидками.
— Рита тоже очень любила вас, — уверил он. — Всегда тепло говорила. И в детстве, и… потом.
«Сейчас» по отношению к покинувшей этот мир Облаку прозвучало бы слишком издевательски. У Ритки не осталось «сейчас».
— Кажется, вы и поссорились-то один раз в жизни, — продолжил Гордей. — По крайней мере, насколько мне известно.
Толян кинул на Гордея мрачный взгляд, как-то вдруг подобравшись диким зверем, почувствовавшим опасность.
— Было дело… — осторожно произнёс он.
Понял, что Гордей не просто покурить вышел. Инстинкты у Толяна работали отменно. Жаль, не в том направлении.
— Ага, — кивнул Гордей, стараясь говорить как можно более непринуждённо. — Она пришла в школу с подбитым глазом…
И даже легко рассмеялся, приглашая предаться приятным воспоминаниям.
— Я помню, — мрачно прервал веселье Толян. — А теперь ты скажи, чего хочешь. На самом деле.
Гордей промолчал, ожидая.
— Я придурок по жизни, но так-то вовсе не дурак, — вдруг добавил Риткин брат. — Ты речь к тому ведёшь, что именно тогда пропала эта девчонка. Нира Эльман.
Он произнёс имя Ниры, даже не запнувшись. Толян очень хорошо знал и помнил ту историю. Так, будто всё случилось вчера.
— Я понятия не имею, насколько ты в курсе, но понимаю в общих чертах, чего за мной поплёлся. Разводить тут блевотину не собираюсь. Ты мне платишь, я тебе выкладываю всё, что знаю. Пойдёт?
А потом он вдруг опустил глаза и сказал даже как-то виновато:
— Мне памятник Ритке нужно… Такой… Чтобы издалека видели и завидовали.
Гордей поразился, как можно завидовать могильной плите, пусть и самой роскошной, но вдаваться в детали не стал.