Игры богов. Право на любовь.

Это заканчивается ближе к рассвету. Я слушаю над ухом мерное дыхание и раздумываю, насколько у этого Маркуса чуткий сон. Остается надежда, что он достаточно вымотан, чтобы в этот раз у меня все получилось. Онемение внутри так и не спало, скорее, стало более обширным и цепким. Что бы здесь ни произошло, а я все еще не сделала того, что должна.

Аккуратно обхватив руку, которая лежит на моей талии, медленно убираю назад. Сердце начинает биться чаще, когда пытаюсь соскользнуть с кровати, пока Маркус начинает просыпаться. И тут он открывает глаза. В этот раз я оказываюсь быстрее. Отскакиваю к столу, хватаю револьвер и направляю в сторону мужчины, как раз в район сердца, пока он всего лишь подрывается. И вот теперь стоит передо мной коленями на промятом матрасе, обнаженный, незащищенный и совершенно открытый. И моя рука даже не дрожит. Но что же он – он начинает смеяться.

– Сколько раз я смотрел в глаза Смерти, и еще никогда она не была так прекрасна и убедительна. Давай же, сделай это. После такой ночи и умереть не жарко.

Я молчу, едва дышу и не двигаюсь. Он блефует, наверняка просто испытывает. Но в то же время ведет себя так, словно ему действительно наплевать.

– Давай! – вдруг кричит мужчина.

Молчу, осознавая, что рука начинает дрожать. А он уже злится:

– Давай!

Перестаю дышать. И наконец, нажимаю на спусковой крючок, понимая, что медлить больше нет смысла.

 

 

***

 

В носу неожиданно начинает свербеть. С ним опять что-то происходит. Чихает. Снова и снова. Словно что-то с воздухом. Он становится более плотным, тяжелым. Он задыхается… или же нет? Маркус задерживает дыхание. Даже не замечает, как встает. Не сразу слышит голоса близняшек:

– Хозяин…

– Хозяин, что с тобой?

Новый медленный вдох оказывается чем-то наполнен. Это похоже на… сладкий запах цветов – да-да, он откуда-то это знает. Запах исходит от Лины, которая за него цепляется. Схватив ее за щеки, Маркус придвигает ближе и проводит носом вдоль бледной шеи: медленно, основательно, прислушиваясь к себе. Девушка охает и начинает трепетать в его руках. Так, что когда резко отпускает, она оседает на пол, более не способная стоять на ногах. Так, что переступив через сестру, Лана бросается к нему с возгласом:

– Я тоже хочу! Хозяин, пожалуйста…

Но сейчас ему нет дела до ее желания. Да и запах у нее тот же. Глаза встречаются с глазами. В девичьих стоит какая-то немая, но в то же время кричащая мольба.

– В чем дело? Вы чего всполошились?

– Но мы подумали…

– Что?

Лана льнет к его груди, но по взгляду понимает, что позволила себе лишнего. И тогда медленно сползает вниз, к ногам, цепляясь за его штаны.

– Прости, хозяин, мы больше не будем.

Тем временем Лина подползает к сестре и обнимает со спины:

– Что ты хочешь, чтобы мы для тебя сегодня сделали?

Он бросает взгляд на часы – да, можно начинать.

– Приготовьте два шелковых халата: белый и черный.

– Для нас?

– Нет, – отвечает коротко, без объяснений, прежде чем отойти.