Страница 137 из 137
В одном из миров бушевала война. Арес был в ярости. Его обвели вокруг пальца. Его! И даже не ясно, кто посмел. Афродита? Лишь отчасти. Он не сомневался в искренности и правдивости ее раскаяния. Сбежавшие глупцы только не учли, насколько предусмотрительным и хитрым может быть Бог Войны.
Обтерев свой меч об одежду убитого, Арес вложил его в ножны и спустился прямиком в Тартар, к Аиду. Тот как раз трапезничал в компании своей очаровательной супруги Персефоны.
– Арес? Какой неожиданный визит, – произнес Бог Смерти, чья кожа имела серый оттенок, глаза – красный, а волосы были чернее тьмы. – Чем обязан?
Подойдя к столу, Арес сел напротив Аида и жестом приказал рабу подать ему бокал вина, которое вкушали хозяева. После чего спросил у бога:
– Доволен ли ты пополнением в своем царстве?
– Конечно. Нет бога щедрее, чем ты, Арес.
– Стараюсь, – улыбнулся он. – И готов увеличить приток, в обмен на одну маленькую услугу.
– Для тебя – все, что угодно. Проси.
– Мне нужен один из тех, кто попал к тебе в Тартар не так давно. Живым.
Аид поджал губы. Он был гостеприимным богом, но вместе с тем очень жадным. И Персефона это знала как никто другой.
– Дорогой, – обратилась к супругу бледнокожая худая богиня с шапкой черных волос и бездонными глазами. – Что значит один в сравнении с тысячами? Щедрость Ареса достойна поощрения. Уступи ему, и твоя потеря будет восполнена в несколько раз.
Аид тяжело вздохнул. Арес постарался все это время молча ждать его решения. И его терпение не подвело.
– Хорошо, – согласился Бог Смерти. – Я уступлю тебе. Так кого ты хочешь?
Уже через короткое время перед Аресом стоял обнаженный мужчина. Он только что вышел из озера Амсанкт, перерожденный, пышущий жизнью. Мужчина тяжело дышал, он был крайне взволнован. Арес встал перед ним и спросил:
– Как тебя зовут?
Тот нахмурился, но так ничего и не произнес. Тогда Арес добавил:
– Все в порядке. Теперь ты можешь говорить. Так как тебя зовут?
– Майкл, – ответил мужчина с первого раза.
Арес улыбнулся, кладя руку на его щеку, безболезненно выжигая на коже свой знак, который будет виден лишь тому, кому нужно это видеть. Но не хранителем он будет. На него у бога сложились совсем другие планы.
– Добро пожаловать, Майкл. С возвращением...
***
Невидимая для окружающих, Артемида смотрела на своих новых подопечных. Вот Рейна, она наносит на кожу шеи тональный крем, чтобы скрыть синяки от пальцев – прощальный подарок Бога Войны. Со спины подходит Маркус и обнимает ее, утыкается носом в шею.
– Завтрак накрыт, – говорит он.
– Лоя уже проснулась?
– Да. Умывается.
Она поворачивается к нему. Их поцелуй долгий, томительный, полный нежности. Сейчас они так мало говорят, чаще молчат, общаются на языке прикосновений. Оба через многое прошли, каждый свое, и эти события лежат между ними грузом мусора. Требуется время, чтобы его разобрать. Но богиня верила, что у них все получится. Такая крепкая любовь, которой их наделила Афродита, способно преодолеть любые трудности.
Взявшись за руки, они идут на балкон. На улице тепло, солнце заливает город. Они в Нью-Йорке, который, к сожалению, так не любит теперь Рейна, в одном из миров. Уже обустроились, влились в бурную жизнь, которая их окружала. Маркус даже нашел работу. Но в этот раз все трое под защитой Артемиды. И здесь их никто не найдет. Главное, чтобы они не выезжали за пределы города.
Рейна занимает место на плетеном диване. Маркус укрывает ее пледом и садится рядом.
– Кофе, как ты любишь, – произносит он, подавая чашку.
Она принимает ее и с удовольствием устраивается в его объятьях. Вскоре приходит Лоя и забирается к ним. Рейна укрываю ее пледом и подсовываю в руки тарелку с кашей.
– Я люблю тебя, Рей, – говорит Маркус.
– И я тебя, – отвечает она, – очень сильно.
– А меня? – спрашивает их Лоя, в ответ на что оба хохочут – до того смешна ее мордашка, испачканная в каше.
Казалось бы – полная идиллия, которую уже ничего не нарушит. Но это не так. Артемида не за всем уследила, в чем теперь не спешила признаваться. Эти трое достойны хоть некоторых лет спокойного счастья. И пока у них есть на это время, Артемида будет молчать.
Маленькая девочка с темными глазами, как у папы, и белыми волосами, как у мамы, сидит рядом со своими родителями. Она нехотя ест нелюбимую кашу, то и дело отвлекаясь на куклу, и часто трет левую щеку. И никто из родителей не видит, как на детской щечке переливается огненно-красное и витиеватое, такое красивое клеймо Ареса...
Конец