Страница 37 из 137
И я повинуюсь. Лишь бы он оставался доволен и безопасен для всех, включая самого себя. Опускаю глаза и берусь за края своих эластичных шорт. Но тут Мак меня останавливает. Поначалу не понимаю, что опять не так. А оказывается, он просто хочет это сделать сам.
Первым делом Мак встает передо мной. Протягивает руки к моим бедрам. А потом его пальцы аккуратно стаскивают с меня шорты вместе с бельем. Он даже опускается на одно колено, чтобы также аккуратно вытащить меня из этой одежды. Когда поднимаю правую ногу, он обхватывает ее и зачем-то касается губами коленки. Снова вздрагиваю, поражаясь этой нежности, когда в его глазах стоит все та же жесткость. Признаться, я представляла себе все иначе – нагнет, возьмет и отвернется. Что меня бы вполне устроило. Поэтому я говорю:
– Это лишнее.
Но Мак не слушает. Так и продолжая стоять на коленях, он закидывает мою ногу к себе на плечо. Ну, это уже слишком! Если я согласилась отдать свое тело, то это не значит, что готова была заниматься таким сексом и получать от него удовольствие.
– Мак, встань, – прошу я, пытаясь одновременно отстраниться, но этот гад лишь сильнее придавливает мою ногу к своему плечу и дергает ближе.
Тогда я ко всему прочему хватаю его за волосы, потому что мне совсем не нравится, куда стремится его рот.
– Мак! – уже кричу я, едва не теряя равновесие.
«Сейчас упаду», – только думаю я, как вдруг врезаюсь спиной в… Маркуса.
– Глупая, – слышу его тихий голос у своего уха, который рождает сладкую дрожь, – и неблагодарная. Он пытается тебя подготовить.
С этими словами он берет мою руку, которая сжимает волосы другого мужчины, и настойчиво убирает в сторону.
– Обойдусь и без этого, – выдыхаю я, но заканчивая стоном, когда Мак добивается цели.
Я чувствую его влажный рот между своих ног. Чувствую горячие губы и скользкий язык, который пробегает по нежной коже. И чувствую Маркуса за своей спиной. И мне очень жаль, что он не на месте другого.
– Вижу, вы не первый раз практикуете подобное, – говорю мужчинам, пытаясь отвлечься.
– О, нет, – отвечает Тиран. – Он здесь впервые. Как и ты.
– Какая честь…
Я все-таки не сдерживаю стона, когда язык Мака проскальзывает туда, где ему не место. Такая ласка сбивает с толку, дезориентирует, вынуждает тело реагировать. Если бы Маркус не держал меня, я бы точно уже грохнулась на пол. К счастью, эта пытка длится недолго. Мак поднимается. Отходит любимый, чтобы снова наполнить свой стакан.
– Если можно, не тяни, – тихо прошу мужчину, придвинувшись к нему ближе.
Жаль, он не может ничего ответить. Вместо этого запускает пальцы в мои волосы и проводит по ним назад, сжимая на затылке. Это заставляет меня податься еще ближе к нему, под его губы и в объятья. Кажется, он плохо меня понимает, или просто не желает этого, потому кроме всего прочего просит об очередном поцелуе, на что я уже четко сказала «нет». Такое чувство, что он хочет урвать от нашей близости как можно больше. Будто в последний раз с женщиной. Хотя, кто знает, может это и правда его последний раз. Но все равно не ко мне.
Упираясь ладонью в его солнечное сплетение, пытаюсь оттолкнуть. Он позволяет это сделать. Тогда я подхожу к креслу и опускаюсь на сиденье одним коленом, а руками на спинку. Передо мной стена, а больше ничего и никого я видеть и не желаю. Но Маркус и тут решает по-своему. По его воле это кресло вместе со мной отъезжает назад. Это злит, но приходится только скрипеть зубами.
Прикосновение теплой ладони к спине, навязчивое скольжение вверх под майку, заставляет прогнуться в пояснице. Это Мак, которому так понравилось ко мне прикасаться, что он не упускает теперь ни одной возможности. Надоедает. Я оборачиваюсь к нему, чтобы сказать:
– Ты всегда заставляешь девушек ждать?
Кажется, это его сердит. Думаю исходя из того, как меняются черты лица. Зато, наконец, он расстегивает пуговицу на своих джинсах. Дальше смотреть не хочу. Но когда поворачиваюсь обратно, передо мной стоит Маркус. И деться уже некуда. И Мак уже упирается в меня горячей головкой, обхватывая бедра руками, в которых чувствуется дрожь предвкушения. Пытаюсь приготовиться к тому, к чему приготовиться невозможно. Впиваюсь пальцами в спинку кресла. Опускаю глаза, но Маркус не дает и этого. Движением, похожим на жест Мака, он зарывается пальцами в мои волосы и тянет назад, приказывая смотреть в чернильную пустоту его глаз. И это в тот момент, когда мужская плоть врезается внутрь меня, заставляя глотать воздух от такого ненужного вторжения. Хоть и врезается не до конца, лишь на половину, но даже это кажется непозволительно много. В иной ситуации я бы за такое убила, а тут приходится себя сдерживать. И терпеть. Жаль только, что не боль, а совершенно иные ощущения. Пропуская воздух сквозь стиснутые зубы, Мак начинает рывками проталкиваться глубже, очень осторожно и бережно, словно специально мешая мне его ненавидеть. Впрочем, это чувство вызывает и вторая сторона медали. Под пристальным взглядом Маркуса хочется плакать и просить прощение за то, что тело откликается.