Страница 36 из 137
Не сразу, но, проклиная весь Олимп с его богами, я выхожу вслед за Маком. Мне приходится, потому что другого выхода пока не вижу. Угрозы этого Маркуса не вызывают у меня сомнений, и если он сказал, что навредит Лое, так и сделает. В этот момент я все для себя решаю. Мне придется уступить сейчас, чтобы все исправить в дальнейшем. Я смогу пережить близость с другим. Переживет это и сам Маркус, когда к нему вернется память, и он осознает, что сделал. Но вот смерть нашей дочери не переживет ни один из нас.
– Эй! – Окликаю я мужчину, нагоняя у лифта, где ждет охрана, готовая сопроводить вниз.
Тот слегка поворачивает голову, но остается стоять в ожидании, как и стоял.
– Извини, я погорячилась, – начинаю с этого. – Ты… действительно хороший парень. И мне снова нужна твоя помощь.
Он так и стоит, будто не слышит. Приезжает лифт. Открываются двери. И Мак шагает вперед.
Понимая, что он уходит, я хватаю его за предплечье.
– Мак, пожалуйста. Он хочет, чтобы ты вернулся, иначе в беде окажется моя дочь.
Наконец, он обращает на меня свой взор. Но лишь затем, чтобы убрать руку и оттолкнуть назад. И тогда я понимаю, что мне остается только одно. Я подаюсь вперед, хватаю Мака за футболку, дергаю к себе и впиваюсь губами в его рот. Он вздрагивает. Но отвечает тут же с жадностью голодающего. Под его напором я отлетаю спиной в стену. Чувствую давление пальцев на своей талии, горячие руки? на коже под майкой. И вот мой язык уже у него во рту, а его – в моем. И уже саму невольно пробирает дрожь от такого голода. Не ожидала, но Мак не просто целует, он глотает этот поцелуй, будто я предлагаю воды тому, кто умирает от жажды.
– Не рано ли вы начали? – врезается в слух голос Маркуса.
Этот голос побуждает меня оттолкнуть Мака, в глазах которого снова плавятся льды. Страшно подумать, что сейчас творится внутри него. Мой Тиран же стоит в проеме двери, опираясь одной рукой о косяк и держа стакан в другой. Под его взглядом мне становится неуютно находиться в объятьях другого мужчины. Да только этому Маркусу все равно – с кем и что я делаю. И даже больше – он хочет это видеть.
– Прошу обратно, – приказывает он.
Мак поворачивается ко мне. Пристально смотрит несколько долгих секунд. Я лишь надеюсь, что он видит в моих глазах немую просьбу, которая сработает. И она срабатывает. Взяв меня за запястье, Мак тянет за собой. Когда проходим мимо любимого, он провожает нас взглядом, а потом также заходит в комнату. Здесь Мак уже сам тянется ко мне, чтобы продолжить поцелуй. Неожиданно резко. Но я его останавливаю:
– Нет, этого хватит. Бери, как хочешь, но губы больше не трогай. – После этого обращаюсь к Маркусу: – Дай мне слово, что с моей девочкой ничего не случится.
– Это все от тебя зависит. Будешь меня слушать и выполнять все просьбы, с твоей девочкой ничего не случится. Я даже буду столь великодушен, что выделю ей отдельную детскую комнату.
– Так она остается тут?
Он словно задумывается:
– Пожалуй, да. Думаю, Тройпротив не будет. Она же рядом с матерью.
Ох, даже и не знаю, насколько эта новость хорошая. И хочется уже быстрее выполнить все то, о чем мне говорила Афродита.
– Так что у вас там планировалось дальше? – спрашивает Маркус, делая глоток из своего стакана.
Я смотрю на Мака. Он ждет. Оба ждут. Как два похотливых самца, кем и является большинство мужчин. Я начинаю нервничать. Сглатываю. Внутри меня все кричит и бастует против происходящего. Но цена слишком высока, чтобы я рисковала и показывала свой характер. Пусть так, хорошо, я это сделаю. Только обязательно ли Маркусу на это смотреть?..
– Почему именно здесь? – спрашиваю я его.
– Потому что я так хочу.
Ответ так же прост, как и вопрос. Не имея возможности быть с женщиной, Маркус, вероятно, любил смотреть на других. Живьем. Я была бы менее против, если бы не пришлось в этом участвовать лично.