Игры богов. Право на любовь.

Убегая вперед, поднимаясь по лестнице, выскакиваю в зал огромного здания. Это Центральный вокзал Нью-Йорка, некогда местная достопримечательность с большими часами, которые сейчас сломанные валяются на полу в куче мусора. И следующая точка в центре зала. Только я не дохожу до нее, останавливаюсь за несколько метров, когда понимаю, что в этом уже нет необходимости. И тогда я разворачиваюсь. Остальные идут следом. Догоняет Маркус. Смотрю на него со злобой. Не потому, что злюсь именно на него, а потому что это чувство переполняет чащу и просачивается к самому сердцу. Но так даже лучше, легче, проще убивать. Перевожу взгляд на Мака. Он решительно идет вперед: немой, красивый, настоящий боец, мужчина, где-то дерзкий, но очень заботливый, иногда нежный, хранящий злобу и в своем сердце. Откуда она там? Я никогда этого не узнаю. Лишь то, что мне нужно сделать. Поэтому, пользуясь волной своих эмоций, я иду к нему навстречу.

– Рей, – окликает Маркус, пытаясь взять меня за руку, за что получает резкий удар в плечо.

Не ожидая от меня подобного, он теряется, в момент чего я вытаскиваю нож из ножен на его поясе. Тем временем Мак останавливается. Но я и так уже близко. Наши глаза пересекаются. Уперев рукоятку ножа в центр правой ладони, поднимаю его вверх. Дальше пытаюсь не думать о своих действиях. Я просто это делаю. Глядя Маку в глаза. Чувствуя, с каким трудом нож разрезает ребра в области сердца, так что приходится толкать его ладонью. Понимая, что мужчина даже не сопротивляется. Он просто позволяется мне это сделать. В голове так и звучат его слова:

«Все мои победы – для тебя, Рейна. Моя жизнь – для тебя. И если тебе это действительно не нужно, прими мой искренний совет: хочешь избавиться от этого, по окончанию игр – убей меня. Смерть от твоей руки будет лучшей из ласк, на которые ты способна».

И пока он падает на колени, вижу по глазам – он не соврал, потому что в них благодарность. Боль, но скорее физическая. А все равно какая-то нежность. И он рад тем моим слезам, которые капают на его лицо. Они многое для него значат, я уверена.

Внезапно слышу сбоку громкое «нет». Это Файна. Она уже летит на меня с мечом. Но пуля Маркуса выбивает оружие из ее руки, и девушка падает на пол, убитая или без сознания – все равно.

– Надо же, как все быстро оборачивается, – произносит Трой, жестикулируя пистолетом. – И вот нас уже трое. И последняя точка в двух шагах.

– Ты весьма проницателен, – произносит Маркус, направляя на Троя пистолет.

Он бы и выстрелил, если бы Трой не направил дуло на меня. Получился замкнутый круг. Я так отвлекаюсь на это, что не сразу осознаю – с Маркусом ничего не происходит. Всегда что-то происходило после того, как я убирала нити, а сейчас – ничего.

– Маркус? – зову его.

– Что? – отвечает, не спуская глаз с Троя.

– Как мы познакомились?

– Ты уже спрашивала. Рей, иди ко мне, сейчас же.

Он тянет ко мне руку, подгоняет. Когда же вижу быстрые взгляды мужчин про сторонам, то замечаю и сама – некроиды, они постепенно нас окружают, приходя откуда-то один за одним, собираются, чтобы ударить разом. Но мне не до них.

– Маркус, ответь мне! – требу у любимого.

– Тебя привезли ко мне в Райкер. Этого достаточно? Теперь ты можешь подойти ко мне?

И вот тут я понимаю – что-то не так.

«Афродита! – не зову, кричу, подходя к любимому. – Что с ним? Почему он ничего не вспомнил?»

На мое удивление она отвечает сразу, но коротко:

«Я не знаю».

– Кто такая Лоя? – спрашиваю следующее.

– Твоя дочь, – отвечает он. – Что-то еще?

Подобные слова, как удар. Причем это вдвойне больно, когда понимаю, что смерть Мака была напрасной. Того, кого я так бережно защищала все это время, как раз перед тем, как лишить жизни своими руками! Поэтому, когда подхожу к Маркусу, начинаю его толкать.

– Это наша дочь, Маркус! – ору на него, толкая сначала в плечо, а когда разворачиваю лицом, пихаю в грудную клетку. – Ты должен это вспомнить! Должен! Она твоя дочь!

Замкнутый круг с Троем обрывается, но в нем уже и нет смысла. Даже Трой не стремится кого-то из нас убить. Он лишь наблюдает и смеется, насмехается над нами. Столько усилий. Ради чего? И кого винить? Ареса? Хотелось бы думать именно так, как вдруг Арес появляется перед нами собственной персоной вместе с Афродитой.

– И что у нас тут происходит? Что за самодеятельность? – недовольно спрашивает бог.

– Арес, – зовет его богиня, просто произносит имя, в ответ на что получает пощечину, явно не первую, уж слишком красна ее опухшая щека.

– Замолчи, – негодует Бог Войны. – С тобой мы поговорим позднее. Если конечно ты не готова сказать, где все-таки находиться память Маркуса? Мне что, заняться нечем, вечность ее искать надо? И где? Может еще в заднице у Аида проверить?! Пожалуй только там я ее еще не искал!