Страница 33 из 55
«Ничего, - успокаивал себя Логинов, - главное, все они тянутся к мосту. Лучше бы, конечно, была проезжая дорога, но и утоптанная тропа сойдет».
Время поджимало. Оно, как всегда, определяла все. Где-то здесь блуждали еще немецкие диверсанты с уголовниками, имевшими огромное численное и огневое превосходство. Если они встретятся встречными контркурсами, дозор НКВД легко уничтожат.
Оставалось одно – побыстрее пройти этот лес, а за ним остальные лесные заросли и остановится у моста. Мост – это надежда, это их единственное будущее.
Он бы шел еще быстрее. Широким тренировочным шагом разведчика пройти оставшиеся три – четыре десятка километров было не трудно. Мешала Маша. Сначала она, подражая мужчине, пыталась шагать широким шагом, потом бежала трусцою. Потом, устав, плелась следом.
Оставаться в лесу одна девушка не пыталась. Был приказ и она, как комсомолка и служащая НКВД, да и просто советский человек, понимала – надо остановить вражеский отряд, а, значит, срочно выбраться к мосту. Надо так надо.
И Маша упорно шла за Логиновым, иногда бежала, когда уж совсем отставала и его спина исчезала за деревьями.
Логинов тоже был небезучастен. Он периодически делал, как он говорил, профилактические перерывы, замедляя шаг или вообще останавливаясь.
В одной из таких остановок, видя изнеможенное состояние девушки, которая почти теряла сознание, он молча подхватил ее на руки.
Оставалось еще всего лишь два десятка километров, но и время поджимало – полдень давно минул, судя по тому, как темнело, подходил вечер. А они еще шли!
И капитан Логинов с Машей на руках шел быстро, одновременно прислушиваясь к окрестностям и присматриваясь ко всем подозрительным пятнам.
Девушка ему не то, что мешала, даже не была сильным тормозом. На фронте, в разведывательном поиске, нередко приходилось носить раненых. При чем, он признавал, что тогда было гораздо тяжелее – на руках раненые и один-два пленных, обязательно погоня с собаками, впереди линия фронта с множеством враждебных противников. Пока дойдешь – семь потов пройдет. Одно хорошо – там были надежные ребята. А здесь не очень-то надежная Маша, которая, как человек и девушка хороша, а вот, как стрелок и воин очень плоха. Бросать ее в бой было нельзя – обязательно погибнет. Но и оставлять в лесу не хотелось – помрет ведь. Дикие звери загрызут, птица заклюют, комары кровь выпьют!
«Эх, Маша ты растеряша, - огорченно вздохнул Сергей, - куда ты попала! Нет, не женское это дело – сражаться со смертельными врагами, переносить все тяжести фронтовых невзгод. Скорей бы, что ли, вышла замуж, хотя бы и за меня, родила ребенка и занялась семейными и хозяйственными заботами».
Переломив в себе холостяцкие настроения, он даже с удовольствием думал о Маше, как о жене. Такая красавица, умница, и – моя жена. Как здорово!
От этого и девушка казалась не такой тяжелой и бандиты не столь опасны. «Ничего, километры пройдем, врага разобьем, - думал он оптимистично, - лишь бы Маша была здорова и счастлива».
Где-то около девяти часов вечера, когда ранняя весенняя темнота уже легла на землю, они услышал звук журчавшей воды на перекате, потом показался мост. В наступившей темноте он был плохо виден, но очевидно, что не так уж велик и к тому же хлипок. Что же, какая река, такой и мост. Но груженую конную повозку, а то и редкую здесь технику, – скажем, автомашину ЗИС-3 или тракторист «Коммунар» – он выдержит. А больше и не нужен.
Логинов аккуратно положил на траву Машу. Здесь, укрытая кустарниками от дороги, она может отдыхать и спать. Когда будет бой он ее, к сожалению, будет вынужден разбудить. Что делать, она – пятьдесят процентов наличных бойцов. К тому же, какая-никакая, а единственный автоматчик. Поддержка в случае боя.
А сам он на реку, поскорее мыться и освежится. С темнотой Логинов уже не боялся нападения. Диверсанты, не зная о засаде НКВД, а, может, и, подозревая о ней, вряд ли пойдут ночью по совершенно незнакомому лесу в глубине чужой страны. Торопится им, как они думают, некуда, дождутся окончания светлого времени, и сделают комфортабельный ночлег. А утром, плотно позавтракают и вперед! К ужину, можно, километров пятьдесят пройти, не напрягаясь. А то и больше, по настроению.
Расслабляться ему, конечно, некуда и незачем, но и торопиться уже не надо. Отмыв голову, ноги и протерев тело, попив всласть у крохотного ручья, он повернул обратно.
К этому времени, Маша, решив, что это самое время для «прихода в сознание», сидела и трогала ноги, морщась и слегка постанывая. Ноги она сильно потерла и шагать не может, - правильно сделала вывод не такая уж и опытная девушка. Ну, тут и опыта особого не надо. Больно же!
На самом деле, в себя она пришла уже давненько и последний час ехала на руках у Сергея, просто закрыв глаза.
«Ему идти с ней далеко, - оправдывалась она перед собой, - зато они вместе придут в бой. А сама она точно не сможет пойти».
Сергей не ругался и это говорило, что он с ней согласен. Девушка не очень была уверена, что такой опытный разведчик не поймет, что ей уже хорошо.
Ну а, подойдя к реке, она может уже «проснуться».
- Ха, Маша, пришла в себя, - негромко, но весело произнес появившийся Сергей, - сумеешь сходить к реке? Вода вечером ужас, как хороша!
«Он действительно на меня ни капельки не сердится! - искренне обрадовалась Маша, - ура, милый мой! Любимый! Как же я его люблю!»
Но в слух она сказала немного другое:
- Я бы пошла, конечно, но вот ноги немножко покрылись в мозолях, - она смущено показала на них, - очень больно. Видимо, я сбила их во время марш-броска, - это прозвучала явно обвиняющее, и она поспешила добавить: - наверно, я давно не гуляла в лесу.
Сергей, если и понял, что его обвиняют, и глазом не повел. Он лишь предложил ей переехать к реке на нем.
Маша согласилась. А какая девушка не согласится, если такой крепкий и мужественный мужчина, будет за тобой ухаживать?
Она, смеясь, протянула к нему руки:
- Я не откажусь, если красивый мужчина, капитан Красной Армии, поможет скромному сержанту НКВД!
Сергей легко поднял его на руки, хотя она считала себя тяжелой.
«Какой он все же сильный! Мой Сергей, мой!» - удовлетворенно подумала она, схватив его за шею.
Единственно, что царапнуло его сознание – его цепкий, ищущий взгляд поверх его головы. Он мельком осмотрел окрестности, словно сфотографировал.
И хотя это не говорило о том, что Сергей ее не любит, но настораживало. Маша только теперь поняла (знала она давно, но отказывалась понимать), что каждую минуту немцы и их пособники – уголовники могут напасть и украсть его счастье. Гады! Сволочи!
Она сама крепко его поцеловала, чтобы запомнить, каким он был. И чтобы он понял – она его любит и на многое готова.
- Пойдем к реке, красавица, - ласково предложил ей Сергей, - я тебе помою ноги от крови и грязи, потом обсыплю мозоли стрептоцидом и перевяжу бинтом. Пока мы будем здесь ждать врага, ноги и заживут. Пусть и поболят немного.
- Давай, я на все согласна, - охотно согласилась Маша, - и на предложение перенести и на перевязку ног. Только вот бандиты…
- Не бойся, родная, - понял ее Сергей. Немного кривя сердцем, сказал: - мы ведь и не должны здесь стоять насмерть. Немного пощипаем и деру. Лишь бы под пули не попасть. Придем к Кругликову с информацией.
Маша не ответила, словно не услышала. Но когда они в темноте уже осторожно пробирались по береге, больно дернула его за мочку уха:
- Ты уже придумал план боя? Имей в виду – если что, умирать будем вместе. Ты меня вдовой не оставишь. Понял?