Страница 13 из 36
Волк попросил меня о помощи, и я ему не отказал. В противном случае, его бы забили до смерти палками крестьяне или подстрелили, набредшие на него охотники. Я ничего не имею против охоты, с учетом того, что у охотника и его добычи равные шансы и условия – когда, один рассчитывает на свою зоркость или ловкость, а второй на когти, клыки или на везение и скорость. Но, вот так, оказаться беспомощной мишенью… это, знаете ли, не по мне. И поэтому я подобрал ветку покрепче, просунул ее в зажим капкана, и мы с волком общими усилиями его разжали.
Это и послужило началом нашей дружбы с графом Маркусом Лакруа.
- Так это, что был волк его светлости? – удивилась я. – А ты, стало быть, его спас.
- Нет, Анечка, все было совсем не так, - снисходительно улыбнулся Вениамин. - Его светлость и был тем самым волком. И действительно, он был мне безмерно благодарен за то, что я его спас от позорной смерти.
- Я, кажется, поняла, - и тут до меня дошло. – Стало быть граф Маркус Лакруа, он не обычный человек, а оборотень.
- Теперь понятно, почему он сказал за столом, что сразу распознал тебя по запаху, - догадалась Милица.
- Все верно, друзья мои, так оно и было. Обернувшись вновь в человека, он поведал мне, что является землевладельцем этого поместья, но в силу особенностей своей двойственной натуры, он никому не может довериться и поэтому живет обособленно и чувствует себя одиноким. Он предложил мне хоть ненадолго у его пожить и, если я соглашусь, то он будет безмерно рад моей компании.
В моем положении это предложение оказалось весьма кстати. К тому же, мои преследователи вряд ли станут меня здесь искать. И я согласился.
По первому времени все шло так прекрасно, что я позабыл про свои невзгоды. Как оказалось, мой новый друг был недурно образован, великолепно разбирался в музыке, литературе и изобразительном искусстве и был прекрасным собеседником. Ну, а о его изысканном гастрономическом вкусе, не стоит и говорить – вы это и сами видели.
Ах, вы себе даже представить не можете, какие у него подавали обеды: седло барашка с белым соусом и рубленной зеленею, жареные голуби в карамельной глазури, а форель… форель была вообще божественна, с нежной хрустящей корочкой и с такими тончайшими ломтиками лимона…
- Послушай, Вениамин, может оставишь на потом эти эпикурейские подробности, - теряя терпенье, попросила его Милица. – Мы хоть недавно из-за стола, но я толком там так ничего и не успела съесть. А теперь, когда ты все так красочно описываешь, у меня не на шутку разыгрался аппетит. Того и гляди, захлебнусь сейчас слюнями.
- Прости, дорогая. Я и сам не заметил, как увлекся. В общем ладно, не буду отвлекаться, перехожу к самой сути.
Спустя некоторое время своего прибывания у него в гостях, до меня стали доходить неприятные слухи о том, что в этих местах периодически пропадают люди. То жена заявила об исчезновении пьянчуги мужа, который до ночи с друзьями засиживался в таверне, то в соседней деревне с ночного выпаса не вернулся юный пастушок, то у мельника дочка спросонья отправилась по нужде, после чего ее так больше никто и не видел.
И почти везде, где их видели в последний раз, обнаруживали волчьи следы. Только вот волков в этих местах отродясь не водилось. Егеря его светлости так исправно знали свою работу, что никакому хищнику не было ни единого шанса обосноваться в лесных угодьях герцога. Поэтому здесь никого и не водилось, кроме птиц, оленей, зайцев и кабанов. Только дичь предназначенная для охоты.
Вот тогда-то я и заподозрил, что что-то здесь не ладно. Я решил поговорить об этом с Маркусом, но он утверждал будто он здесь ни при чем. И мол вообще это все деревенские страшилки. А то и вовсе, может кто-то решил надо мной подшутить.
Но вы-то знаете, меня так просто не проведешь. И я тайком, время от времени стал наблюдать за своим новым другом. И вскоре после этого обратил внимание на одну закономерность. Я заметил, что с каждым новым полнолунием мой друг Маркус находит убедительный предлог, чтобы деликатно от меня избавиться. То ему якобы нужно побыть наедине для того, чтобы написать доклад о налогах и податях королю, то ему нужно лечь спать пораньше перед ранней охотой, то ему нездоровиться, и он себя не важно чувствует. И после каждого раза я узнавал о том, что из окрестных деревень снова кто-то пропадал. И с этих пор мы об этом с Маркусом больше не говорили.
Я для себя решил, что так больше продолжаться не может. Нужно было во что бы то ни стало положить этим злодеяниям конец.
Вскоре я узнал о том, что у одного из пропавших горожан родной брат служит здесь в поместье стражником. Улучив момент, я разыскал его и с ним поговорил. И высказал ему свои подозрения.
Вначале он сомневался, но после моих убедительных доводов вынужден был признать, что все-таки герцог возможно замешан в этих злодеяниях. В итоге мы с ним договорились это проверить, и он пообещал, что поговорит еще кое с кем, и если все так и есть, то он убедит их вступить в нашу команду, и у нас будет численное преимущество перед кровожадным зверем. К тому же в таком щекотливом вопросе нам были нужны свидетели.
К началу следующего полнолуния нас уже стало пятеро. Я, стражник, его приятель егерь, недавно приехавший в эти места практикующий доктор – он случайно услышал в трактире наш разговор, и сам добровольно попросился к нам в команду. Ему, как человеку от науки захотелось исследовать этот феномен. А пятым стал мельник, у которого пропала дочь.
К полуночи мы приготовили все необходимое: два арбалета, рогатину, сети, мешок и моток веревки. Рассредоточились неподалеку от крыла, в котором находились покои герцога, выбрали место с подветренной стороны, чтобы не выдать себя по запаху, затаились и стали дожидаться, когда же он появится.
Время шло, но из здания так никто и не вышел. Я даже начал переживать, может напрасно я все это затеял. Говорил же мне Маркус, что он тут ни при чем – а я ему не поверил. Еще и людей переполошил за зря.