Страница 5 из 77
На следующий день мне выпала потрясающая возможность на шаг приблизиться к разгадке. Мисс Флавин, странно избегая общения со мной, проснулась засветло и направилась в душ. И я, выспавшись за четыре часа, проведённые в дождливом небытие, очнулся от беспокойного сна чуть раньше и смотрел на закрытую дверь спальни, готовый в любой момент взяться за дело. А заснул я в рубашке и брюках, поэтому не нужно было тратить время на одежду.
Уловив шум воды, я вскочил с постели и ринулся в гостиную, где мисс Флавин провела свою первую ночь на Бейкер-стрит.
Диван выглядел неизменным. Даже подушки мисс Флавин расставила по своим местам после того, как свернула простынь и вместе с одеялом уместила её на стул, предназначенный для клиентов.
Покачав головой, я обнаружил то, что и предполагал найти. Свой рюкзак она опрометчиво оставила без присмотра.
Убедившись, что мисс Флавин ещё на несколько минут задержится, я поспешил исследовать содержимое рюкзака без доли стыда или отвращения. Мне доводилось прикасаться и к более неприятным иным людям вещам, потому я ничуть не боялся достать из недр рюкзака нечто удивительное или противное.
Я запомнил узлы, какими семь верёвок крепились к карабинам, незамедлительно избавился от них, отстегнул кнопку и в предвкушении раскрыл рюкзак. Громкий плеск воды успокоил меня, и я приступил к осторожному исследованию.
Сперва мне попалась на глаза довольно внушительного размера книга в дряхлом переплёте. Вынув её, я прочёл название:
Сборник рассказов. Ратная слава зайца, раненного Платоном.
Беды плоти, кольями споротой. Потери.
Автором этих причудливых сочетаний слов была некая Элизабет Уэнтворт. В замешательстве я листал книгу, терялся в догадках, для чего женщине в бегах потребовалась такая тяжёлая ноша. Вес рюкзака во многом зависел от веса этих бессмысленных рассказов. Без них было бы значительно легче. Но мисс Флавин, значит, находила эту книгу весьма ценной.
Я вернул её на место и наткнулся на тонкую тетрадь, на вид старую, её открывали не один раз. Но тетрадь была абсолютно пустой. Я успел было подумать о невидимых чернилах, о каком-либо другом способе ведения тайных записей, но не обнаружил ни единого воздействия на бумагу. Просто потрепанная неиспользованная тетрадь. Ещё один странный элемент.
Уже начиная терять надежду обнаружить зацепку, я продолжил упорно пробираться сквозь чистую одежду, и к своему великому ликованию наткнулся на паспорт. Выудив документ из кармана клетчатой рубашки, я нетерпеливо открыл его, и надо мной словно вмиг разверзлось небо. Прогремел жуткий, невыносимый гром, оглушивший и совершенно сбивший с толку.
– Адриана Изабелла Флавин, – в исступлении пробормотал я, готовый разорвать эту жалкую бумажонку, ни на шаг не продвинувшую меня к разоблачению гостьи.
Совладав с негодованием, я решил, что паспорт, скорее всего подделка, но, чёрт возьми, я и так не сомневался в фальшивости её имени и потому не нуждался в документальном подтверждении. Данная находка, правда, доказывала, что мисс Флавин подошла основательно к сокрытию своей личности. Это доказательство только сильнее возбуждало стремление добраться до истины.
Выяснив, что больше ничего примечательного мне не найти, я бережно уложил вещи, застегнул кнопку и с максимальной филигранностью воссоздал прежние узелки.
Теперь лишь высшие силы сумели бы выдать моё преступление. Никаких следов бурного поиска я не оставил.
Подойдя к письменному столу, я пододвинул ноутбук и широко раскрыл глаза от осознания удачи, улыбнувшейся мне незаметно, кротко. Поиски вовсе не были безуспешными. Полезным плодом явилось новое имя. Имя автора цикла рассказов, с бессмыслицей которых могла смело соперничать лишь фантазия мисс Флавин.
Я заметил, что внезапно напор воды ослаб, но не придал этому значения. Только я, полный желания разузнать всё возможное о загадочной Элизабет Уэнтворт, включил ноутбук, как из ванной комнаты послышался громкий, резкий звук. Затем настала настораживающая, жуткая тишина. Обернувшись, я предположил, что мисс Флавин рухнула без чувств.
Нехотя отложив продолжение своего расследования, я бросился к ванной. Всё-таки я не мог позволить кому-либо умереть в моём доме без разрешения. В таком случае я, по правде говоря, попросил бы человека отдаться смерти за пределами Бейкер-стрит, если бы у него были силы выбирать и отвечать на мои требования.
Я не раздумывая распахнул дверь, и обнажённая мисс Флавин, видимо, бессильно опиравшаяся на неё, в ту же секунду упала мне на руки. Из её горла вырывались глухие хрипы.
Я снова закатил глаза, предсказывая новые нелепости, и с лёгкостью подхватил мисс Флавин, не испытывая смущения от её наготы.