Кровавое небо Шерлока Холмса

Я, раз­ди­ра­емый не­до­уме­ни­ем, про­жигав­шим внут­ри ме­ня зи­яющие ды­ры, смот­рел на Ад­ри­ану, обе­зоб­ра­жен­ную ди­ким, не­ис­то­вым нас­лажде­ни­ем: чёр­ная слизь со­чилась из угол­ков пе­реко­шен­но­го в бе­зум­ной ух­мылке рта, ка­пала на ткань платья, тек­ла по шее, пов­то­ряя кри­вые ли­нии взду­тых вен. Ли­цо – уны­лый, жал­кий от­пе­чаток по­дош­вы жес­то­ких, бес­смыс­ленных лет, вмяв­ших её в от­ча­яние, вбив­ших в Ад­ри­ану не­объ­яс­ни­мую жаж­ду смер­ти, ста­ло сле­пящим отоб­ра­жени­ем её ис­ко­лотой, раз­давлен­ной ду­ши. Дрожь век, очер­ченных кровью, слип­ши­еся рес­ни­цы от вмёр­зших под ко­жу слёз, ос­трые чер­ты, буд­то гру­бый ос­ко­лок зер­ка­ла – сквозь ядо­витую нас­мешку хищ­ни­ка я ви­дел заг­нанную в угол Ад­ри­ану, во­об­ра­жение хва­тало эту чёр­ную мас­су с её губ, об­ма­кива­ло свои нез­ри­мые кис­ти в кровь, под­би­рало от­те­нок мо­ей, зас­тывшей под ру­баш­кой, и бе­шено ри­сова­ло на хол­сте про­жито­го вре­мени без Ад­ри­аны её от­равля­ющее оди­ночес­тво, нез­на­комое мне, нес­терпи­мые му­чения… По­верх вос­по­мина­ний о так­систе, ви­нов­ном в це­поч­ке са­мо­убий­ств, о спо­ре Джо­на с кас­со­вым ав­то­матом, нак­ла­дыва­лись кро­ваво-чёр­ные изоб­ра­жения Ад­ри­аны, что но­чами, в гне­тущей тем­но­те, рас­се­ка­емой блёк­лым све­чени­ем чу­жих улиц, жа­лась к сте­нам в стра­хе и от­ча­янии, па­дала на ко­лени, без­звуч­но ры­дала, рас­ти­рала гла­за, за­тал­ки­вая слё­зы об­ратно, плен су­мас­брод­но­го ре­шения грыз её, рас­таски­вал на кус­ки. По­ка я гнал­ся за ле­пес­тка­ми «Чёр­но­го ло­тоса» и был пог­ло­щён иг­ра­ми Мо­ри­ар­ти, Ад­ри­ана уми­рала, та­яла, нис­коль­ко не пре­пятс­твуя за­пущен­но­му ме­ханиз­му раз­ру­шения, лишь охот­но под­пи­тывая его но­выми и но­выми ис­точни­ками. Се­кун­ды, от­би­ва­емые на­шими сер­дца­ми, спле­тали не­ров­ные по­лот­на дней, вши­вали в них не­дели и рас­па­рыва­ли нож­ни­цами лет, об­ру­бав­ших смут­ную, стран­ную связь нить за нитью. 

Бе­зумец с брит­вой.

Она вы­реза­ла се­бя из мо­ей жиз­ни и те­перь раз­гро­мила сце­ну, на ко­торой отыг­ры­вала иде­аль­ное, ка­мен­ное прит­ворс­тво на ос­танках Дже­раль­дин, ещё тре­пыхав­шей­ся где-то под рёб­ра­ми… Не в си­лах от­вести зас­тывший взгляд от её ом­ра­чён­но­го об­ли­ка, ис­ца­рапан­но­го эмо­ци­ями хищ­ни­ка, я с при­ливом це­пеня­щего ужа­са осоз­нал: Дже­раль­дин, за­коло­тая го­дами и глу­постью Ад­ри­аны, по­кида­ла её с каж­дым ша­гом, с каж­дым су­дорож­ным вы­дохом и ос­та­валась, осе­дала где-то во мне, блуж­да­ла приз­ра­ком по не­мым, бес­цвет­ным вос­по­мина­ни­ям, ка­салась края чаш­ки ос­тывше­го чая, зву­чала в двер­ном звон­ке и чу­жих ша­гах, в за­вит­ках ту­мана Дар­тму­ра. Я впи­тал та­кой об­раз Дже­раль­дин Фи­цу­иль­ям, ка­кой боль­ше ни­ког­да не бу­дет, ни­ког­да не ро­дит­ся и не вос­крес­нет из об­рывков, ка­кой не пом­ни­ла, не по­нима­ла и са­ма Ад­ри­ана, ору­дуя нез­ри­мой брит­вой и со зверс­твом от­ры­вая, как лос­ку­ты ко­жи, этот мёр­твый, от­вер­гну­тый об­раз. 

Я ви­дел вы­вер­ну­тую на­из­нанку Ад­ри­ану, что, в свою оче­редь, бе­рег­ла за­туха­ющий ого­нёк то­го Шер­ло­ка Хол­мса, рас­те­ряв­ше­го се­бя, раз­би­того на сколь­зком от сы­рос­ти ас­фаль­те. Она слов­но при­пала к гряз­ным лу­жам с бли­ками тон­кой плён­ки бен­зи­на, к ед­ва раз­ли­чимой рос­сы­пи тре­щин и наш­ла там раз­бро­сан­ные ку­соч­ки мо­ей па­мяти, из ко­торой по­том, ос­та­ва­ясь на­еди­не со сто­нами сер­дца, вос­созда­вала ме­ня: обес­ку­ражи­ва­ющую прось­бу за­варить чай, по­езд в Эк­се­тер, сво­рочен­ные кам­ни у пру­да, моё паль­то на её тря­сущих­ся пле­чах, шо­рох го­рящих по­лень­ев, не­лов­кие по­целуи… Она не за­быва­ла ме­ня. А я жил с её не­види­мой тенью внут­ри собс­твен­ной те­ни. Дже­раль­дин ос­та­лась со мной. Как я и про­сил...

Трес­ку­чие зву­ки, что пол­зли по её гор­лу и сры­вались с губ, от­ме­тали пре­датель­ское на­важ­де­ние.

– Эти ру­ки, – Ад­ри­ана раз­жа­ла нез­ри­мые тис­ки, и Арис сде­лал глу­бокий вдох, – ка­кие ты стре­мишь­ся убе­речь от кро­ви, уже за­мара­ны моз­га­ми ма­лыша Фрэн­ка, пер­вым убий­ством из че­реды мно­гих… Ад­ри­ана, Дже­раль­дин, не столь важ­но, как вы на­зовё­те это те­ло, все­го в семь лет уби­ла од­ноклас­сни­ка, ему не пос­час­тли­вилось учить­ся вмес­те с уг­рю­мой и мол­ча­ливой де­воч­кой – со­судом для же­ла­ющих ещё раз вку­сить жизнь. 

Арис вы­дав­ли­вал хо­хот из стис­ну­того болью гор­ла.

Злость зах­лес­тну­ла ме­ня.

– Что ты не­сёшь? 

– Прав­ду. Зна­ешь, я всё же го­раз­до сме­лее, чем это за­путав­ше­еся соз­да­ние, – Ад­ри­ана под­хва­тила кап­лю сли­зи и об­ве­ла ею кон­тур под­бо­род­ка. – Она стра­дала от ад­ской пыт­ки: её соз­на­ние разъ­едал не­уто­мимый го­лос, пов­то­ряв­ший «от­вет в го­лове, от­вет в го­лове»… Весь­ма опас­ное для дет­ской пси­хики ис­пы­тание, пред­пи­сан­ное прок­ля­тым ро­дом. И вот од­нажды она ощу­тила в се­бе при­сутс­твие че­го-то пос­то­рон­не­го, не­объ­яс­ни­мого и зло­веще­го. Го­лос сме­нил­ся дру­гим и те­перь на­зывал се­бя Хар­ри­сом Сми­том и обе­щал по­мочь из­не­мога­ющей бед­няжке най­ти этот не­ведо­мый от­вет на не­из­вес­тный воп­рос. Хар­рис, не­веро­ят­ный ту­пица, за­резан­ный по до­роге до­мой, ока­зал­ся в пре­делах соз­на­ния, до­пус­тим, Ад­ри­аны, и на­ив­но пред­по­ложил, что фра­за, не да­вав­шая ей спо­кой­но спать, яв­ля­лась под­сказ­кой кон­крет­но для его ог­ра­ничен­но­го ума. Он ре­шил, буд­то путь в заг­робный мир про­лега­ет че­рез чу­жие го­ловы: рас­ко­ли че­реп, как орех, и сту­пай по моз­гу, слов­но по лес­тни­це, – смех Ад­ри­аны на­поми­нал лязг бро­шен­но­го на кам­ни же­леза. – Хар­рис не на­шёл в том ми­ре, в ка­ком ока­зал­ся, сво­ей умер­шей от ра­ка под­ружки, и, неп­ре­мен­но обе­зумев, за­хотел ис­кать её в го­ловах дру­гих жи­вых лю­дей. Ад­ри­ана соп­ро­тив­ля­лась его во­ле, что про­ника­ла в каж­дую клет­ку, в каж­дую кап­лю кро­ви и уже на­чина­ла зах­ва­тывать власть над те­лом, вы­тес­нять её вон. Борь­ба за­вер­ши­лась до­сад­ным по­раже­ни­ем и обер­ну­лась не са­мой при­ят­ной смертью для не­вин­но­го маль­чи­ка, – Ад­ри­ана бро­сила нас­мешли­вый взгляд на Ари­са, что бо­ял­ся по­шеве­лить­ся. – Бен­джа­мин, по при­роде сво­ей оз­лоблен­ный вы­родок, не вы­дер­жал су­мас­шедшей ре­чи Хар­ри­са, что сы­палась с язы­ка его пад­че­рицы, и со­вер­шенно слу­чай­но об­на­ружил впол­не дей­ствен­ный спо­соб, ос­во­бож­давший её соз­на­ние от по­доб­но­го воз­дей­ствия, – она ис­кри­вила гу­бы в про­тив­ной улыб­ке. – Фи­зичес­кая и ду­шев­ная бо­ли не пус­ка­ли нез­ва­ных гос­тей, что хо­тели жить, а не стра­дать. Эта жен­щи­на од­нажды су­мела пе­рек­рыть им путь, но нес­коль­ко раз ть­ма внут­ри неё вы­ходи­ла из-под кон­тро­ля... И тог­да ка­тились го­ловы, Шер­лок Холмс. Арис, ис­поль­зуя её, не пред­по­лагал, что чте­ние мыс­лей, по­пыт­ка соб­рать важ­ную ин­форма­цию мо­жет за­вер­шить­ся хрус­том свёр­ну­той шеи. И тог­да Арис при­менял свои про­верен­ные ме­тоды ус­ми­рения. Ме­ня же по­доб­ные ме­ры не выбь­ют прочь, нас­коль­ко ты уже зна­ешь сам, – в её гла­зах свек­рнул вы­зов. – Толь­ко ес­ли у те­бя дос­та­точ­но сил, сме­лос­ти и от­рез­вля­юще­го без­разли­чия, что­бы ис­ка­лечить твою жен­щи­ну до смер­ти и на­ив­но на­де­ять­ся соб­рать её об­ратно из пе­реби­тых кус­ков пло­ти.

Я не спе­шил сле­по ве­рить сло­вам хищ­ни­ка, но прек­расно по­нимал, что ему бы­ла да­на по­рази­тель­ная воз­можность с лёг­костью чи­тать Ад­ри­ану, ко­пать­ся в се­тях её вос­по­мина­ний и мыс­лей, вы­нимать из за­пер­тых тай­ни­ков са­мые страш­ные сек­ре­ты, ка­кие она удер­жи­вала за плот­ной за­весой тер­за­юще­го мол­ча­ния. Для хищ­ни­ка Ад­ри­ана бы­ла вмес­ти­лищем с об­ширной биб­ли­оте­кой, за­пол­ненной мно­гочис­ленны­ми раз­бро­сан­ны­ми фраг­мента­ми пе­речёр­кну­того прош­ло­го, от­равлен­но­го нас­то­яще­го и наб­роска­ми из­менчи­вого бу­дуще­го. Он про­бирал­ся по её рас­ко­лото­му соз­на­нию и внут­реннос­тям, как одер­жи­мый го­лодом па­разит, впрыс­ки­вая яд и пе­реку­сывая её слом­ленную во­лю. Вспо­миная наш раз­го­вор на ут­ро пос­ле му­читель­но­го об­ря­да из­гна­ния, я те­перь не пи­тал ни кап­ли сом­не­ния, что где-то за неб­режно на­тяну­той на ли­цо мас­кой жут­ко­го удо­воль­ствия, за нес­ти­ра­емы­ми ух­мылка­ми ду­ша Ад­ри­аны, та­ющие очер­та­ния ещё теп­ли­лись, но ед­ва ли её мож­но бы­ло под­це­пить ис­тошным кри­ком, дос­ту­чать­ся от­ча­ян­ны­ми моль­ба­ми.

Моя жен­щи­на?

Вот уж нет, я не со­бирал­ся воз­во­дить Ад­ри­ану в бес­по­лез­ный ста­тус собс­твен­ности. Она не яв­ля­лась чем-то мне при­писан­ным, при­над­ле­жащим, как вещь, ис­точник бес­ко­неч­ных проб­лем, от ко­торой бы­ло не­воз­можно от­ка­зать­ся и ка­кую не дос­та­вало ре­шимос­ти выб­ро­сить. 

– Ви­дите, мис­тер Холмс? – хри­пел Арис и с об­манчи­вым со­жале­ни­ем ух­мы­лял­ся, но, не ус­пев про­из­нести что-ни­будь ещё, от­ле­тел к сте­не, как под­хва­чен­ный крю­ком, и сор­вал нес­коль­ко ог­ненных кар­тин. Де­ревян­ные рам­ки зах­русте­ли и лоп­ну­ли. Арис зах­лё­бывал­ся болью: ка­жет­ся, его ле­вая но­га, не­ес­тес­твен­но вы­вер­ну­тая, бы­ла сло­мана.

– Хва­тит! – крик­нул я и с не­ис­то­вой яростью сжал её пле­чи, буд­то хо­тел сда­вить, ра­зор­вать сус­та­вы, что­бы дви­жения рук не се­яли ха­ос, не прев­ра­щали нас в горсть об­ломков собс­твен­ных тел. Я пом­нил, как пе­ред гла­зами мель­ка­ли сте­ны гос­ти­ной, вер­те­лась ме­бель, и нас с Ад­ри­аной бро­сало в раз­ные сто­роны, буд­то от гра­да уда­ров ура­ган­но­го вет­ра. Хруп­кая на­деж­да выз­вать от­клик Ад­ри­аны рас­сы­палась.

– Те­бе, Шер­лок Холмс, ес­ли я не оши­ба­юсь, за­бот­ли­во по­сове­това­ли уби­рать­ся, – Ад­ри­ана рез­ко тол­кну­ла ме­ня в грудь, и не­види­мая си­ла тут же при­дави­ла моё те­ло к пли­там ка­мен­но­го по­ла. Ос­трая боль вгрыз­лась в за­тылок, прож­гла спи­ну. – На этот раз хит­рость с выс­тре­лом ми­мо не по­может. Я уже и не на­де­ял­ся выб­рать­ся из зер­ка­ла, но это глу­пое, от­ча­ян­ное соз­да­ние лю­без­но впус­ти­ло ме­ня в свою слад­кую, го­рячую кровь.

Я пы­тал­ся встать, и толь­ко мне уда­валось слег­ка при­под­нять­ся на лок­тях, Ад­ри­ана пе­рево­рачи­вала ме­ня и би­ла ли­цом о пол, от­бра­сыва­ла к ра­зор­ванно­му го­беле­ну, что вско­ре ока­зал­ся смят в не­лепые склад­ки тка­ни, усы­пан­ные ос­колка­ми раз­би­тых ламп. Лю­бая по­пыт­ка приб­ли­зить­ся к хищ­ни­ку тут же пре­сека­лась, и ме­ня, точ­но ма­ри­онет­ку с пе­репу­тан­ны­ми ни­тями, ко­лоти­ло о мра­мор. 

Ком­на­та, как рас­ка­лён­ная жа­ров­ня, сот­ря­салась от дь­яволь­ско­го сме­ха хищ­ни­ка, вы­дирав­ше­го этот ме­тал­ли­чес­кий скре­жет из свя­зок Ад­ри­аны, и от уда­ров на­ших тел о тре­щав­шую ме­бель и сте­ны. Арис зах­лё­бывал­ся от бо­ли и ед­ва мог раз­ле­пить ве­ки, за­литые кровью. 

Мар­ри­эт, за­бив­шись в угол, бес­по­мощ­но ле­петал мо­лит­вы, что со­ору­дили бы щит меж­ду ним и во­царив­шимся вок­руг бе­зуми­ем, дав­но по­селив­шимся здесь и те­перь про­никав­шим сквозь ка­мень из недр про­питан­ной злом зем­ли. Ве­ро­ят­но, это зву­чит до­воль­но стран­но, но в пле­ну тех об­сто­ятель­ств я бы ещё по­раз­мыслил не­кото­рое вре­мя, преж­де чем с преж­ней опо­рой на здра­вый чис­тый ра­зум ут­вердить, что ни­чего по­доб­но­го из об­ласти не­былиц и ко­вар­ных ощу­щений не мог­ло скры­вать­ся в са­мом фун­да­мен­те по­местья, быть за­муро­ван­ным где-ни­будь под мёр­твы­ми кор­ня­ми сгор­блен­но­го ду­ба. По край­ней ме­ре, столь без­ра­дос­тные де­тали дол­жны бы­ли унич­то­жить цвет­ную па­лит­ру ва­шего во­об­ра­жения и ос­та­вить лишь тём­ные, но вы­рази­тель­ные, жут­кие от­тенки.

Хо­хот, хруст кос­тей и глу­хие вздо­хи сли­вались с его бег­лым шеп­та­ни­ем: