Страница 10 из 77
Джон помог мисс Флавин подняться на ноги и, убедившись, что она вполне способна ими управлять, чтобы добраться до кухни, надёжно поддерживал её и, не принимая никаких сопротивлений, усадил на стул.
Любопытство не взяло верх над тревогой, поэтому Джон к неявному разочарованию мисс Флавин ничем не выразил интерес к едва уловимому шептанию. Я, признаться, не мог отделаться от воспоминаний, живо представлявших внутреннему взору судороги, сотрясавшие худое тело мисс Флавин, готовое разорваться на куски. Она с достаточной уверенностью обвинила в этом призрака, однако теперь растерянность целиком овладела ею и вытеснила недавние фантастичные заключения. Я не отказывался от мысли о её возрастающем помешательстве и счёл весьма забавным то, как человек, охваченный фантазиями, рассуждает подобно здравым людям и даже отыскивает собственные ошибки.
– Мисс Флавин, вы пугаете меня, – ощупывая её лоб, оставшийся ледяным после утреннего происшествия, признался Джон. С осторожностью осмотрев костлявые руки, он пришёл в большее недоумение, задержав пальцы на запястье и с ужасом улавливая её нитевидный пульс. – Как можно столь бездумно над собой издеваться? Я поражён вашей выносливости при таком неутешительном наборе симптомов, скорее роднящих вас с трупом.
– Мисс Флавин вряд ли вообще приступает к делу, используя ум, – не упустил я возможности упрекнуть гостью в отсутствии разума во всех её поступках. Она, тяжело дыша, молчала, собирая оставшиеся силы для неиссякаемых возражений, и я, позабыв о проблеске сострадания, вызванного её отчаянной мольбой, возвратился к прежней позиции неукротимого противника воцарения мистики на Бейкер-стрит.
– А ты, – Джон повернул ко мне недовольное лицо, нахмурив брови, – неужели ты настолько бездушен, что не удосужился помочь? Или ты не собирался прикладывать никаких усилий, дожидаясь, пока мисс Флавин вынесут отсюда на носилках прямиком в морг?
– Сомневаюсь, что она заскучала бы в компании мертвецов, её же так увлекают призраки, – я отмахнулся от ответственности за жизнь мисс Флавин, которую Джон старался приписать мне как нечто естественное.
– Шерлок…
– Стойте, мистер Ватсон, – опустив острые локти на стол, прервала его мисс Флавин, и хоть речь обрела здоровый оттенок, взгляд был по-прежнему затуманен, неясен, – вы напрасно ругаете своего друга. Последствия одного обряда стали очевидны мистеру Холмсу только этим утром, и, кажется, он убедился в бесполезности медицинской помощи…
– Действительно, не каждый врач возьмётся за вашу проблему, – ухмыльнулся я и сел напротив, ловя блеск пробужденного гнева, угадываемый в измученных глазах.
– Заткнитесь, детектив! – резко прикрикнула она и вежливо улыбнулась Джону без капли наигранной любезности. Её губы были сухими и почти бескровными, и я готов был отстаивать в самом горячем споре одно любопытное наблюдение: мисс Флавин бледнела, словно по минутам, выцветала, как фотография, оставленная на растерзание солнечным лучам. – И вы должны понять, что мне осталось всего три дня терпеть голод и пугать вас ужасным внешним видом. Процесс обряда и так чуть не сорвался из-за неожиданного и крайне неприятного вмешательства.
– Обряд? Что вы выдумали на этот раз? – Джон смахнул все побуждения поверить услышанному и, опасаясь за её здоровье, уже переставал воспринимать откровенную фантастику за нечто, имевшее зыбкое основание быть правдоподобным.
– Выдумала ваше понимание, – тяжко вздохнула мисс Флавин и отважилась на опасное откровение, какое при наличии ясного разума нельзя воспринимать всерьёз. – Перед тесным контактом с миром мёртвых следует очистить организм, и в качестве подготовки к такому испытанию в нашей семье принято проводить обряд, предполагающий отказ от приёма пищи в течение семнадцати дней.
– Мисс Флавин, это называется истощением, что, безусловно, гарантирует непосредственный контакт с «миром мёртвых» и даже бесконечное там проживание со всеми удобствами и видом на врата Рая, – говорил Джон, рассерженный на её беспечность и утерянное здравомыслие. – Я врач и настоятельно рекомендую вам напомнить желудку, как выглядит еда и что с ней нужно делать, а потом отправляйтесь отдыхать.
– Мистер Ватсон, вы плохо слышите? – между ними нарастало напряжение. Пациентка рьяно упрямилась и не желала мириться с продиктованными указаниями. – Мне нельзя есть ещё три дня!
– Значит, вы морите себя голодом уже две недели и вовсе не выглядите посвежевшей. Подобная диета ломает ваш организм.
– Нет, мои слова ломают ваше скудное представление о реальности, и вы противитесь вещам, не соответствующим узким убеждениям!
– Знакомство с Шерлоком в своё время меня весьма обескуражило и вызвало определённые сомнения, ряд вопросов, но ответы имели неоспоримую связь с жизнью. Ваши же доводы не вызывают доверия, ровно как и ваша личность, скрытая за фальшивым именем, – нельзя утверждать, что я был потрясён твёрдостью и логичностью Джона, но закрепление численного превосходства здравомыслящих людей меня искренне радовало, а мисс Флавин угнетал подобный скептический настрой.
– Видите, моё общество убедило Джона в том, какая основа для принятия решений надёжней, факты или открытое манипулирование чувствами, опора на поневоле возникающие ощущения, – поддержал я его похвальный ход мыслей, ввергая мисс Флавин в глубокое, болезненное отчаяние.
– Вы отрицаете, что я называла действительные факты из жизни мистера Ватсона?
– Я не считаю это доказательством существования вашего дара, в особенности с указанием проникновения в чужое сознание, – строго ответил я, слегка улыбаясь. – Вы могли получить всю необходимую информацию из неизвестных мне или предполагаемых источников, а потом же смело фантазировать о способе её добычи. И, кажется, я уже говорил, что это единственное возможное объяснение вашей осведомлённости.
– Я на протяжении пребывания в этом доме стараюсь донести до вас, что вы ошибаетесь, господин консультирующий детектив.
– Я ценю такое упорное стремление, но позвольте напомнить: вы обозначили желание отважиться на эксперимент, имеющий цель втоптать меня в грязь заблуждения. Но пока вы слишком слабы, чтобы стать достойным подопытным образцом. Прислушайтесь к советам доктора и хотя бы отправьтесь спать.
– Что ещё за эксперименты? – Джон с опаской оглядел нас, как хранителей страшного секрета. – И, Шерлок, если ты обладаешь большим влиянием на мисс Флавин, заставь её хоть немного поесть.
– Никакого влияния нет! – поспешила опровергнуть его вывод гостья.
– Я поясню чуть позднее, – взглянув на мисс Флавин, я улыбнулся с деланной добротой, оттого походившей на бессовестную усмешку. – Даже заталкивая еду насильно в глотку, ты рискуешь встретить острое сопротивление, и всякие попытки пойдут прахом. Эта странная женщина скорее откусит тебе ладонь, чем сдастся.
– Но это просто дикость, мисс Флавин, – обратился Джон, надеясь, что я преувеличил степень её упрямства.
– Тогда разрешите спросить, мистер Ватсон, раз вы склонны доверять собственным глазам и слуху, не искажённому извне никакими уловками: возле дверей вы не встретили молодого человека в серой куртке? Он мог показаться вам очень подозрительным типом.
– Нет, – после непродолжительного молчания с не менее озадаченным, чем прежде, лицом ответил Джон. Его тон ясно указывал на сомнения в том, что от мисс Флавин можно ожидать не настораживающих, обыкновенных вопросов. Однако я ничуть не удивился: гостья выясняла, караулил ли квартиру на Бейкер-стрит её брат. – Но, я так понимаю, должен был?
– Должны, – приложив палец к губам, холодно утвердила она, явно поражённая отсутствием брата снаружи. Осознание некой ошибки, всё-таки всколыхнувшей во мне недопустимый интерес, и осмысление нового сведения окончательно подорвало её безрадостное состояние. С каждой секундой мисс Флавин неумолимо гасла, и, если меня слегка встревожил этот факт, то Джон и подавно испытывал нескрываемое беспокойство. – Мой брат временами тяжело страдает от неустойчивой психики, ослабленной предрассудками и больными фантазиями гадалок, у каких Бренуэлл искал способ снять семейное проклятие. И последним шансом избрал моё убийство. По словам одной из шарлатанок, я являюсь ключом, что способен отпереть замок и раскрыть клетку, в которой томятся сотни загубленных проклятием неупокоенных душ. Бренуэлл стал одержим безумной идеей, поэтому отец увозит его с собой на годовщину матери и, полагаю, намерен устроить его жизнь в Америке, вдалеке от земли, пропитанной невинной кровью нашей семьи.
– А вас отец не находит одержимой? – подперев подбородок сложенными ладонями, спросил я с недоверием.
Мисс Флавин, будто лишившись ясности зрения и не имея понятия, где именно я находился на кухне, задержала презрительный взгляд на промежутке между мной и газовой плитой.
– Блестящие заслуги и неповторимый талант значительно превозносят вашу гениальную личность, затмевая некоторые подробности потенциально очерняющего свойства, и поэтому наркоманом вас назовут в последнюю очередь. Так же и мой отец не считает нужным углубляться в причины, благодаря которым я могу быть весьма полезной в неразрешимых, запутанных делах.
– Вы полагаете, нас с вами уместно сравнивать? – я пришёл едва ли не в бешенство от подобной оскорбительной вольности.
– Почему нет? – мисс Флавин судорожно обводила кухню полузакрытыми глазами, очевидно, ища в окутавшем её тумане мои размытые черты, источник раздражения, а я не сомневался: ясновидящая утрачивала способность видеть. – Мы оба аномальны для общества в силу различных обстоятельств.
– Наверно, унизительно находиться в одном ряду с вами, – небрежно изрёк я.
– Мисс Флавин, – Джон продолжал взывать к её разуму и отговаривать от словесных перепалок, только вредивших расшатанному здоровью. Вопреки строгому тону и оформившимся убеждениям, его взгляд был исполнен доброты, склоняющей к послушанию, – идите отдыхать, прошу. Шерлок не самый подходящий собеседник в вашем положении.
– Как угодно, мистер Ватсон, – внезапно сдавшись, гостья встала из-за стола, отмахнулась от любезной помощи Джона и медленно, держась за стену, побрела в сторону моей спальни, не проронив более ни слова. Я ожидал, что она повторит предупреждение о нежелательном выходе на улицу, пока брат находится в пределах Лондона, но, по всей видимости, его исчезновение избавило нас от такой глупой осторожности.
Когда за ней захлопнулась дверь, я облегчённо выдохнул и без удовольствия поведал Джону о смехотворной прихоти мисс Флавин, задумавшей представить наглядное доказательство дара, а он настаивал на снисходительности по отношению к женщине с повреждённым рассудком. Кроме того, Джон выразил намерение заманить гостью в больницу, где ей бы обеспечили соответствующее лечение, так как убедить в этой необходимости было невозможно.
К недолгой радости моего друга, мисс Флавин оказалась в больнице нашими общими усилиями, но не сочла важным там задерживаться…