Страница 323 из 346
- Что это за выкрутасы, Мари?
- Господи, ну почему сразу выкрутасы?
- Ну а как тебя понимать? После вечеринки у Оффенбаумов почтовый ящик распух от шикарнейших предложений по творческому сотрудничеству. Так ведь нет! Ты все их в мусорное ведро отправила. А теперь едешь выступать в какой-то гадюшник, ещё и мальца Моралесов с собой тащишь!
- Теперь послушай меня, мистер Фолкнер...Я выдохлась как писатель. Больше месяца — ни строчки! Поэтому меня всё и все начинают раздражать. И это, знаешь ли, опасно. Потому как может закончиться каким угодно зигзагом с моей стороны…И вообще... Так легко других попрекать, когда сам занят любимым делом и выгорание тебе не грозит! К тому же, утаскивая в сторону голливудского серпентария Армфельта, ты не очень-то интересовался моим мнением. Теперь вы оба хорошо устроились: и в профессиональной жизни и в личной. На личную и я пожаловаться не могу. А вот что касается творческой...Не ты ли говорил мне, что не хочешь, чтобы я в домашнюю курицу превращалась? Но из меня даже кухарки сносной не получится, если душу до язвы выжрет затяжной изжогой от неудовлетворённого самовыражения в слове, в пении, в танце! В кино вот возвращаться совсем не тянет, а сцена вдруг поманила — неужто это такое крупное преступление в твоих глазах?
Крыть Ноэлю было нечем.
- Ну хорошо, хорошо… Ты могла хотя бы заведение поприличнее выбрать?!
- Нет, не могла...Не хочу развлекать брызжущих ядом снобов из голливудского серпентария. Да и Мануэлю проще начинать в заурядном баре, где посетителям понятны чувства простого мексиканского парня. А как достаточно раскрепостится — я ему устрою прослушивание у толкового агента. Пока не знаю, к кому обратиться, но у меня ещё есть время, чтобы подумать…
- Джо с удовольствием поможет. Если Игнасио согласится. Я хотел ему предложить Клементе в школу моделей отправить. Не знаю, как он к этому отнесётся...Сама знаешь, какие про фэшн-индустрию слухи ходят...Только ведь не пойдёт старший братец нормальной профессии обучаться, нутром чую! А тут ещё и ты Мануэля хочешь в песенки-танцульки уволочь…
- А кроме фэшн у тебя никаких намёток для Клементе нет?
- Уотерман говорил что-то про кастинг для телесериала, который запускают в производство через пару месяцев. Как раз ищут парня подходящего типажа. Пожалуй, лучше с телекастинга начнём! Поговорю сегодня со старшим Моралесом…
- Может, и насчёт Мануэля поговоришь? Уезжать-приезжать-финансовые вопросы: всё под мою ответственность. И если Химена переживает, что я развращу их мальчика — пусть спит спокойно. Педофилией я не страдаю, на Ману смотрю лишь как на талантливого музыканта.
Ноэль с любопытством взглянул на Мари.
- Надо же, какая ты опасная для мамаш особа! Вот я бы и не подумал, что ты на ТАКОЕ способна!
«Ты много чего обо мне не подумал бы...» - мелькнуло в голове Мари, сопровождаемое картинками о её грехопадении в Доме у озера. Вслух же она сказала:
- Ты у Берты спроси, какое мнение обо мне у неё первым сложилось, когда ты матери всё про нас рассказал…
- Да помню я...Но всё равно — дикость какая-то...Ты и Ману…
- На молоке обожглись, на воду дуют… Мало ли: вдруг я Клементе отвергла потому, что он не в моём вкусе? Может, я люблю таких, как Мануэль — вылитый Антонио Бандерас в молодости? Девицы, небось, кипятком писают, но им ещё долго ничего не светит. У парня характер — кремень… А его Большая Любовь — это гитара.
- И когда ты всё это успела разглядеть и понять?
- Да вот когда фламенко танцевала...И сейчас, когда часами сижу, тупо уставившись в белый лист, и не могу написать ни строчки...Чего только не вспомнится, о чём только не подумается!
В этот момент машина въехала во двор поместья и супругам пришлось временно прекратить разговор. Ещё раз поблагодарив Мануэля за оказанную ей поддержку, Мари отправилась на кухню. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась. Проверив кастрюли и чуть не захлебнувшись слюной от запаха тушёного с травами мяса, Мари сунула нос в холодильник и достала ничем не заправленный салат из овощей. Пока она перекладывала порцию мяса на небольшую сковороду (терпеть не могла вкуса разогретой в микроволновке еды), на кухню вышла Малин, сменившая на боевом посту мать Ноэля.
Берта, после первой же недели, проведённой в Стокгольме, сообщила сыну приятную новость — мучившие её в Эл-Эй головные боли исчезли без следа. Значит, дело всё-таки было в неподходящем климате.
- Привет, Мари! Припозднилась ты сегодня…
- Угу… - жуя кусочек огурца, откликнулась та. - Ещё и ни в жизнь не догадаешься, где меня носило.
Как обычно, в красках, Мари принялась живописать сегодняшний вечер в баре «Бочонок рома и сундук мертвеца», когда на кухню впорхнула довольная жизнью Ариэль в розовом домашнем платье в мелкий цветочек. Выглядела она в нём совсем девчонкой и давнишняя заноза заворочалась в сердце Мари: как можно осуждать Пелле за то, что вместо стареющей грымзы он выбрал эту глазастую и легконогую феечку?
- Добрый вечер, Мари! Добрый вечер, Малин! Найдётся что-нибудь перекусить? Что-то я в последнее время постоянно жую и жую, словно за двоих ем…
Мари и Малин быстро переглянулись. На кухне на несколько мгновений воцарилась мёртвая тишина, прежде чем Мари взяла себя в руки и, глядя в тарелку, тихо сказала:
- А ты бы проверилась на всякий случай: вдруг и правда за двоих?
- Нет! Этого не мо… - Ариэль оборвала фразу на полуслове. Не может? Или всё-таки она что-то проморгала? Ведь первые две ночи, проведённые в доме Фолкнеров, ей как-то и в голову не приходило, что они с Пелле занимались сексом, совершенно не предохраняясь. «Ну не идиотка ли я!» - пронеслось в голове у Ариэль. Но она тут же поспешила улыбнуться и, продолжая присматривать очередной лакомый кусочек в холодильнике, сказала: