Страница 1 из 346
Мари возвращалась из поездки в Россию в приподнятом настроении.
Два года назад, в мамин приезд в Норртелье удалось-таки уговорить Марию Николаевну посетить местного кардиолога. Тот радикально поменял схему лечения и подсказал клинику, реабилитационная программа которой помогала больным «сердечникам» значительно улучшить состояние здоровья и продлить годы своей жизни. Не слушая возражений матери, Мари тут же попросила врача связаться с клиникой и забронировать время для консультации. С тех пор Марии Николаевне не удавалось отлынивать от ежегодных поездок в Швецию. Впрочем, в клинике ей очень понравилось:
- Нина с мужем в середине шестидесятых взяли меня с собой в ведомственный военный санаторий. Не знаю, как уж Кеше удалось путёвку для меня выхлопотать, но хорошо помню, что показалось мне тогда, будто я в рай попала. Корпуса с богатой отделкой, процедур всяческих не перечесть, питание как на убой, а главное — море рядом. Я же до этого море только в кино да на картинках видела! Ох уж наплескалась! От души! А гуляли мы сколько! Ни одной экскурсии не пропустили! Вечером — на променад по набережной. По субботам — танцы на летней танцплощадке. Кавалер у меня там случился — Герой Советского Союза. Молодая была, глупая — побоялась большой разницы в возрасте. Да и папенька твой в Ленинграде ждать остался, задурил он мне голову капитально...Эх, знать бы наперёд, как судьба повернёт! Но речь не о том... Несколько лет после той поездки сердце меня не беспокоило. Потом, когда тебя родила, да одна осталась — снова началась свистопляска...Теперь вот понимаю, что вовсе не в раю побывала тогда — разве что в его предбаннике. Далеко ушёл прогресс: здешняя клиника тот санаторий тысячекратно переплюнула. Оборудование как в фильмах про космос. Доктора и сёстры улыбчивые, предупредительные. Как министра какого обслуживают, а не простную смертную, иностранку к тому же... Да и ты рядышком, а что мне ещё надо? - Мария Николаевна прижала дочкину ладошку к своей щеке и Мари побыстрее заморгала глазами, чтобы загнать желавшие пролиться слёзы обратно. Позаботилась она и о том, чтобы у мамы в России не переводились необходимые лекарства. И все эти хлопоты оказались не напрасны, как показала нынешняя поездка. Мама чувствовала себя гораздо лучше, да и внешне словно помолодела на несколько лет.
Девочка-студентка Наталья, живущая в бывшей комнате Мари, вышла замуж за своего однокурсника Сергея Плетнёва. Институт она окончила с отличием, но в родной город не вернулась: им с мужем удалось найти работу в Санкт-Петербурге, который Наташа за годы учёбы успела полюбить всей душой. В нынешний приезд Мари молодая соседка неожиданно пригласила её стать крёстной для недавно родившегося сына Мишеньки. Мари попробовала сопротивляться: как может быть крёстным человек, который и в церковь-то не ходит? Но Наталья так сильно расстроилась, что пришлось уступить и пойти в Крестовоздвиженский казачий собор, договориться со священником не только об огласительных беседах, но и дополнительных занятиях в воскресной школе для взрослых. О поступке этом Мари не сожалела: беседы с отцом Василием на занятиях и после них словно святой водой омыли ей душу. И когда, в момент святого таинства Крещения, держала она на руках похожего на маленького амурчика пухлого Мишеньку с хохолком светлых волос, выбивающихся из-под крестильного чепчика, словно хлопанье крыльев услышала под куполом церкви. Её многострадальный Ангел-Хранитель с благоговением взирал на свою подопечную. Плакать он не мог, но от радости трепетали даже самые мелкие пёрышки на его огромных крыльях.
Жили молодые всё в той же комнате — теперь уже втроём. Как-то вечером Мария Николаевна заговорила с Мари о том, что хочет по договору дарения оставить их комнаты Плетнёвым.
- Наташенька всё время за нами ухаживает. Кузьминична-то в последнее время тоже сдавать стала...А Серёжа — на все руки мастер: и проводку починить, и засорившуюся раковину прочистить...Сантехнику всю благодаря ему поменяли. И плиту новую ребята недавно купили. В нашей-то духовка совсем сдурела: то сожжём пироги, то сырые внутри получаются. Машинку стиральную вскладчину спроворили. Красота, а не техника! Ты брови-то не хмурь, знаю, что сказать хочешь: стоит мне только попросить и ты на любую причуду денег дашь! Я и предлагала на покупку те деньги выделить, что ты в прошлом месяце прислала. Но они тоже гордые: «Что ж мы, не зарабатываем, что ли?». Ну и не стали мы с Кузьминичной противиться: у нас с ней и стирки-то немного набирается, чего зря копья ломать? Сейчас вот Мишенька родился, вокруг него вся наша жизнь и вращается: стирка, уборка, готовка, прогулки...Кипит всё и пузырится, Марьюшка, мы и встрепенулись с Ниной-то: некогда нам хворать! (Мария Николаевна долго не могла привыкнуть к новому имени дочери, но, мало-помалу, вместо Галчонка стала величать её Марьюшкой или — если злилась — Марьей). Не знаю, что бы мы без молодёжи нашей делали. Хотим им добром отплатить - с жильём-то трудно сейчас, немыслимых денег всё стоит…Кузьминична уже к юристу сходила, всё разузнала... Если ты, конечно, не против этой затеи...
- Я, мама, не против добрых дел. Я против твоего упорства: вот чего тебе у нас не живётся? Дом большой, места всем хватит. Не хочешь вместе с нами жить — купим тебе домик в самом Норртелье, будем навещать постоянно.
- Ой, ну что ты такое говоришь, доча? В чужой стране, не зная языка — что ж это за пытка на старости лет? Нет, не уговаривай! В клинику вот с удовольствием ездить буду. Да ты ко мне приезжай, как время найдёшь. У тебя теперь тут не только мы с Ниной, да Аннушка с ребятнёй — сынок крёстный имеется! Хорошо ты сегодня с Мишенькой на руках в церкви смотрелась, доченька! Аж залюбовалась я, да всплакнула тихонько... Вы-то с Петей как — не хотите меня внуками осчастливить? Пора бы уж…
Мария Николаевна, переведя тему на сегодняшние крестины и около детскую тематику, невольно наступила Мари «на больной мозоль».