Страница 20 из 346
Том откинулся на спинку стула и расхохотался.
- Однако, лихо у вас сюжет закручен. «Санта-Барбара» отдыхает.
Фолкнер хмыкнул.
- Сюжет закрутился в морской узел. Наттгрен заявил, что развода жене не даст, но удалился из моей квартиры в обнимку с Констанс. Мари осталась со мной и я ни разу не вспомнил о своей нынешней «подруге жизни», находясь рядом с ней… Я прекрасно понимаю, почему Петер не хочет отпускать свою жену…
Том подался вперед, понизил голос почти до шёпота и лукаво подмигнул:
- Что, так хороша? Ну...ты понимаешь, о чём я?
Ноэль немного покраснел.
- Не без этого… Но дело в другом. Понимаешь, когда она с тобой — она именно с тобой и для тебя. Расспрашивает не для того, чтобы отделаться: ей действительно интересно, как идут твои дела, чем ты интересуешься и ей не плевать на твоё настроение. Для Мари ты в первую очередь — Человек, и уже потом — Актёр. Она самодостаточна без всей той мишуры, из-за которой нам выносят мозг наши избранницы. Ей не надо ни детей, ни кинокарьеры, ни протекции – только ты сам по себе. После нынешнего нашего расставания, я накопал в сети немало интересной информации о Мари Амиди. Но когда мы были вместе, она свои таланты и заслуги не выпячивала нисколечко. А вот я себя ощущал как в напряжённом финале интересного спектакля — стоишь в кругу света и всё внимание зрительного зала обращено на тебя. И пусть зритель был в единственном экземпляре, но ты не поверишь, если я расскажу, как из штанов выпрыгивал, чтобы проявить все свои лучшие качества, находясь рядом с ней...
- И?
- И я не знаю, что мне теперь делать...Несколько дней назад явилась Констанс. Всё это время моталась с Наттгреном по белу свету. Говорит, что они вдохновляют друг друга. Ещё сказала, что уходить от меня не собирается - по крайней мере, пока. И чтобы я не обнадёживался: Петер никогда не даст развода своей жёнушке… Я позвонил позавчера Мари и пригласил её в Лос-Анджелес. Правда, она мне ничего вразумительного не ответила. Отшучивалась. Говорила, что не шибко жалует наш «актёрский рай». И обмолвилась, что не очень хорошо себя чувствует… Не скрывает ли она что-то от меня? Муж у неё — товарищ непредсказуемый...
- Но не настолько, чтобы колотить беззащитных женщин, - раздался голос за спиной у Фолкнера и, одетая в льняной брючный костюм цвета кофе с молоком и соломенную шляпку с голубой лентой на тулье, Мари Наттгрен-Амиди приземлилась на стул между Ноэлем Фолкнером и Томом Харди.
Фолкнер потерял дар речи, Харди смотрел на незнакомку во все глаза, а она прищёлкнула пальцами, подзывая официанта, и сказала тому:
- Мне то же самое, что едят эти мужчины, а ещё нам всем - бутылочку лучшего вина, которое найдётся в ваших погребах, - Мари лучезарно улыбнулась, после чего официант со всех ног поспешил выполнять её заказ.
Раздались негромкие размеренные хлопки. Это аплодировал Том Харди.
- Браво, мадам! Если вы — Мари Наттгрен, то вы мне уже нравитесь и я гораздо лучше понимаю теперь смысл рассказанного Ноэлем.
- Мама и муж зовут меня Марьей. Для остального мира я — Мари….
(- И я соскучилась по звуку этого имени из твоих уст, - это она прошептала на ухо Фолкнеру, от чего тот вздрогнул, и словно оттаял от глубокой заморозки, в которую впал, услышав голос Мари у себя за спиной.)
- Значит, ты всё-таки нашла возможность приехать… Я очень рад, - Ноэля немного смущал тот факт, что Мари стала свидетельницей их с Харди разговора, но он старался не подавать вида. - Как ты нас нашла?
Мари снова улыбнулась.
- Задача, решить которую под силу первокласснику. Я знаю, в каком фильме ты снимаешься и где проходят съемки. А когда искренне улыбаешься и чем-то помогаешь техническому персоналу, то можно узнать много интересного — например, в каком ресторанчике Ноэль и Томми могут коротать вечерок.
Харди снова захохотал в голос. - Она прелестна, Фолкнер! Поздравляю: похоже твой лотерейный билет оказался выигрышным!
Тут как раз подоспел официант с заказом Мари. Он разлил вино по бокалам, и бесподобная мадам Наттгрен-Амиди, подняв свой, сказала:
- Так, мальчики, сейчас мы пьём за встречу и за знакомство, - она улыбнулась Тому Харди, - потом вы можете продолжать сплетничать, а мне позвольте слиться в экстазе вот с этой рыбиной, которая, если верить рекламе ресторана, ещё несколько часов тому назад плескалась в океане.
Харди улыбался, Ноэль смотрел на Мари, как завороженный. Бокалы тихо звякнули, соприкасаясь, и троица не без удовольствия отведала превосходное итальянское вино, принесённое официантом.
Однако, разговор Тома и Ноэля дальше не заладился. Сложно продолжать его в том же ключе, когда главный объект обсуждения находится за тем же столиком.
- Ммммм, рыба божественна, - почти простонала Мари, прожевав очередную порцию кушанья. - А вот вы, господа, просто несносны! Хотя бы приличия ради развлеките даму разговорами, раз уж сплетничать больше не хотите. Расскажите же мне, что там у вас творится на съёмочной площадке!
Поняв, что на Фолкнера рассчитывать не приходится: тот всё никак не мог оторвать взгляда от своей «стокгольмской лихорадки», Том Харди ввёл Мари Наттгрен в курс студийных интриг. Она внимательно слушала: смеясь, качая головой, в задумчивости глядя куда-то поверх голов посетителей…
- Старый «добрый» Голливуд, - наконец негромко сказала она.
Откуда Ноэлю было знать о том, что Мари Наттгрен не желала появляться в Голливуде из-за того, что в «прошлой жизни» её здесь слишком многие очень хорошо знали? Конечно, со времен голливудских эскапад Линды Делани прошло немало лет, она сама изменилась и несколько раз меняла своё имя, но Голливуд — это же большая деревня. Уступив просьбе Мари, Саманта Нил и Клиффорд Редгрейв не стали трезвонить на весь мир о том, что тайна пропавшей Линды Делани раскрыта. Но коли её смог рассекретить Джошуа Джонсон, где гарантия, что не найдётся ещё какой-нибудь сорви-голова из времен её бурного прошлого, который сможет узнать в Мари Амиди персону, с которой много лет назад отжигал по полной программе? А она, растяпа, даже очков с тёмными стеклами не надела!