Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 69 из 88

               К Маргарите редакция обращалась каждую неделю, желая узнать дальнейшую судьбу книги. Она не признавала своего авторства, но и не отказывалась от него, просто молчала и отгораживалась. Через несколько дней эта проблема переросла уже в шутку.  И казалось, что совершенно забылась, после того как Артём принёс окончательный договор о процентной выручке с продажи её изобретения. Сама она ни с кем не виделась, и на бумагах значится изобретателем он сам, но любую выручку переоформил мужчина отправлять на счёт девочки. Это всего лишь несколько постоянно изменяющихся процентов, которые теоретически должны были кормить её с головой всю оставшуюся жизнь. Марго долгое время противилась даже счёт в банке открывать, не то что брать какие-то чужие деньги не за что.

               На эту тему у неё с Артёмом вышел интересный спор, вылившийся в размышления. Артём просто изначально не признавал возможность спора как такового. Спор подразумевает отстаивание своей позиции, вне зависимости от того прав ты или нет, главная задача – доказать её истинность. Это сродни патриотизму, расизму, сексизму. Человек, который спорит, не допускает возможность проигрыша. Даже если его в итоге соперник и задавит фактами, то он скажет, что не он проиграл, а ему кто-то неверно что-то сказал. То есть виноват кто-то другой, что спорил сейчас он сам.

               Зачем важно человеку отстоять свою позицию, мне неизвестно. Тем более если все факты, которыми он апеллирует, невозможно брать изначально как истинные.  Может, он хочет, чтобы в итоге, после того как он использовал чужие, возможно, ложные факты, люди считали его умным или превозносили именно его. Но опять же, зачем? Неизвестно.

               Артём же предполагал, что меньше времени потратится и будет больше пользы, если люди в общении будут не спорить, а искать истину. Это невозможно сделать, если не ставить свои доводы под сомнения. Если же допускать, что напротив тебя не низшая форма жизни, научить которую ты пытаешься своей многолетней мудростью, а такой же, подобный тебе хомосапиенс, то можно надеяться, что и тебя такой человек чему-нибудь научит. Что вместе вы, в процессе разбора разных сторон одной проблемы, избавитесь от противоречий, толкающих вас изначально думать однобока.

               Между Марго и Артёмом был именно спор, первые два предложения. Она сказала, что выручка с продажи её изобретения, ей не должна принадлежать, на что Артём сказал, что должна. На этом спор закончился, далее они стали приводить доводы, допуская оба предложенных изначально варианта. Конечно, можно было бы попробовать повторять всё то, что было уже сказано неоднократно, и не развивать мысли, что и делало нутро девочки, но она не него старалась не обращать внимания. Внутреннее её противоречие держалось за один и тот же не свергаемый принцип, от которого и шло остальное упрямство: она не могла поверить, что на что-то способна. Девочка с самого детства принижала себя. Выработалось в ней это, потому что остальные принижали её. Подкреплялось от того, что всех людей всегда все принижали. Закрепилось, так как у неё не бывало иначе.





               Эти мысли выражались во всём: ею всегда управляют те, кто знает наверняка, что нужно делать. Те люди, которые не сомневаются, уверенные в себе люди. Она же неуверенна, потому что знает: всегда можно ошибиться. Сейчас же, будучи под твёрдым руководством Клевера, девочка боялась что-либо делать для других, так как знала, что всегда есть возможность их подвести. И проверить какие-то попытки её достижений нет возможности, для этого нужен знающий и умеющий человек, то есть другой. Сама она не способна оценить свои заслуги. Но почему продолжает не верить человеку, которому доверяет. И в правду, почему? – Вдруг поняла Марго.

               Возможно, предположили мы с ней, что она хочет, так же как и всегда, чтобы кто-то решил за неё. Но и этот кто-то требовал, чтобы она сама научилась принимать решения. Так проблема получается в том, что одна сторона является истинной, с изначальной точки зрения, но не её выбором, а вторая – ложной, но её личной? Так, может быть, ей кто-то скажет про возможные исключения?

               Таким образом, их доводы словами «деньги», «твои» или «мои», быстро ушли на экзистенциальные размышления необходимости средств и потребностей человека. Девочка не могла поспорить с тем, что изобретение её необходимо людям. Эти два колеса крепились на обе ноги и могли разгонять человека до скорости обычного велосипеда при весе в десяток меньшем. Они мобильней и их не нужно оставлять на улице, откуда их бы своровали. Всё это в совокупности с выгодной ценой.

               Свою выручку Марго могла в любой момент перенаправить обратно в изготовительную компанию. Большой разницы компания бы не заметила, но девочка избавилась от своего внутреннего противоречия. В тоже время она могла бы направить деньги тем людям, которым они действительно необходимы, что нельзя с уверенностью сказать про компанию, которая, возможно, лишь расширит персонал для большей выручки. Или оставить себе, чтобы не висеть при непредвиденном случае на шее у какого-нибудь человека, будучи даже без определённого места жительства. Потом же, при полной уверенности, что с деньгами не будет проблем, лишние перенаправлять нуждающимся.